– Кто сказал? – хмыкнул журналист. – Фамилии точно не помню, кажется, Тоцкий. Зовут, сейчас… Андреем. Работает на Равиковича. Начинал обычным бухгалтером, но в последнее время резко подвинулся в иерархии наверх. Если не ошибаюсь, сейчас он кем-то вроде финансового советника. Это все, что я о нем знаю.
– Ясно, – сказал Логинов. – Так что, еще коньяку?
– Если это все, то можно.
– Можно, конечно. Только одна просьба. О нашей беседе…
– Никому ни слова! – кивнул Дворский. – Буду молчать как рыба. Мне неприятности с ФСБ ни к чему…
79
– Вы знаете, несмотря на то, что прошло столько времени, я с искренней симпатией вспоминаю не только свою первую учительницу Марью Степановну Игонину, но и других учителей. Например, военрука Анатолия Карповича, офицера-пограничника…
– Карпа Анатольевича, Михаил Андреевич! – вдруг подала голос из-за кресла Лана.
– Стоп! – тут же подала команду оператору Алла.
– Военрука зовут Карп Анатольевич Степанчук, майор погранвойск в отставке, – быстро уточнила Лана. – Он всегда говорил…
– Да помню я, помню! – посмотрел на свою шпаргалку Равикович.
В этот момент он увидел вынырнувшего из-за шторы начальника службы безопасности Саблевича. Это был среднего роста, кряжистый мужчина, с короткой стрижкой и непримечательным лицом. Глаза у Саблевича были глубоко посаженные, отчего Равиковичу иногда казалось, что тот смотрит на него через смотровые щели. А иногда – что через прицел…
Сейчас Саблевич смотрел на хозяина так, что тот понял: случилось что-то важное. Равикович едва заметно повел подбородком. Это означало: «Срочно?..» Саблевич чуть махнул головой. Мол, потерпит. Никто этого мгновенного обмена информацией даже не заметил. Антон, воспользовавшись паузой, тенью подкрался сзади и чуть мазнул Равиковича кисточкой по крылу носа и по лбу.
– Вы готовы, Михаил? – осведомилась Алла.
– Да.
– Камера?
– Готова! – буркнул оператор.
– Тогда снимаем со слов: «Вы знаете, несмотря на то, что прошло столько времени…» А потом состыкуем.
– Начинать?.. – спросил Равикович.
– Внимание, съемка! – подал команду оператор.
– Вы знаете, несмотря на то, что прошло столько времени, я с искренней симпатией вспоминаю не только свою первую учительницу Марью Степановну Игонину, а и других учителей. Например, военрука Карпа Анатольевича, офицера-пограничника, который всегда говорил: «Тяжело в учении, легко в бою!» Это мне очень пригодилось в студенческое время, когда денег не хватало порой даже на элементарный кусок хлеба. Честно говоря, не раз и не два у меня даже мелькала мысль вообще бросить институт…
– Вы ведь совмещали учебу и работу, верно?
– Да. Ночью работал, а днем учился… А все каникулы, когда мои товарищи разъезжались по домам и отдыхали, работал проводником. Приходилось не спать по нескольку суток кряду. Но это была настоящая школа жизни…
– Замечательно, Михаил! – махнула головой Алла.
С Равиковича сняли микрофон, и Антон тут же принялся убирать грим специальными салфетками. Однако хозяин прогнал его:
– Все, иди! Я умоюсь!
– А переодеться, Михаил Андреевич? – ужаснулся Антон от того, что хозяин еще какое-то время будет находиться в ужасном «сельском» прикиде.
– Потом! Я позову!
VIP-салон опустел, в нем остался только Саблевич. Равикович махнул головой:
– Что, Егорыч?
– Мамон только что звонил…
– Что сказал? Решил вопрос с Калиной? – нетерпеливо спросил Равикович.
– Нет… Намекнул, что возникли проблемы. Просит личной встречи.
– Черт! Мне что, делать больше нечего? – раздраженно проговорил Равикович.
С Мамоном, алтайским уголовным авторитетом, он тайно встречался сравнительно недавно, после того, как нашли захоронение семьи Левитиных. После этой встречи у Равиковича остался неприятный осадок. Дело в том, что с Мамоном Равикович познакомился как раз в голодные студенческие годы, о которых только что так трогательно поведал телезрителям, вернее, телезрительницам. Собственно, благодаря этой встрече они были вовсе не такими уж голодными, скорее наоборот.
Равикович, обладая недюжинными умственными способностями, прилично играл в карты. Мамон же возглавлял шайку карточных шулеров. И мальчик-одуванчик с обманчиво-наивной внешностью в определенных обстоятельствах был для него на вес золота. И Мамон сделал Равиковичу предложение, от которого тот не смог отказаться. И именно поэтому Равикович все последующие каникулы работал проводником – так намного удобнее было вычислять и кидать лохов…
Все это, конечно, было в прошлом, но Мамон, можно сказать, дал Равиковичу путевку в жизнь. И это поневоле проявилось при последней встрече. Авторитет вел себя подчеркнуто фамильярно, а Равикович давно привык к тому, что он господин, а все остальные – слуги.
– Правильно! – жестко сказал Саблевич.
– Что правильно?..
– Незачем вам встречаться с этим уголовником!
– А с Калиной тогда как?.. – быстро сказал Равикович.
Калиной звали местного алтайского бандита, который когда-то выполнил «заказ» на семью Левитиных. После того, как захоронение отыскалось, Калина стал для Равиковича крайне нежелательным свидетелем. И именно для того, чтобы решить эту проблему, Равикович и встречался с Мамоном.
Тот пообещал Калину найти, взял деньги за работу, но до сих пор ничем своего бывшего ученика не порадовал. Только несколько раз звонил на специальный телефон и сообщал, что Калина осел где-то в Китае, но его ищут, хотя деньги уже кончаются…
– Что с Калиной, я лучше сам узнаю у Мамона, – прищурился Саблевич.
– Ты думаешь, он темнит?..
– Пока тигр силен, шакалы подгибают хвосты, но, когда тигр слабеет, шакалы начинают думать, что они тоже сильны…
– Но ведь это рискованно! – с сомнением проговорил Равикович. – Мамон ведь еще тот шакал…
– Ничего! Да и времени у нас сейчас нет с ним в долгие игры играть!
– Ты уверен, что все получится?
– Да!
– Хорошо! Действуй!
Саблевич кивнул и тут же вытащил телефон, который использовался исключительно для связи с Мамоном. Сеть как раз была. Саблевич на всякий случай прошел в конец салона и позвонил авторитету. После короткого разговора он сделал еще один звонок на другой номер, потом вернулся и доложил:
– Я сказал Мамону, что вы с ним встретитесь сегодня, через пару часов после приезда в Алапаевск. И чтобы он приехал на встречу сам!
– А если он все-таки прихватит кого-то для страховки?
– Не успеет, – ухмыльнулся Саблевич. – Мои люди возьмут его раньше…
– Будем надеяться! – кивнул Равикович и направился к умывальнику. – Антона пришли, Егорыч…
80
– Только давай по существу! – сказал замдиректора, подняв очки, когда Логинов вошел в кабинет. – А то у меня совещание скоро…
– Значит, так, – быстро доложил Виктор. – Молодого мужчину с записи Сосницкой установил. Андрей Тоцкий, тридцать один год. Закончил финансовую академию, потом магистратуру в Англии. С третьего курса работает в структурах Равиковича. Не был, не замечен, не привлекался… даже за распитие пива на Манежной площади. В общем, типичный успешный представитель поколения клерков, из тех, кто уже к двадцати пяти годам имеет престижную иномарку, но видит ее раз в год, потому что по двадцать часов в сутки проводит на работе…
– Жена, невеста?..
– Боюсь, такие категории в его жизни отсутствуют. Видимо, перебивается мимолетными связями с офисными феминами. В последнее время, судя по базам авиакомпаний, в постоянных разъездах – и по России, и по за кордонам. Сегодня во второй половине дня вылетает в Алапаевск…
– Куда?..
– В Алапаевск, это на Алтае. Рейс чартерный, Тоцкий сопровождает Равиковича. Алапаевску исполняется двести лет, Равикович в качестве почетного гражданина будет участвовать в праздничных мероприятиях. В Москву вернется через три дня, поскольку на обратном пути завернет на свои нефтепромыслы…
– Ясно, – кивнул замдиректора. – Ты себе билет уже забронировал?
– Так точно!
– Молодец! Накопаешь что важное, сразу докладывай! – посмотрел на часы замдиректора. – Начальнику финансового управления я команду дам. Вопросы?
– Можно с собой взять кого-нибудь из оперативников?
– Исключено! Вертись там сам. В крайнем случае привлечешь местных, но вслепую. И только после согласования со мной…
– Есть, товарищ генерал! Разрешите идти!
– Давай, Витя! – протянул руку замдиректора. – Перед отъездом перезвонишь. Удачи!
81
Самолет медленно подкатил к ковровой дорожке и наконец остановился. Справа вынырнул трап и ловко подъехал к люку. Едва он открылся, заиграл оркестр. Равикович сменил вышедший из моды прикид в стиле «кантри» на изящный костюм от Габини с галстуком за тысячу долларов. Теперь он чувствовал себя вполне комфортно.
Лана по пути к трапу торопливо втолковывала ему:
– Губернатор заболел, его заместителя, который будет вас встречать, зовут Иваном Серафимовичем! Мэра – Прохором Прохоровичем!
Равикович с улыбкой появился в люке. «Народ», который расположился двумя шеренгами слева, по команде разразился приветственными криками «от души». У трапа уже торчала молодка в местном национальном костюме, но с русским хлебом-солью. По бокам от нее расположились заместитель губернатора и мэр Алапаевска.
Все выглядело очень даже натурально и празднично. Только вот Равикович не очень верил во внезапную болезнь губернатора. Тот был опытный аппаратный волк и, если бы было надо, приехал бы в аэропорт даже из реанимации. На самом деле тут было другое: губернатор по своим каналам узнал, что над Равиковичем сгущаются тучи, поэтому и решил контактов избегать. Не зря ведь говорят: лес рубят – щепки летят. А еще: береженого бог бережет…
Но Равиковича это особо не расстроило. Наоборот, он улыбнулся еще шире. Ни губернатору, ни кому другому было невдомек, что Равикович о сгустившихся над ним грозовых тучах уже позаботился. И даже успел нанять людей, которые эти тучи разведут руками…