пора повзрослеть и помочь сестре найти выход из сложно-го положения. У них оставался последний шанс — это за-мок и титул Изольды. Но кто же поможет достать этот треклятый документ? Молодая женщина решила, что она пойдет на все, чтобы помочь сестре — она попросит герцо-га Бедфорда подтвердить право Изольды на титул и поме-стье.
Альмер откинулся на мягкие пуховые подушки и уставился на складки балдахина, прикрывающего резную кровать. Да, удовольствие он, конечно, получил, но оно не шло ни в какое сравнение с прежними ночами. Ирис лежала рядом, но какая-то отчужденная. Она так зарылась лицом в шелковую подушку, что был виден только ее затылок, с разбросанными по плечам роскошными белыми волосами. Он погладил ее по голове.
— Ну вот, — наконец глухо в подушку сказала она, — ты и сделал из меня шлюху, Альмер.
Герцог удивленно повернулся к ней.
— Да-да, шлюху, Альмер, — молодая женщина по-вернула свое лицо к герцогу, и он увидел ее возбужденные, горящие глаза. — Твоя супруга Алисия хотя и грубо, но зато честно обозначила мое место в твоей жизни. К тому же эта сегодняшняя «бурная» ночь без признаний в любви, но с дикой страстью… Страстью силы,… Проще говоря — с насилием!
Рыцарь изумленно смотрел на женщину. Этот ми-лый цветок говорил с таким сильным чувством, какого он давно не наблюдал в женщинах. Похоже, горькая обида пронзила ее сердце. Конечно, Алисия подложила большую свинью своим визитом в замок. Унизила малышку. Теперь трудно будет восстановить прежние отношения. Пропала прелесть обладания ее сердцем, прелесть откровенной люб-ви…
— Я никогда не прибегаю к насилию в общении с женщинами, — медленно проговорил герцог.
— Да, их много перебывало на леопардовом ложе, — холодно сказала Ирис, — и все остались довольны.
— Это не касается тебя! — отрезал Альмер.
— Безусловно, — с горечью согласилась молодая женщина, — мне это прекрасно растолковала твоя милая женушка. При этом она не забыла определить и мое поло-жение. Меня назвали дешевой шлюхой.
Ирис отвернулась, и ее плечи задрожали. Невольно герцог положил свою руку на ее обнаженную спину, но она отодвинулась дальше.
— Я дочь барона, — неожиданно сухо, без рыда-ний сказала она, — в моих жилах течет благородная кровь. А ты, ты — сделал меня шлюхой. Ты купил меня без моего согласия, посадил в золоченую клетку, забросал дорогими подарками. Но ты забыл оградить птичку от посягательств драных кошек!
— Моя жена не драная кошка, — тихо ответил Альмер, — она герцогиня Норфолка и графиня Суффолка.
— Ты забыл сообщить ей, кто я, — вскинулась Ирис, — хотя нет, сообщил, я — наложница, шлюха.
Герцог отвернулся и спустил ноги с кровати. Обеими руками он обхватил голову и замер в такой позе. Наступила пауза. Затем Альмер повернулся к Ирис и попы-тался дотронуться до нее. Молодая женщина опять отпря-нула.
— Алисия жестоко пожалеет о своем поступке, — наконец заговорил герцог, — ее грубый характер вызывает у меня отвращение. Она не имела права вмешиваться в мою личную жизнь. Наш брак был заключен сугубо по рас-чету. Я любил и буду любить только тебя.
— Интересно, а в своем расчете ты учел мое мне-ние?
— Большинство законов нашего общества гласит, что многие вопросы за женщин решают мужчины. Это пра-во дано им богом, но зато и налагает на них особые обязан-ности. Твой брат дал согласие на мое обладание тобой.
— Может, он и согласится исполнить мои обязан-ности в постели вместо меня?
— Ты действительно сегодня была со мной, как будто исполняла тяжелый долг, — тихо сказал Альмер.
— Альмер, скажи себе правду, ведь ты хочешь об-ладать сердцем любимой женщины, хочешь, чтобы она лю-била тебя беззаветно, чтобы была верна тебе всей душой, а в тоже время отказываешь ей в человеческом достоинстве! Невольница не свободна в своих чувствах, — заговорила жарко Ирис. — Так не бывает, милорд! Вы получите лишь то, что можно купить. Остальное не продается.
Герцог вздохнул, встал с кровати, вышел на сере-дину комнаты и, скрестив руки на груди, повернулся к мо-лодой женщине.
— Видит бог, я хотел по-хорошему, — гневно за-говорил он, — но ничего не получается. Цветочек оказался с шипами. Однако мне не трудно и обломать их. Ирис, тебе придется смириться со своей участью. Либо ты любишь меня, либо ты не любишь никого. Но спать ты со мной бу-дешь в любом случае. В этих стенах, на этих землях я опре-деляю, кому и как жить. Ты тоже будешь жить согласно заведенному здесь порядку. Единственное, что я могу обе-щать тебе — это то, в чем я поклялся и твоему брату — я обещал не обижать тебя. И я сожалею и приношу свои из-винения, что не сумел оградить тебя от оскорблений. В дальнейшем этого не произойдет никогда.
— Ты не сможешь оградить меня от оскорблений, как только я окажусь за пределами твоих владений.
— Значит, ты не покинешь их никогда, если ты так переживаешь из-за косых взглядов! — жестко заявил гер-цог.
— Незавидная участь, — тихо проговорила юная женщина.
— Однако все мы должны принимать свою судьбу, — ответил Альмер и вышел из комнаты.
Скрутив отбивающуюся Изольду, Рей пинком от-ворил тяжелую дверь и, подойдя к своей кровати, бросил молодую женщину на нее. Сам вернулся к двери и задвинул засов. Изольда соскочила с кровати и озиралась, словно заблудившийся дикий зверек. Рей отстегнул свой тяжелый ремень и бросил его на стул. За ремнем последовала и плащ, туника, сапоги. Оставшись в одних штанах, он по-дошел к Изольде и сказал:
— Если не хочешь лишиться своей рубашки, сними ее сама.
— Пошел ты к черту, граф Рей. Иди, приказывай своей старой жене Анне. Ты для меня никто! — закричала она.
— Значит, не жалко своего ночного наряда, — про-комментировал он и, подойдя к ней, в мгновение ока сдер-нул с нее любимую рубашку, разорвав ее на две половин-ки. Изольда бросилась на него в бессильном гневе и стала бить его кулачками по груди. Прекрасная в своем гневе, обнаженная, с распущенными черными волосами, она на-помнила Рею валькирию из рассказов его друзей викин-гов. Эти девы-воительницы летают над полем битвы, упи-ваясь ходом жестокой битвы и льющейся кровью. Полю-бовавшись ее гневом, он сказал:
— Да, я буду приказывать Анне, а тебе — тем бо-лее. Я тебя купил, ты моя собственность, с которой я буду поступать, как сочту нужным.
Окончательно обезумев от злобы, она вцепилась ногтями в его насмешливое лицо. Рей схватил ее за тонкие запястья, молодая женщина тщетно пыталась вырваться. Ее крик перешел в визг:
— Отпусти меня, негодяй! Уходи к ней! К черту! Куда хочешь! Только меня оставь в покое! Я тебя ненави-жу!
Рей почувствовал нарастающий гнев, а он знал себя в этом состоянии и не хотел, чтобы она довела его до пол-ного бешенства. Он схватил ее и снова бросил на кровать. Когда он склонился над Изольдой, она с испугом посмотре-ла на его лицо и содрогнулась. Обычно правильное, краси-вое, оно скривилось в грубой усмешке, глаза горели жес-токим, злобным огнем.
— Если ты не прекратишь эту дурь, то сильно по-жалеешь! — процедил рыцарь. Он сорвал с себя штаны и, подняв одной рукой ее руки вверх, подмял под себя бры-кающееся тело. От страшной тяжести она окончательно изнемогла и только всхлипывала. Рей раздвинул сильными коленями ее ноги и резко ворвался в нее. И сразу же, без ласк и слов любви, стал мощными толчками вгонять свое мужское копье в ее лоно. Ненависть, уязвленная гордость и обида из-за обманутой любви вызвали в душе красавице невероятное состояние. Всей душой ненавидя обманщика, тем не менее она еще никогда не испытывала такой безум-ной страсти, такого взрыва чувств! Ее тело зажило совер-шенно самостоятельной жизнью, оно с восторгом стало отвечать на колкие удары мощного копья Рея, молодая женщина застонала и обняла давно уже свободными рука-ми могучую спину любовника. Она испытывала такое удо-вольствие, что, забыв все обиды, не смогла сдержать тягу-чие стоны и всхлипывания, подействовавшие на Рея как вылитое на огонь масло. Он вторгся в нее с такой перво-бытной мощью, что ослепительная вспышка необычайного удовольствия пронзила все тело молодой женщины. Изоль-да где-то далеко услышала свой сладострастный вопль и выкрикнула его имя. Мужчина хрипло вскрикнул и про-лился в горячее женское лоно. Затем он обнял ее и долго молчал. Наконец Рей поднялся с постели и зажег свечу. В свете тусклого пламени появились очертания комнаты. Ры-царь стоял спиной к Изольде и смотрел в окно. Начинало светать, но немногие звездочки еще играли на небосклоне. Раздались крики первых петухов. В это тихий предрассвет-ный час замок спал особенно сладко. Даже на башнях не было слышно переклички часовых. Рей открыл окно. На него пахнуло свежестью летней ночи. Изольда тоже молча-ла. Но спиной Рей чувствовал, что женщина не спит. Не было слышно ее размеренного дыхания, в спальне стояла гнетущая тишина.
— Не могу понять, что происходит, — Рей, нако-нец, нарушил тишину. — Я делаю все, чтобы угодить тебе. Люблю и ласкаю тебя, несусь к тебе со всех ног, как только появляется возможность, слежу за тем, чтобы ты ни в чем не нуждалась, дарю дорогие подарки, в конце концов.
Рей прервался. Но Изольда продолжала молчать.
— Я понимаю, — после паузы продолжил граф. — Эта женитьба больно ударила по тебе. Еще посещение Алисии и Анны, черт их дери…Мы разберемся с ними, они будут наказаны, что не соблюдают оговоренные заранее условия!
— Заранее оговоренные? — наконец подала голос молодая женщина.
— Им было не разрешено беспокоить вас, — под-твердил граф. — Мы еще до свадьбы оговорили все усло-вия.
— С ними вы оговорили условия, а с нами не соиз-волили.
— Анна для меня никто, — с горечью продолжил Рей. — Ты не представляешь, как мне было тяжело. Хотя мой приемный отец и признал меня своим сыном из любви к матери, но ко мне он относился очень прохладно! Как ни крути, не верти, а это так! Мой настоящий отец не дал мне ничего — все братьям. Альмеру, наконец. Я с мечом в ру-ках завоевывал свое право на жизнь. Думаешь, я плохо вое-вал?