– Ты ранен, – сказал Талатейн. – Как долго ты сможешь продержаться?
– Достаточно, – отозвался король, но Кайя видела пропитавшиеся кровью доспехи, замечала его резкие, рваные движения и волновалась. Ей казалось, будто Ройбен сейчас сражается с собственной тенью, будто он отчаянно пытается уничтожить то чудовище, которым мог стать.
– Силариэль была права насчет тебя, – сказал Талатейн. – Она считала, ты жаждешь собственной смерти.
– Попробуй проверить. – Ройбен со свистом взмахнул мечом, описывая в воздухе дугу. Но Талатейн успел отразить удар. Клинки схлестнулись, лезвия с лязгом встретились.
Талатейн торопливо отступил и вновь сделал выпад, метя Ройбену в левый бок. Изогнувшись, он успел перехватить удар, отводя его в сторону, и пнул противника по ноге.
Талатейн повалился в снег.
Ройбен замер над ним, приставив острие меча к горлу рыцаря.
– Подойди и забери корону, если она тебе так нужна. Подойди и сам сними ее с меня.
И в словах этих прозвучала не то угроза, не то мольба – Кайя так и не смогла разобрать.
Талатейн не шелохнулся.
Фейри с кожей грубой и потрескавшейся, как раскрывшаяся шишка, забрал из рук рыцаря золотой меч. Кто-то звучно сплюнул на грязный снег.
– Тебе никогда не справиться с двумя дворами, – проговорил Талатейн, с трудом поднимаясь на колени.
Ройбен дрогнул, и Кайя тут же оказалась рядом, поддерживая его под руку. Он засомневался, прежде чем всем весом навалиться на нее. Кайя пошатнулась.
– Мы будем править Светлым двором так же, как ваша королева обошлась бы с нами, – мурлыкнула Дулкамара, присаживаясь рядом с ним на корточки, лезвие кинжала коснулось его щеки, острый кончик надавил на кожу. – Втопчем вас в грязь. А теперь скажи своему новому господину, какого прекрасного маленького щеночка удалось добыть ему своим мастерством. Скажи, что будешь лаять по его приказу.
Этин стояла с закрытыми глазами, неподвижная и напряженная.
– Я не стану служить Неблагому двору, – заявил Талатейн Ройбену. – Не уподоблюсь тебе.
– Я завидую твоему выбору, – ответил король.
– Сейчас я заставлю этого щенка лаять! – рыкнула Дулкамара.
– Нет, – остановил ее Ройбен. – Отпусти его.
Дулкамара подняла голову, с удивлением взглянув на своего господина, но Талатейн уже поднялся на ноги и устремился прочь, проталкиваясь сквозь толпу, а по берегу разносился голос Руддлза:
– Встречайте нашего абсолютного повелителя. Лорда Ройбена, короля Неблагого и Благого дворов. Склонитесь же перед ним в знак своего почтения.
Ройбен слегка покачнулся, и Кайя крепче стиснула его руку. Ему удавалось стоять, хотя пальцы девушки уже были скользкими от его крови.
– Я буду лучше, чем она, – услышала Кайя слова Ройбена. Тихий-тихий шепот.
Глава 14
В одной далекой-предалекой стране холод настолько силен, что произнесенные слова замерзают в воздухе, а через некоторое время оттаивают и становятся слышимыми.
Так что слова, сказанные зимой, можно услышать лишь следующим летом.
Когда Кайя и Корни вошли в маленькую квартирку Эллен, Кейт лежала на надувном матрасе посреди комнаты, разрисовывая какой-то модный журнал. Кайя заметила, что малышка уже закрасила глаза Анджелине Джоли и теперь пыталась нарисовать за спиной Пэрис Хилтон крылья, как у летучей мыши.
– Милая девочка, – сказал Корни. – На тебя похожа.
– Мы купили лапшу чоу-мейн и овощные дамплинги. – Кайя перехватила сумку. – Принеси тарелку, а то мне соус на руку течет.
Кейт вскочила на ноги и откинула за спину спутанные светлые волосы:
– Я это не хочу!
– Отлично, – Кайя поставила коробки с едой на кухонный стол. – Тогда что ты хочешь?
– Когда Эллен вернется домой? – Кейт подняла голову, и Кайя заметила, что глаза у нее красные, будто девочка недавно плакала.
– Когда закончится репетиция.
Когда Кайя впервые встретила Кейт, та спряталась от нее под столом. И, увы, Кайя сомневалась, что на этот раз будет лучше.
– Не волнуйся, Эллен обещала, что не будет сильно задерживаться.
– Мы не кусаемся, – добавил Корни.
Малышка взяла свой журнал и забралась на кровать, отодвинувшись в дальний угол. Там она отрывала от страниц крошечные кусочки и скатывала их пальцами в маленькие шарики.
Кайя вздохнула. В квартире витал аромат сигарет и человеческой девчонки, одновременно такой знакомый и чуждый.
Кейт свирепо нахмурилась и швырнула в Корни бумажный шарик, но парень успел увернуться.
Распахнув холодильник, Кайя достала слегка подсохший апельсин. Кроме него на полке лежал кусок сыра чеддер, заплесневевший с одного края. Она срезала зеленоватый пушок плесени и положила оставшийся кусок на хлеб.
– Я поджарю тебе бутерброд с сыром, – предложила она девочке. – А пока можешь съесть апельсин.
– Не хочу, – заспорила Кейт.
– Просто дай ей воды и кусок хлеба, как нашей маленькой пленнице, – посоветовал Корни и упал на кровать Эллен, подложив под голову кучку стираного белья. – Блин, ненавижу нянчиться с детьми.
Кейт швырнула апельсин в стену. Он отскочил обратно словно бейсбольный мяч и с глухим стуком шлепнулся на пол. Кайя понятия не имела, что делать. Чувство вины парализовало ее. У девочки были все основания ненавидеть ее.
Корни включил крошечный телевизор. Почти все каналы показывали с помехами, но наконец он нашел более-менее четкое изображение. На экране Баффи охотилась на троицу вампиров, а Джайлз стоял в укромном уголке с секундомером и засекал время.
– О, снова показывают, – воскликнул Корни. – Идеально! Кейт, учись, здесь все, что нужно знать о жизни обычных американских подростков. – Он посмотрел на Кайю и добавил: – Тут даже сестра появляется так же неожиданно, как у тебя.
– Она мне не сестра, – проворчала девчонка. – Она просто украла мое имя.
Кайя застыла. Эти слова стали ударом под дых.
– У меня нет собственного имени, – медленно проговорила она. – Только твое.
Кейт кивнула, не отрывая глаз от экрана.
– Расскажешь, как там было? – попросил Корни. – В Фейриленде?
Девочка оторвала большой кусок от страницы журнала и смяла его в кулаке:
– Там была красивая госпожа, она заплетала мне волосы, кормила яблоками и пела песни. Были и другие: человек-козел и ежевичный мальчик. Иногда они дразнили меня, – она нахмурилась. – Иногда забывали обо мне.
– Ты скучаешь по ним? – спросил Корни.
– Не знаю. Я много спала. Иногда просыпалась и замечала, что листья поменяли цвет.
У Кайи мороз пробежал по коже. Она часто задавалась вопросом, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к жестокости, такой обыденной среди фейри, и надеялась, что нет. По крайней мере, здесь, среди людей, Кейт будет просыпаться каждое утро. Каждый божий день до самой старости, пока вообще не перестанет просыпаться.
Кайя нервно потеребила рукав свитера, растягивая вязаное полотно и продевая сквозь него пальцы:
– Ну, хочешь, ты будешь Кайей, а я – Кейт?
– Ты такая глупая и совсем не похожа на фейри. Ведешь себя не как они.
– Тогда давай заключим с тобой сделку? – предложила Кайя. – Я научу тебя быть человеком, а ты меня – быть фейри.
Она поморщилась. Слова прозвучали неубедительно даже для нее самой. Кейт продолжила хмуриться, но явно раздумывала над предложением.
– Даже я вам помогу, – вызвался Корни. – Можем начать с человеческих ругательств. Ну, это как проклятия, только… впрочем, проклятия, наверное, лучше пропустить. – Корни достал из рюкзака колоду карт с изображениями разнообразных роботов. – Зато можем попробовать сыграть в покер.
– Со мной не стоит заключать сделок, – заученно проговорила девочка, словно цитируя свод правил. – Обещания смертных не стоят и волоска на крысином хвосте. Это твой первый урок.
– Приму к сведению, – пообещала Кайя. – Но кстати, мы можем открыть тебе радости человеческой пищи.
Кейт покачала головой:
– Хочу сыграть в карты.
Когда вернулась Эллен, Корни уже сотню раз успел их обыграть, забрав всю найденную по карманам и под кроватью Эллен мелочь. По телевизору показывали «Закон и порядок», а Кейт с трудом, но согласилась съесть одно печенье с предсказанием судьбы. «Кто-то пригласит тебя на вечеринку с караоке».
– Эй, на улице парень продавал по два доллара пиратские диски с фильмами, – сообщила она, бросая пальто на стул, а оставшиеся вещи – на пол. – Так что, детки, я прикупила вам парочку.
– Ага, и как всегда весь фильм часть экрана будет закрывать чей-нибудь затылок, – сказала Кайя.
Эллен взяла со стола упаковку с лапшой и удивленно спросила:
– Вы вообще ее ели?
– Кейт не захотела, – пояснила Кайя, подходя ближе.
– Понять не могу: она настолько разборчива в еде или дело в чем-то ином, – Эллен понизила голос. – Она не любит соусы и вообще терпеть не может приготовленную пищу. Не то, что ты – сметала все подчистую, словно где-то внутри сидел огромный глист.
Кайя принялась запаковывать коробки с недоеденной едой.
Неужели теперь каждое детское воспоминание будет цепляться за нее, как колючка к шерсти, постоянно крутясь в голове. Заставлять задуматься: вдруг именно это всегда выдавало в ней фейри?
– Все в порядке? – поинтересовалась Эллен.
– Наверное, я просто еще не привыкла делиться тобой, – тихо ответила Кайя.
Эллен отвела зеленые волосы с ее лица:
– Ты всегда будешь моей дочерью, милая. – Она долго смотрела Кайе в глаза, а потом отвернулась и прикурила от плиты сигарету. – Но твоя работа нянькой только начинается.
Луис не хотел расплачиваться за похороны брата зачарованными листьями, так что довольствовался тем, что смог себе позволить – урной с прахом и полным отсутствием погребальных услуг. Корни отвез его к старому похоронному бюро, где хозяин вручил Луису баночку, похожую на жестянку для специй.
Небо было затянуто тучами, снег подтаял, превратившись в мерзкую кашу. После поединка Луис сразу же отправился в Нью-Йорк. Не упускал ни единого клиента и пытался найти достаточно документов, доказывающих, что Дэйв действительно был его братом.