– Потерялась? – раздался незнакомый голос. Кайя вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял фейри с зеленовато-золотыми волосами и белыми крыльями, как у мотылька, сложенными на его обнаженной спине.
– Вроде того, – согласилась Кайя. – Не подскажете, куда нужно идти?
Он кивнул и ткнул одним указательным пальцем направо, а другим – налево.
– Не смешно, – она скрестила руки на груди.
– Оба пути, в конечном итоге, приведут тебя на пир. Просто в одном случае идти придется дольше, а в другом меньше, – он улыбнулся. – Назови свое имя, и я скажу, какой путь лучше выбрать.
– Ладно, – согласилась она. – Я Кайя.
– Это не истинное имя, – улыбка фейри стала дразнящей. – Держу пари, что ты его даже не знаешь.
– Может быть, так даже лучше, безопаснее, – она всмотрелась в густые заросли деревьев. Ничего.
– Но кому-то ведь оно известно. Например, тому, кто дал его тебе?
– А может быть, никто не давал мне истинного имени? Может, мне нужно выдумать его самой?
– Говорят, безымянные вещи постоянно меняются – имена пришпиливают их к месту, подобно булавкам. А еще без имени вещь не совсем реальна. Возможно, ты тоже не настоящая?
– Я настоящая, – возразила Кайя.
– Зато тебе известно другое истинное имя, не свое. Истинное имя, которое, точно серебряная булавка, может пришпилить короля, удерживая его на месте.
Говорил он это так легко и ненавязчиво, но плечи Кайи все равно напряглись.
– Я уже говорила Силариэль, что не воспользуюсь им. И мнение свое не изменю. Нет.
– Неужели? – фейри склонил голову набок, напоминая этим жестом птицу. – И ты не готова обменять его на другую жизнь? На жизнь смертной матери? Беспомощного друга?
– Угрожаешь? Или это Силариэль угрожает мне? – Кайя попятилась.
– Пока нет, – рассмеялся парень с крыльями мотылька.
– Сама дорогу найду, – сказала она, устремляясь в лес.
Ветви деревьев покрывали зеленые летние листья, а земля была теплой и ароматной, но в лесу стояла неподвижная тишина. Казалось, даже ветер затих. Кайя шла все быстрее и быстрее, пока не оказалась у ручья, журчащего меж камней. У воды виднелась скрюченная фигура, из-за колючек и веток, застрявших в волосах, издалека она напоминала потрепанный кустарник.
– Вы! – ахнула Кайя. – Что вы здесь делаете?
– Уверена, – отозвалась ведьма чертополоха, сверкнув черными глазами, – у тебя для меня есть вопросы получше.
– Хватит с меня ваших загадок, – сказала Кайя дрогнувшим голосом. Она села на мокрый берег, не обращая внимания, как вода пропитывает зеленую юбку платья. – И заданий, и гаданий на яичных скорлупках.
Ведьма чертополоха протянула длинную костлявую руку и погладила Кайю по щеке грубыми, как кора, пальцами.
– Бедная маленькая пикси. Иди сюда, ко мне, склони голову, поплачь на моем плече.
– Я даже не представляю, на чьей вы стороне, – простонала Кайя, но подошла и прислонилась к старой фейри. – И какие это стороны. Я имею в виду, эта ситуация… она как лист бумаги, у которого есть всего две стороны? Или как одна из странных игральных костей с двадцатью сторонами, которые есть у Корни? И если сторон действительно двадцать, есть ли кто на моей?
– Умная девочка, – одобрительно прошептала ведьма.
– Хватит, это бессмысленно. Вы можете рассказать мне хоть что-нибудь важное? Что-нибудь!
– Ты уже знаешь, что тебе нужно. Так же, как нужно тебе то, что ты знаешь.
– Опять загадка! – возмутилась Кайя.
– Иногда загадка и есть ответ, – отозвалась ведьма, легонько похлопав Кайю по плечу.
Глава 9
Прекрасна, как луна, как свет она игрива,
Ни горечи в глазах, ни бледности в лице…
Не девушка, а муза – мечтой его пленима,
Застывшая в мгновении, с надеждой о творце.
Корни проснулся в предрассветном полумраке, разбудил его далекий звон колоколов и громыхание копыт. Он перевернулся, не понимая, где находится. Тело болело, в груди нарастала паника. На нем снова оказалась старая кожаная куртка, но края ее рукавов теперь выглядели потрепанно – кожа потрескалась. Запястья саднило, и боль стала еще сильней, когда парень случайно дернул стягивающий их шнурок. Во рту стоял кислый привкус.
Сообразив, что до сих пор находится в землях Благого двора, Корни почувствовал себя еще неуютнее. А затем заметил Луиса, укутанного в фиолетовое пальто Кайи. Он лежал, устроившись на корнях тернового дерева, прижавшись к ним щекой, точно к подушке. Тут же голову наполнили воспоминания о вчерашнем дне. О том, каким же Корни был идиотом.
И какими мучительно-нежными были губы Луиса.
И как Луис придерживал его волосы, убирая с лица, когда Корни тошнило в траве.
И как невероятно добр он был.
От стыда щеки Корни запылали, а глаза защипало от слез. Горло сжалось при одной мысли, что произошедшее придется обсудить с Луисом. Он встал на колени и неловко поднялся – только расстояние между ними могло успокоить его сейчас. Дальше, как можно дальше. А вдруг Кайя там, откуда доносится шум? Может, если Корни успеет ее отыскать, Луис не станет заикаться о вчерашнем? А он будет вести себя так, будто ничего не случилось.
Корни двинулся на звук. Он шел, петляя меж стволами, пока не увидел процессию.
Мимо промчались подкованные серебром лошади, гривы их переливались, глаза блестели, лица наездников были скрыты шлемами. Первый всадник был в темно-красных доспехах, покрытие которых, казалось, шелушилось, как старая краска, второй – в белых, кожистых, как змеиное яйцо. Следом гарцевал черный конь. Поравнявшись с Корни, он неожиданно встал на дыбы. Доспехи всадника были черными и блестящими, словно вороново перо.
Корни отпрянул. Грубая кора ствола дерева, к которому он прижимался, оцарапала спину.
Всадник в черном обнажил изогнутый клинок, блестящий точно рябь на воде.
Корни запнулся, от страха он совсем не мог думать. Конь подошел ближе, его горячее дыхание опалило лицо парня. В попытке защититься он вскинул связанные руки.
Клинок легко рассек стягивающий запястья шнурок, и Корни вскрикнул, падая в грязь.
Всадник вложил меч в ножны и снял шлем с гребнем.
– Корнелиус Стоун, – произнес Ройбен.
– Ройбен! Что ты здесь делаешь? – Корни истерично рассмеялся от облегчения.
– Пришел обсудить с Силариэль один договор, – ответил Ройбен. – Я видел Сороусэпа у берега озера. Кто связал тебе руки? Где Кайя?
– Руки? Ну… это для моего же блага, – пояснил Корни, растирая запястья.
Ройбен нахмурился, склоняясь в седле.
– Почему же? Будь добр, поведай мне.
Поднявшись, Корни пальцем коснулся зеленого листа, тот свернулся и потемнел.
– Довольно неприятное проклятие, согласен? Шнурок был для того, чтобы я случайно кого-нибудь не коснулся. Кажется. Я плохо помню вчерашний вечер.
Ройбен хмуро покачал головой.
– Уходите отсюда как можно скорее. Сороусэп поможет вам благополучно покинуть земли Светлого двора. Сейчас все кажется не тем, что есть на самом деле. Как вижу, даже ты. Кайя, ей нужно… – Он ненадолго замолчал. – Скажи мне, что она в порядке.
Корни хотелось огрызнуться, посоветовать Ройбену пойти подальше со своей притворной заботой, но он не стал. Его еще трясло от воспоминания об остром лезвии, которое всего пару минут назад пронеслось в миллиметре от его головы.
– Какое тебе дело до нее? – спросил он.
– Я волнуюсь о ней. – Ройбен на мгновение прикрыл глаза, словно пытаясь успокоиться. – Поэтому, как бы плохо ты ни думал обо мне, вытащи ее отсюда.
Выпрямившись на седле, он дернул поводья. Лошадь отступила.
– Постой, – окликнул его Корни. – Я хотел спросить: каково это – быть королем? Каково наконец-то стать настолько могущественным, что никто не может контролировать тебя?
Да, Корни говорил с насмешкой, но он действительно желал услышать ответ.
– Сомневаюсь, что мне известен ответ, – глухо рассмеялся Ройбен.
– Отлично. Не хочешь, не говори.
Ройбен чуть склонил голову к плечу, а Корни стало вдруг неловко от такого внимания самого короля. Когда Ройбен заговорил, тон его был мрачен:
– Чем сильнее ты становишься, тем больше враги находят способов подчинить тебя. Они будут использовать тех, кого ты любишь, и тех, кого ненавидишь; они найдут подходящий кнут и пряник, накинут на тебя уздечку и заставят гарцевать под своим седлом.
– И что, нет никакого способа оградить себя от опасности?
– Стать невидимым, пожалуй. Или бесполезным.
– Тоже не помогает, – покачал головой Корни.
– Тогда заставь врага отступить первым, – подсказал Ройбен. И пусть на губах его играла улыбка, а тон был весел, предложение не показалось легкомысленным. – Или умри. Никто еще не научился управлять мертвыми. – Он опустил забрало. – А теперь найди Кайю и уходите отсюда.
Легким движением поводьев Ройбен развернул коня и поехал по тропинке. Следом за ним протянулась цепочка следов, которые оставляли блестящие копыта коня.
Корни двинулся обратно в лес и наткнулся на Адаира, расслабленно прислонившегося к дереву.
– Ты не соответствуешь великолепию этих мест, – произнес фейри, откидывая назад светлые волосы. – Вы, люди, часто совершаете одну большую ошибку – рождаетесь столь уродливыми.
Корни вспомнились слова Ройбена. «Заставь врага отступить первым».
– Но твой дар мне потрясающий, – сказал он, медленно проводя ладонью по стволу ближайшего дуба. Кора под пальцами чернела. – Проклятие. Мне стоит поблагодарить тебя за него.
Адаир отступил на пару шагов.
– Ты, должно быть, ужасно взбесился. Только представь, с этим проклятием даже плоть фейри увядает от моего прикосновения. – Корни улыбнулся. – Осталось только решить, каким образом лучше выразить тебе мою признательность. Что посоветуешь?
Когда в тронный зал Силариэль, укрытый пологом из ветвей ивы, вошел Ройбен, Кайя изо всех сил старалась оставаться бесстрастной. Серебряные волосы короля подобно ртути растекались по плечам, а на шее поблескивали капельки пота.