Под все это можно переделать Экстремис. Сделать меня Железным Человеком изнутри и снаружи. – Он захлопнул крышку ящика.
Майя ввела код на консоли, не глядя на Тони.
– Да, или убить тебя, – проговорила она. – Это последняя рабочая версия, здесь, в компиляторе Экстремиса. Нужно задать данные для компилятора. Компьютер подберет состав и конфигурацию, изменит действие сыворотки. Одна ошибка, и ты действительно умрешь.
– Значит, придется не ошибаться, – сказал Тони. Он попытался встать, чтобы глянуть, что делает Майя. – Печатай ты. У меня одна рука не работает… – Тут Тони упал, и мир перед ним погас.
Позже – он не знал точно, сколько времени прошло, – Майя снова появилась в поле зрения. Она возвышалась над ним.
– Тони?
Его вырвало кровью. Он посидел минуту.
– Остальное, что было в упаковке – питательные вещества и взвеси, – знаешь, что надо с ними делать?
– Тони, – тихо начала Майя. – Нет ни единого шанса на то, что ты переживешь инъекцию Экстремиса.
Он взглянул на нее.
– Придется пережить. Иначе умру от внутренних повреждений.
Она помогла ему забраться обратно на операционный стол и стянула с него обтягивающую кофту.
Тони поморщился.
– Так вот что значит остаться без обезболивающих. – В колено все еще поступали анестетики местного действия, но скоро рука будет разрываться от невыносимой боли и начнет ныть грудная клетка.
– Ты все еще можешь передумать, – сказала Майя, прикрепляя к его груди электроды. Она проколола ему вену на рабочей руке гиподермальной иглой и запустила процесс восстановления потерянной жидкости. – Позови Мстителей.
– Майя, нет. Это моя схватка. Больше никто не понимает, насколько он опасен, и только я могу его победить.
Ее брови изогнулись, выражая сомнение.
– Вот уж вряд ли.
– Слушай, – начал он объяснять. – Все остальные обречены повторить мои ошибки. Будут излишне уверены в своих силах. Он гораздо опаснее, чем кажется, – Экстремис продолжает эволюционировать. Я не хочу, чтобы на моей совести была гибель Мстителей.
– Тони, ты говоришь, он собрался в Вашингтон. Хотя бы предупреди их.
– Если умру на этом столе, сама им скажешь. Номер в моем телефоне. Телефон – в броне. ПИН-код – четыре ноля.
– Тони, ты серьезно? А почему бы не сделать паролем слово «пароль»?
– Ой, ну ты от меня многого требуешь. Это новый телефон. Мне его отдали, когда я только ехал сюда. – Он опустил голову. – Майя, это дело моей жизни. Я строю будущее и препятствую нелюдям, которые не дают другим в него попасть, – и это все, что у меня есть. Твоя разработка – это будущее. Нельзя тратить ее на убийц. Ты и сама это знаешь. Это все должны понять, как и я. Все пакеты на месте?
– Тони, если в компилятор закралась хоть одна ошибка…
– Майя, перестань. Нет там ошибок. Ты бы их не сделала. Ты всегда готова была пустить его в дело. Ты умнее меня, и всегда была умнее. Все эти годы, пока я собирал оружие, ты работала вот над этим. Доводила до ума, пока я просиживал, создавая костюм Железного Человека.
Майя последовательно нажала на несколько клавиш, затем медленно нажала кнопку гидравлического пресса, создавая окончательную дозу сыворотки Экстремиса. Вытащила картридж с сывороткой из компилятора и вставила его в гиподермический инъектор. Внимательно изучила результат, поднесла инъектор к операционному столу и посмотрела на Тони.
– Готов?
Майя приставила инъектор к плечу Тони и нажала на рычажок, вводя сыворотку в кровь Старка.
– Тише, – попросила она. – Не дернись.
– Я знаю, что это кажется невозможным, – сказал Тони, – но мне всегда хотелось быть чем-то большим, чем я есть. Сэл что-то об этом говорил. О том, что он пытался внушить нам некое чувство будущего. Вот и все. Забавно: уже второй раз мне приходится работать наперегонки со временем, чтобы Железный Человек спас мне жизнь.
Тони снова подавился кровью, затем выплюнул красную жидкость. Майя убрала инъектор с пустым картриджем от плеча Тони и выронила его.
– Еще кое-что, – прошептал Тони. – Напиши миссис Ренни. Пусть она… скажи, чтобы… отменила все встречи.
Он резко дернулся, взвыв от боли. Черная жижа хлынула изо рта, а спина изогнулась. Еще один сильный спазм, и непобедимый Железный Человек безвольно обмяк на операционном столе.
14 глава
О Боже…
Тони ощущал непрерывную болезненную пульсацию в голове. Сердце беспорядочно колотилось. В легких что-то бурлило, суставы горели. Вокруг была только чернота. Ему казалось, что он ослеп.
А потом Тони понял: вообще-то он не должен быть в сознании.
– Майя? Что происходит? – Но слова не прозвучали. Он не смог открыть рот. Не мог пошевелиться. Он силился заговорить, сказать Майе: что-то пошло не так. Сказать, что он будто попал в ловушку, жесткую, толстую оболочку, непробиваемый кокон. Что Экстремис обеспечил ему только истощение и постоянную агонию боли. Его превращение не удалось.
– Ты меня слышишь? – Он будто говорил, но на самом деле слова не произносились. Как во сне, только проснуться он не мог.
Краем глаза он заметил тусклое красное свечение неподалеку.
Свечение усилилось, и Тони понял, что это свет. Красноватый свет в тусклой комнате с дешевыми панелями и гипсокартоном. Временное помещение в пещере, стенами которой были слои метаморфической породы. Он знал, что это за место. Он помнил старый простенький вентилятор под потолком, лопасти которого, покрытые пылью, лениво и неравномерно крутились. Он будто мог упасть в любой момент.
Он уже видел все это.
– Здесь есть кто-нибудь? Я живой? – Теперь он мог говорить. И двигаться. Ах да, вот боль никуда не делась.
– Я вас слышу, мистер Старк. Да, вы живы, – голос… мужской голос. Это не Майя. И не «Фьючерфарма».
– А-а-а-а-а! – Тони подскочил, его глаза широко раскрылись. Он закашлялся, протянул руку к стакану с водой, которого не было. Тогда он схватился за электроды, которые Майя крепила к его груди, но их тоже не было.
Он лежал на грязной кушетке в плохо освещенной комнате. Место было знакомое. Это в горах Афганистана. Он поднял руку к груди, туда, где были мокрые от крови повязки. Это все сон. Это трансформация захватывает его мозг, Экстремис проникает в самые сокровенные мысли и воспоминания.
«Почему я не могу проснуться?» – думал Тони.
– Не надо шуметь, мистер Старк. – На плечо ему легла теплая ладонь. Не мягкая маленькая ладонь Майи, знавшая только офисную работу. Грубая мужская рука.
– И двигаться тоже. Прямо у вашего сердца застряла шрапнель. Я не смог ее извлечь.
Перед Тони стоял Хо Инсен. Его друг. Его спаситель. Худой седовласый азиат, который спас его от смерти, когда его чуть не убил взрыв «Часового Старка».
– Я тебя знаю. – Тони слегка повернул голову и нахмурился. Он говорил те же слова, что и тогда, в провинции Кунар. – Мы познакомились на конференции в Берне… Вы Хо Инсен, футуролог от медицины.
– У вас отличная память с учетом того, сколько вы тогда выпили, – сказал Инсен. – Если бы я так набрался, то вряд ли смог бы держаться на ногах, не говоря уже о том, чтобы читать лекцию, – коротко хохотнул он, показав потемневшие зубы. – Я слишком уж привык к спокойной жизни ученого, разъезжающего по конференциям. К отелям. К обслуживанию в номерах. К служебным расходам. Так привыкаешь, а потом делаешь один неверный шаг в незнакомом городе, и вот… теперь я здесь. – Он улыбнулся, и в уголках глаз за стеклом очков в тонкой оправе разбежались морщинки. Он все так же носил мятый костюм, но уже без привычного длинного галстука. Верхняя пуговица белой рубашки была расстегнута, на ткани виднелись пятна крови, оставшиеся после какой-то срочной медицинской процедуры. Может, ее проводили как раз на Тони.
– А здесь – это где?
– В дальнем лагере… как мы их сейчас называем? Мятежников? Боевиков? Повстанцев? Все одно.
Тони наклонился вперед на своей лежанке.
– Теперь у них есть Инсен, великий инноватор в области военной медицины. И еще Энтони Старк, великий изобретатель оружия. Видите? – Инсен показал жестом на кучу электроники: старые мониторы, вышедшие в тираж компьютеры, бесполезные мобильники, кабели, холостые боеприпасы, самодельные взрывные устройства, сломанные детонаторы, фитили – все это валялось на старой двери, которую использовали как стол на двух козлах для пилки дров. – Это теперь ваше будущее. И скоро вам это объяснят, вероятно, в довольно грубой форме.
Тони вопросительно посмотрел на него.
– Они хотят, чтобы вы создали для них оружие против Америки, – пояснил Инсен.
– Из этого? – Тони сел, прижав одну руку к груди. – О боже, как же больно…
Инсен встал, невесело засмеялся и наклонился к Тони.
– К счастью для вас, ваши раны смертельны. Вы проживете не дольше недели. Шрапнель погружается глубже. Вас медленно зарежут фрагменты вашего собственного изобретения.
– Отлично, – отреагировал Тони.
– Инсену повезло меньше. Он крепче ботинок Джона Уэйна и будет жить вечно.
Тони это показалось преувеличением, но он не стал заострять внимание на словах.
– Я не могу дать этим людям оружие, – сказал он.
– Если хорошо постараетесь, – Инсен просто лучился притворной жизнерадостностью, – сможете умереть быстрее.
– Не очень у вас советы. – Тони почесал голову. Это тоже отозвалось болью. Болело все. Его оружие больно бьет.
– Вам повезло, что я ваш друг, белячок, – сказал Инсен.
– Действительно, – согласился Тони. Он хрустнул шеей и попытался потихоньку встать. – В Берне вы рассказывали о способе помочь жертвам сухопутных мин в Корее. Излечение ран магнитом.
– Я не могу удалить осколки, – извиняющимся тоном проговорил Инсен. – Они близко к сердцу. Могут порвать ткани.
– Я не прошу их удалить. Я говорю о том, чтобы зафиксировать их, – объяснил Тони. – Закрепить их в одном месте. Сделать так, чтобы они больше не перемещались. – Тони наконец встал.
– А-а-ай! – Сердце его колотилось, мышцы скрутил спазм. Он схватился за раздираемую болью грудь, и его вырвало кровью. Тони упал на колени, исторгая новые порции крови на земляной пол.