Черный спаренный цилиндр носителя навис над шлюпкой, трехпалубная гондола придвинулась почти вплотную. Аппарель нижней палубы была опущена вниз, на самой палубе стояли вооруженные белголландские солдаты.
— Сдавайтесь или будете уничтожены! — завопил мегафон с противным абиссинским акцентом.
— Мы сдаемся! — заорал в ответ Хеллборн и тут же закашлялся — горло не выдержало подобного издевательства.
— Держи конец! — в шлюпку упал просмоленный канат, тут же привязанный к одной из уключин. Загудела лебедка и втащила надувное суденышко вместе с "взятыми" на буксир солдатами на аппарель.
— Поднимайтесь по одному, — приказал владелец мегафона. — И без фокусов!
Капитан (даже временно исполняющий обязанности) покидает свой корабль последним. Если вообще. Или нет? Является ли шлюпка полноценным кораблем? С другой стороны, капитан идет в плен первым. Поэтому Хеллборн решительно оставил шлюпку и зашагал по аппарели вверх.
На него тут же набросились трое или четверо противников, сорвали спасательный жилет, связали руки за спиной и поставили на колени. Старое доброе белголландское гостеприимство. Понятно, абиссинеры в этом отношении ничем не отличались от виксов. Быть может, они отличались чем-то другим?
Хеллборн окинул взглядом своих пленителей. Забавный сине-белый камуфляж, бар-барские триколоры на предплечьях. В основном загорелые белые лица, но есть и несколько мулатов с квартеронами. Самураи… нет, в этих краях их называют как-то иначе. Гулямы, сарбазы, джениссары[2]… Вспомнил! Мамлюки. Точно. Абиссинеры так долго воевали с египтянами, что переняли у них элементы военной системы.
Кроме цвета кожи, вражеские солдаты различались головными уборами. Белые абиссинеры красовались в черных беретах, цветные мамлюки — в кремовых фесках.
Тем временем продолжали прибывать новые пленники. Они удостоились аналогичного приема. Вот, кто-то уже недоволен, кого-то стукнули прикладом, кого-то просто угостили грязным ругательством. Дежа вю.
А вот кто-то очень недоволен.
— Убери от меня руки, грязная свинья, — заявила Мэгги.
— Баас капитан, здесь женщина, — возвысил голос солдат-квартерон. — Она сопротивляется.
Так это и есть капитан "Демона Смерти"? Два с лишним метра, мачту проглотил, орлиный нос, фуражка-авианосец… Вот уж действительно, надменный ублюдок. Покойный фрегаттен-капитан Вейсглас, командир "Виллема Молчальника", рядом с ним выглядел бы как строгий, но скромный школьный учитель.
— Ну так пристрели ее и выбрось за борт, — равнодушно ответил абиссинский капитан.
— Но позвольте… — начал было похолодевший Джеймс.
Вражеский командир даже не посмотрел в его сторону, а стоявший рядом воздушный пехотинец немедленно угостил Хеллборна прикладом. Совсем как в старые добрые времена! Больше того, когда Хеллборн упал на палубу, абиссинер наступил ему ботинком на ухо. Не слишком сильно, но все равно было обидно и неприятно.
— Я тебя самого за борт выброшу, — тем временем пообещала Мэгги.
Хеллборн похолодел еще больше и принялся искать выход из этой неприятной ситуации. Но события развернулись слишком стремительно.
— Я хочу взглянуть на это чудо, — заявил белголландец и зашагал в том направлении, откуда доносились голоса. Продолжая лежать под кованой пятой врага, Джеймс ухитрился проводить вражеского капитана взглядом.
— Кто ты такая, прекрасное дитя? — поинтересовался белголландский офицер.
— Меня зовут коммандер Кам Бик Фай, принцесса Ешико Кавашима. Я офицер белголландской разведки.
ЧТО?!!!
Хеллборн не выдержал и приподнялся. Он успел увидеть достаточно, прежде чем новый удар приклада вернул его на место. Мэгги демонстрировала вражескому командиру серебряный жетон АБВЕРа[3].
"Я подарю тебе новый, получше!" Она это имела в виду?!
— Украли пластинку у одного из наших агентов… ваше высочество? — недоверчиво хмыкнул старший белголландец.
— Я понимаю, что этого недостаточно, но я смогу подтвердить свою личность, — ответила Жемчужина.
— Хорошо, — кивнул владелец авианосной фуражки. — Капрал! Проводите даму на капитанский мостик.
— Будет сделано, баас капитан, — отозвался давешний квартерон.
Первым спохватился (опомнился? сообразил?!) Беллоди.
— Ах ты японская шлюха!!! — завопил наследник итальянских моряков. — Это все она! Она запустила радиомаяк и навела на нас перехватчик! Это из-за нее нас подбили!
— Как интересно, — пробормотал вражеский капитан. — Да заткните же его наконец!
На Беллоди посыпались удары.
Мэгги даже не посмотрела на Хеллборна, когда проходила мимо.
— Ладно, — подвел предварительные итоги старший абиссинер. — Всем встать! Шевелитесь, шевелитесь, чертовы инки!
— Здесь и альбионцы есть, — машинально возразил Хеллборн
— Пингвины? — удивился вражеский командир. — Ну и хрен тебе в задницу. Какая разница, инки-пингвинки, — и восхищенный собственным остроумием, абиссинер довольно заржал.
Хеллборн был просто-напросто шокирован. Конечно, виксы тоже могли в морду дать, но разговаривали они при этом достаточно вежливо. Тогда как эти африканцы…
— Продолжим, — объявил главный белголландец. — Где ваш предательский капитан?
— Он погиб, — ответил за всех Хеллборн.
— В таком случае, ему повезло, — заметил вражеский командир. — Потому что именно благодаря ему вы находитесь в нынешнем плачевном положении. Не следовало — нет, определенно не следовало так с нами шутить. А вы кто такой?! — внезапно спохватился собеседник.
— Барон Джеймс фон Хеллборн, — скромно признался альбионец. — Суб-коммандер Р.А.Ф. Принял на себя…
— Вы немец? — поднял брови капитан.
— Да, я неисправимый немец, — согласно кивнул Джеймс. — Но мои предки эмигрировали в свободный Альбион, спасаясь от пожара тирании.
— Как интересно… — протянул старший абиссинер. — От какой именно тирании?
— Не помню, — неуверенно пробормотал Хеллборн. — От прусской, скорей всего…
Били его недолго, но больно.
— Достаточно, — остановил своих солдат бар-барский капитан. — Потом договорим.
Два сержанта прошлись вдоль строя, тщательно обыскивая пленников. Очень тщательно, и на этот раз старый фокус не прошел.
— Что это такое? — спросил сержант, вращая в руках золотой пистолетик.
— Ой, я совсем про него забыл! — наивно хлопнул глазами альбионец. — Он ведь даже не заряжен! Сувенир! Постойте, зачем это?!..
Сержант-абиссинер молча передернул затвор пистолета, приставил его к левому глазу Хеллборна и нажал на спуск. ЩЕЛК!
Действительно, последнюю пулю проглотил полковник Берт Сас, а новые патроны нестандартного калибра Хеллборн перед отлетом раздобыть не успел. Не до того было.
— Я же говорил, — жалобно улыбнулся Джеймс. — Не заряжен. К чему эти грубости…
— Заткнись. Откуда он у тебя?
— Дай сюда, — привлеченный блеском золотого металла, что твоя ворона, снова подошел капитан. Прочитал надпись на затворе. — Действительно, откуда он у вас?
— Купил на блошином рынке в Харбине, — неохотно признался Хеллборн. — У филиппинского парашютиста.
— Вы знаете, что на нем написано? — поинтересовался вражеский офицер.
— Шутите?! С этого все и началось. Филиппинец уверял меня, будто самолично отобрал пистолет у адмирала. Просил за него тысячу долларов. Конечно, я ему не поверил, — ухмыльнулся Джеймс. — В итоге он расстался с пистолетиком за тридцать пять монет.
"Хорошо, что не 35 сребреников… Только не переиграй!"
— Адмирал едва успел оказаться в плену, но кто-то поспешил изготовить подделку? — усомнился абиссинер.
— Разумеется, пистолет может быть настоящим, — равнодушно пожал плечами Хеллборн. — Просто глупый филиппинец не знал его подлинную цену — или украл у настоящего трофейщика. Поэтому и рад был поскорее от него избавиться.
— Господин капитан! — Хеллборн узнал голос медсестры, которая помогала Мэгги. — В шлюпке остались раненые…
— Да-да, конечно, — кивнул абиссинер. — О них немедленно позаботятся. Эй, Бальтазар!
— Вы не имеете пра… — Джеймсу снова не позволили договорить и уложили на палубу.
БРРРРРРРРРРРАНГ! — протрещал бортовой пулемет. Жалобные крики несчастных были тут же заглушены радостными воплями абиссинеров:
— Ты видел, видел?! Как его перевернуло!
"Куда я попал?!" — ужаснулся Хеллборн.
— Лежи, лежи, — добродушно заметил стоявший над ним солдат и придавил ботинком посильнее. — Сам виноват. Плохо себя вел, останешься без представления.
Кто-то из пленников пытался протестовать, поэтому последовала новая волна прикладоприкладства и других репрессий.
Когда порядок на палубе был восстановлен, а тщательный обыск — завершен, капитан "Демона Смерти" еще раз прогулялся вдоль строя и осведомился об именах и званиях своих "гостей". Получив информацию от очередного пленника, белголландец равнодушно кивал и двигался дальше. Лишь один из американцев ухитрился заинтересовать его.
— Повтори, — потребовал старший абиссинер, остановившись как вкопанный.
— Сержант Константин Цалафидис, — представился очередной аэронавт.
— Пиндос? — уточнил вражеский командир.
— Простите? — не понял пленник.
— Грек?! — нахмурился капитан.
— Да, мои предки приехали из Грец…
К этому моменту Хеллборну снова разрешили встать в строй, и он все прекрасно видел. Командир "Демона Смерти" выхватил пистолет и выстрелил своему собеседнику прямо в рот.
— Молчать!!! — тут же заорал абиссинер, на этот раз даже не дождавшись протестующих возгласов — да их и не было. Люди были слишком напуганы, избиты и потрясены одновременно. — Еще греки есть?!
Ответа не последовало.
— За укрывательство греков, меньшевиков и роялистов — расстрел на месте, — пообещал капитан.
Молчание.
— Сегодня мы ведем священную войну против эллинизма, меньшевизма и роялизма, — продолжил абиссинер, — крестовый поход во имя высокой цели и верховного блага! Мы не остановимся, пока не очистим мир от греческой заразы, от этой цивилизации пиндосов