– Где мой крыс?
– Прячется. И нам стоило бы последовать его примеру. Смотри, – воскликнула Люти, взмахнув рукой.
Кайя не поняла, на что именно нужно смотреть. Вокруг было полно гостей. Между столами бродили тролли и селки, сбросившие для сегодняшней ночи тюленью шкуру, кружили по залу бледные допплеры с полыми спинами. Были здесь и несколько келпи, из-за которых в воздухе повис запах морской соли, а еще никсы и спрайты, брауни, богги, паки, ухмыляющиеся спиригганы; в уголке сидел одинокий шэг-фол, блуждающие огни парили среди сталагмитов…
Пришли не только местные. Фейри путешествовали издалека, чтобы присутствовать на коронации. Здесь собрались посланники от множества дворов, о существовании которых Кайя понятия не имела, – кто-то от Благих дворов, кто-то от Неблагих и некоторые, провозглашающие, что подобное разделение не имеет смысла. Даже Высокий двор Эльфхейма, хотя Двор термитов и не приносил ему присягу, прислал своего принца, который сейчас наслаждался льющимся рекой вином. Все они собрались посмотреть, как Двор ночи присягнет своему новому господину. Они улыбались ей, тая за своими улыбками сотню мыслей, которые Кайе не дано было разгадать.
Столы были укрыты темно-синими скатертями и сервированы прозрачными ледяными блюдами. Рядом со скульптурно составленными глыбами зеленоватого льда лежали зеленые ветви и ягоды остролиста. Одну из глыб, с неподвижно застывшими в ней рыбешками, лизало чудовище с длинным черным языком. Рядом с жареными голубиными ножками на вертелах стояло блюдо с горькими желудевыми кексами, украшенными сахарной черничной помадкой. В огромной медной чаше, запотевшей от холода, булькал черный пунш. Временами кто-то из гостей погружал туда фужер из сосульки и делал глоток содержимого.
Вдруг наступила тишина, и Кайя подняла взгляд.
В зал в сопровождении придворных вошел Ройбен. Впереди процессии бежал Тислдаун, глашатай Неблагого двора, его длинные золотистые волосы сбегали волнами со сморщенной головы. Следом шла маленькая фейри Блют, играя на свирели. За ними шествовал Ройбен, сопровождаемый своими верными рыцарями, Эллебером и Дулкамарой. Они следовали в трех шагах позади него, как и было положено по правилам церемонии. А тянущуюся за королем накидку поддерживала пара гоблинов.
Остальная процессия шествовала за повелителем: камергер Руддлз, виночерпий, несущий в руках витой кубок из рога, и пажи, крепко сжимающие поводки трех больших черных псов.
Ройбен взошел на поросший мхом помост, остановился у великолепного трона, сплетенного из березовых ветвей, и повернулся к толпе. Затем он опустился на колени и склонил голову – длинные пряди волос, серебристых, точно лезвие ножа, упали на лицо, скрывая его от мира.
– Принимаешь ли ты клятву? – спросил Тислдаун.
– Принимаю, – ответил Ройбен.
– Эта вечная ночь, – нараспев произнес глашатай, – тьмы, льда и смерти – принадлежит нам. Пусть же сердце нашего нового повелителя будет изо льда. Да станет он порождением смерти. Да посвятит он себя вечной ночи. – Он поднял корону, сплетенную из ветвей ясеня, ощетинившуюся острыми сучками, и водрузил ее на голову нового повелителя.
Ройбен поднялся.
– Кровью королевы, пролитой мной, – провозгласил он, – и этим ясеневым венцом на челе моем этой ночью, самой длинной ночью в году, в день зимнего солнцестояния я посвящаю себя Темному двору. Двору ночи.
Эллебер и Дулкамара, замершие по бокам от повелителя, встали на колени. А следом за ними преклонил колени весь Неблагой двор. Кайя тоже неловко опустилась на пол.
– Перед вами наш повелитель, лорд Ройбен, король Неблагого двора, – провозгласил глашатай. – Склонитесь ли вы перед ним, признаете ли своим сувереном?
Зал взорвался криками, от которых у Кайи волоски на руках встали дыбом.
– Вы – мой народ! – сказал Ройбен, простирая руки к толпе. – Я связан с вами своей клятвой. Без вас я ничто.
С этими словами он опустился на березовый трон, лицо его было бесстрастно. Подданные, вставая, потянулись к помосту, чтобы выразить свое почтение.
Сбегая от спириггана, крылатая малышка-фейри, трясясь, забилась под стол. Ледяная чаша пошатнулась, выплескивая содержимое, башня зеленоватых ледяных кубиков обрушилась, разлетаясь по полу.
– Кайя, – пискнула Люти, – ты все пропустишь!
Девушка повернулась к помосту. Рядом с Ройбеном, скрестив ноги, сидел писец, отмечая каждого нового подданного. Подавшись вперед на троне, Ройбен сказал что-то женщине в алом платье. Когда она опустилась на колени, Кайя заметила ее пушистый кошачий хвост.
– Что пропущу? – удивилась Кайя.
– Пикси, ты что, никогда не видела, как делают заявление? – хмыкнула женщина в ожерелье из серебряных скарабеев. – Ах, ты из Железных земель.
– Скажем так, – кивнула Кайя. Она задумалась, неужели вонь железа пропитала ее насквозь и сочится из пор.
Изящная девушка в платье из лепестков выступила из-за спины женщины, положила тонкие пальцы на ее руку и поморщилась, глядя на Кайю:
– Он еще не твой, знаешь ли.
Голова Кайи была словно набита ватой.
– Что?
– Заявление, – сказала женщина. – Ты еще не делала его.
Кайе вдруг показалось, что серебряные скарабеи на шее собеседницы задвигались. Она помотала головой, пытаясь избавиться от наваждения.
– Да она же не знает! – хихикнула девушка, схватив со стола яблоко и вгрызаясь в него зубами.
– Чтобы стать его супругой, – медленно пояснила женщина, – необходимо публично заявить о своей любви и выполнить задание, чтобы доказать, что ты достойна короля.
Кайя вздрогнула, увидев, как мерцающий жук полз вверх по платью собеседницы и занял свое место в ожерелье.
– Задание?
– Да. Однако если монарх не благоволит заявительнице, поручение, которое он даст ей, будет абсолютно невыполнимо.
– Или даже смертельно, – с ухмылкой добавила девушка.
– Мы вовсе не думаем, что тебе он мог бы дать подобное задание.
– Мы вовсе не думаем, что он хотел скрыть что-то от тебя.
– Оставьте меня, – сказала глухо Кайя.
Ее сердце сжалось. Пробираясь вперед сквозь толпу, она понимала, что выпила гораздо больше, чем собиралась. Люти что-то запищала, когда Кайя растолкала компанию, состоящую из крылатых дам и музыканта со скрипкой, едва не запнувшись о чей-то длинный хвост.
– Кайя, – плакала Люти. – Куда мы идем?
Женщина, откусывая с палочки жемчужно-серые личинки, причмокнула с наслаждением губами, когда Кайя проходила мимо. Фейри, с коротко стриженными белыми волосами, которые торчали, точно пушинки одуванчика, показалась Кайе смутно знакомой, но Кайя не могла вспомнить, где ее видела. Рядом синекожий мужчина щелкал каштаны в своих огромных кулаках, а крошечные фейри кидались поймать кусочки, которые он ронял.
Мир расплылся, цвета слились воедино.
Кайя ощутила удар о земляной пол, прежде чем успела понять, что она падает. Несколько мгновений она просто лежала на земле, разглядывая разноцветные подолы платьев гостей, копыта и остроносые туфли. Формы танцевали и сливались перед ее глазами.
Люти замерла у самого ее лица, так близко, что Кайя едва могла сфокусировать взгляд на ее маленькой фигурке.
– Не смей отключаться – возмутилась она, дернув Кайю за палец. Прозрачные крылышки нервно трепетали. – Эти монстры до меня доберутся, если ты заснешь.
Кайя перекатилась на бок и осторожно поднялась, не доверяя собственным ногам.
– Все в порядке, – заявила она. – Я не сплю.
Люти приземлилась прямо ей на голову и принялась нервно переплетать пряди ее волос.
– Все в полном порядке, – повторила Кайя.
Нетвердо шагая, она приблизилась к краю постамента, на котором сидел лорд Ройбен, новопровозглашенный король Неблагого двора. Она наблюдала, как его пальцы, украшенные кольцами, отбивают на краешке деревянного трона незнакомую мелодию. Он был облачен в черные плотные ткани, которые скрывали его словно тень… Такой знакомый, но, глядя на него, Кайя не могла вымолвить ни слова.
Наивысшая из глупостей – тосковать по человеку, которому ты небезразличен. Это напомнило ей детство, когда она смотрела, как ее мама поет на сцене. Кайя гордилась, но в то же время боялась, что, поднявшись на возвышение, она встретит там вовсе не Ройбена.
Люти-лу вспорхнула со своего насеста и подлетела к трону. Ройбен поднял взгляд, рассмеялся и сложил ладони лодочкой, чтобы она могла приземлиться.
– Она выпила столько грибного вина, – возмутилась маленькая фейри, указывая на Кайю.
– Неужели? – серебряные брови Ройбена приподнялись. – Возможно, она поднимется и сядет возле меня?
– Конечно, – согласилась Кайя, забираясь на помост. Ее охватила странная неловкость. – Как коронация?
– Бесконечна. – Он запустил длинные пальцы ей в волосы, заставляя ее тело дрожать.
Всего несколько месяцев назад Кайя считала себя человеком. Странным, но человеком. Теперь же вес тонких крыльев за спиной и зелень кожи напоминали ей об обратном. Но в душе она оставалась прежней Кайей Фирч, и неважно, какой бы умной или волшебной она ни была, у нее не укладывалось в голове, почему ей позволено сидеть рядом с королем.
Даже если она спасла ему жизнь. Даже если он любит ее.
Она не могла не думать о словах женщины со скарабеями. Интересно, собирается ли та девушка с барабаном и дредами сделать заявление? Попросит дать ей задание? А девушка с кошачьим хвостом уже сделала это? Может быть, фейри смеялись над Кайей, думали, что если она выросла среди людей, то ничего не знает об их традициях?
Ей хотелось сделать все правильно. Хотелось совершить что-то великое. Подарить Ройбену нечто большее, чем глупый самодельный браслет. Покачнувшись, Кайя опустилась на колени перед новым королем Неблагого двора.
Глаза Ройбена расширились, в них мелькнул страх. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но Кайя оказалась быстрее:
– Я, Кайя Фирч, хочу сделать заявление. Я… – Кайя застыла, внезапно понимая: она не представляет, что предполагается говорить. Но алкоголь в крови развязывал ей язык. – Я люблю тебя и прошу дать мне задание, чтобы доказать свои чувства.