«Попозже, — подумал он, — я создам модель Фрейда и проанализирую себя».
А сейчас стоило заняться Мандарином.
Дьяволо Конрой стоял у кровати и смотрел на Старка так, как будто у того внезапно выросла третья рука.
— Смотрите-ка, кто проснулся! — воскликнул ирландец. — Сам Тони Старк, повелитель роботов!
Старк прочистил пересохшее горло:
— Вы что-нибудь говорили про сигнал?
— Говорил, — ответил Конрой. — А вы назвали меня папой. Я ужасно польщен, и все такое. Мы с женой очень хотели бы завести ребенка, но я бы предпочел, чтобы он был ниже ростом и менее упрямый.
— Расскажите мне про сигнал, инспектор, — настаивал Тони.
— А, ну да. Ну, может, это просто какая- то ошибка в приборах. Не мне вам о них рассказывать, вы и сами в курсе, одна ампутация мизинца чего стоит.
— Какая ампутация мизинца?
Конрой осекся и кашлянул в ладонь:
— Ничего. Просто старая ирландская поговорка: «Нельзя угнаться за этим парнем и его ампутированными мизинцами». Значение идиомы утеряно в веках.
— Так что там с сигналом?
— Ах, да. Компьютер уже давно трезвонит о том, что получен сигнал на аварийной частоте.
— От кого?
— Вот в этом-то все и дело! — ответил Дьяволо, отбрасывая прядь светлых волос с лица. — Компьютер сообщает, что от вашей собственной головы.
Тони сбросил одеяло и с усилием приподнялся на локтях:
— От моей головы… Она сумела его зарядить и теперь вызывает меня!
Конрой поморщился:
— Старк, я, конечно, понимаю, что вы гений, каких свет не видывал, но то, что вы сказали, звучит как бред.
Тони схватился за плечо Конроя, чтобы выбраться из постели. Ноги словно принадлежали кому-то другому, и он неуверенно сделал несколько шагов, чувствуя себя сшитым из кусочков чудовищем Франкенштейна. Но, по крайней мере, он устоял.
— Надо посмотреть, что там осталось у принтера в запасниках, — сказал Тони озадаченному Конрою. — А вы поведете яхту. Вы справитесь с этим ради спасения жизни юной девушки?
— Справлюсь ли я с яхтой? — деланно возмутился Конрой. — Я родом с острова Ирландия. Я с рождения умею водить яхты! И ради спасения жизни я готов довести ее хоть до Луны. Но если вы меня обманываете, то я приведу вас самого в наручниках в Европейский суд!
— Какой велеречивый ответ! Не могли бы вы выражаться лаконичнее?
— Давайте договоримся, — ответил Дьяволо Конрой. — Я буду предельно краток, а вы не будете больше звать меня папой. Идет?
— Идет, — ответил Тони.
НИКОГДА НЕ СМЕЙТЕСЬ НАД ТЕРРОРИСТАМИ
Вселенная работает по универсальным законам. И среди них есть такой:
Если у тебя есть что-то острое, однажды ты случайно этим порежешься.
И такой:
Аварии в лаборатории никогда не приводят к появлению супергеройских сил.
И наиболее применимый в данном случае:
Кто громче засмеется, того первым поймают.
Первый закон, учитывая недавние события, можно было с некоторой натяжкой применить к Тони Старку и костюму Железного Человека.
Одно знаменательное исключение из второго правила в настоящий момент перемещалось по Нью-Йорку при помощи паутины, и о нем сейчас не стоило думать.
Но, к несчастью для Сирши Тори, третий закон соблюдался беспрекословно.
И вот как это было.
Сирша уже три часа лежала в шлеме, ожидая, пока он подаст какие-нибудь признаки жизни, а железяка до сих пор не издала даже приветственного уведомления. Так что, несмотря на общее напряжение ситуации, девушка, перепуганная, иссушенная жаждой и измотанная, почувствовала, что засыпает. В результате, когда шлем накопил достаточно энергии для перезагрузки, Сиршу разбудило внезапное появление светящегося меню на лобовой пластине. От восторга она издала звук, средний между триумфальным смехом и радостным визгом. Этот звук очень знаком жителям Австралии, где природа столь необычна и разнообразна, что люди постоянно удивляются и приходят в восторг. Для обозначения этого звука у них существует даже специальный термин — который, впрочем, Сирше был неизвестен.
И вот, Сирша издала этот австралийский звук, но — вот невезение — это случилось ровно в ту пару секунд, когда в наушниках Вихрь Жук наступила тишина, и она была способна слышать происходящее в окружающем мире. И, что еще более неудачно, застежка шлема — как полагала Сирша, звуконепроницаемого — была подогнана под более толстую шею Тони Старка, так что несколько децибел ее восторженного визга просочились за пределы шкафчика и достигли слуха украинской наемницы. А для полного счастья Сирша еще и задела своим тяжелым ботинком стенку шкафа.
Вихрь сдернула наушники и резко крутнулась на стуле.
— Что это было? — спросила она саму себя. — Я слышала какой-то странный звук.
Сперва Вихрь подумала, что это крысы. Хотя судно Мандарина содержалось в безупречном порядке, она не могла не отметить, что ирландские крысы были настырными и довольно наглыми. Они частенько были готовы постоять за себя, когда она к ним приближалась, и нахально шевелили усами, словно бы говоря: «Ну да, я крыса. Вот я тут сижу. И что ты будешь делать?».
Обычно наемница распугивала крыс, топая тяжелыми ботинками, но тут другое дело: если крыса в шкафу, то топотом ее не напугать, а Мандарин вряд ли будет доволен, если его люди начнут стрелять по безобидным шкафчикам с экипировкой. Именно поэтому Вихрь начала говорить: она надеялась, что, услышав ее голос, крыса сбежит куда-нибудь, и ей не придется с ней разбираться. Ей не слишком-то нравились крысы.
— Я уже иду, мистер Грызун. И если бы я была на твоем месте, я бы как можно скорее убежала прочь, прежде чем дверца откроется.
Внутри шкафчика в шлеме Железного Человека включились датчики звука и движения, даже сквозь фанеру реагируя на внезапное приближение человека. Сирша обнаружила, что может видеть и слышать с гораздо большей четкостью, чем раньше. И она видела, как украинская лихачка приближается к ее укрытию, называя ее при этом «мистер Грызун».
Сирша Тори обладала феноменальным интеллектом, но она сомневалась, что даже Альберт Эйнштейн смог бы придумать план за те несколько секунд, которые у нее оставались. А шлем накопил слишком мало энергии и вряд ли был способен на что-то большее, кроме как послать сигнал и включить основные датчики.
«Ну всё, мне конец, — подумала Сирша. — Дедушка, помоги».
Но, обычно весьма разговорчивый, образ ее деда на этот раз молчал, и Сирша поняла, что все только в ее руках.
— Убегай, мистер Крыс! — произнесла Жук. — Ты же не хочешь, чтобы я свернула тебе твою меховую шею? Я это сделаю и не побоюсь инфекции, потому что в туалете есть антибактериальный гель.
«Она боится крыс!» — сообразила Сирша, хотя не то чтобы это было великим озарением. В конце концов, мало кто их любит. Сама Сирша к крысам была равнодушна, но терпеть не могла скумбрию с ее страшной синей чешуей и прозрачной пленкой поверх глаз.
Сознательно Сирша не придумывала никакого плана, но вдруг увидела, как пальцы ее левой руки потянулись и начали скрести внутреннюю сторону дверцы.
«Пальцы! — подумала она. — Что вы делаете?!»
Однако, возможно, Сирша преждевременно принялась бранить свои пальцы, поскольку Жук внезапно остановилась.
— Я тебя слышу, мистер Грызун. Я уже иду!
Но она никуда не шла. На самом деле наемница топталась на месте, чтобы крыса подумала, что она приближается, — вполне вероятно, она не стала бы этого делать, если бы знала, что за ней наблюдает человек.
«Просто безумие какое-то», — подумала девочка, сидевшая в шкафу, и продолжила скрестись.
Вихрь мрачно посмотрела на шкафчик, прямо-таки представляя себе нахальную крысу, издевательски танцующую джигу. Подначивает ее. Не проявляет никакого уважения.
— Я не боюсь тебя, крыса!
«Ну всё, больше никакого “мистера Грызуна”, — подумала Сирша. — Время церемоний прошло».
— Меня зовут Вихрь Жук, и я сражалась с голодными медведями, так что я не боюсь какой-то крысы!
Она вытащила свой «Зиг Зауэр» из кобуры на плече.
На секунду Сирша так испугалась, что забыла скрестись, но потом, спохватившись, заскреблась сразу двумя руками, изображая пару крыс.
Но Жук была твердо намерена довести дело до конца, и свободной рукой, которая дрожала только совсем чуть-чуть, распахнула дверцу шкафчика. Сирша еле успела отдернуть руки и спрятать их из виду — иначе ни к чему хорошему это бы не привело.
— Ага! — воскликнула Вихрь Жук и с облегчением вздохнула.
«Да уж, видимо, я не такая страшная, как парочка крыс», — подумала Сирша, но затем, к ее удивлению, Жук сказала:
— Да тут же никого нет. Это дурацкий шлем катается туда-сюда.
«Никого? — удивилась Сирша. — Я не крыса, конечно, но все-таки я не “никого”!»
Только через несколько секунд она поняла, в чем дело.
«Она видит только спасжилеты и пустой шлем. Она думает, что он просто выкатился из мешка».
Для человека, который пролежал несколько часов в шкафу, рискуя быть найденным и убитым, этого было достаточно, чтобы истерически рассмеяться.
«А почему бы нет? Шлем звуконепроницаемый, а она слышала только звук ботинка».
Так что, когда Жук собралась закрыть дверцу, Сирша все-таки засмеялась и вдобавок произнесла: «Тут никого нет. Это дурацкий шлем катается туда-сюда. Сама ты дурацкий шлем!»
Все это было крайне глупо, но Сиршу можно понять.
Жук замерла на месте:
— Я узнаю этот голос.
— Какой голос? — машинально спросила Сирша.
— Вот этот.
Скрытая шлемом, Сирша побледнела:
— Ты меня слышишь?
— Да, но вообще-то предполагается, что ты мертва.
— А я и мертва, — сказала Сирша, с трудом осознавая, что именно она говорит. — Это говорит твоя совесть. Три духа явятся к тебе.
Этот бред вывел Вихрь Жук из состояния ступора, в который ее вогнала земмифобия[20]