– Думаешь, Некроз хотел сбить тебя с толку? – спросила Пеппер. – Если он намеренно солгал, чтобы направить вас по ложному следу, настоящий враг может успеть подготовиться к следующей атаке.
– Или, – отметил Роуди, – как мы знаем, Целестиалов не пересчитать, так ведь? Да и Вселенная – немаленькая.
– И с каждым днем становится все больше, – сказал Бэннер.
– Капитан Америка сказал «на кой черт», – не унимался Человек-Паук. Он оглядел остальных Мстителей и развел руками. – Эй! Ну смешно же.
– Попробую разобраться, – заявил Тони, доедая пиццу. – А потом загляну к графу Нефарии и Призраку. Если им что-то известно, я выясню.
– Терпеть их не могу, – пробубнил Соколиный Глаз.
– Ладно, – Тони вытер жирные пальцы о новую рубашку. – Рад был повидаться. Еще раз всем спасибо за помощь. Без вас я бы не справился. Вперед, команда!
– Я полчаса назад не дала Европе взлететь на воздух, – сказала Черная Вдова. – Я же не хвастаюсь.
Тони повернулся к Пеппер.
– Мне нужно поговорить с Хилл... Но и нас с тобой ждет разговор. Важный разговор. Подальше от лишних ушей. Особенно от этих. Я слышал, Брюс Бэннер жуть какой вспыльчивый. Стоит поостеречься.
– О, издевки над Халком, – вздохнул Бэннер. – Никогда не надоедают, правда, Тони?
Тони положил руку на плечо Пеппер.
– Когда будешь готова, пришлю самолет. Не торопись. Тору все равно еще нужно заказать килограммов пять еды, так что спешить некуда.
– Я бы, пожалуй, не отказался от порции пасты, – весело проговорил Тор.
– Самолет? – растерянно переспросила Пеппер. – Тони, я устала. Куда ты хочешь меня отправить?
Тони подмигнул ей и вышел из-за стола. Он пожал руку Роуди и посмотрел ему в глаза. Оба они могли погибнуть и оба вспомнили, каково это – потерять лучшего друга. Тони так и не смог подобрать слов, чтобы описать свои чувства. Он испытывал благодарность.
Когда он вышел из пиццерии, у входа в магазин приземлился костюм Железного Человека. Вокруг собралась стайка детей и кинулась фотографировать его. Тони присвистнул, подзывая костюм к себе.
Дети с восторгом наблюдали, как фрагменты красного с золотым костюма защелкиваются на теле Тони, а Старк шагает мимо них. Затем он остановился и повернулся к маленьким фанатам.
– Хотите по-настоящему классную фотку? Там в пиццерии Мстители обжираются. Зрелище отвратительное. Настоящее торжество чревоугодия. Запостите такое, будете купаться в лайках, я вам говорю.
Дети побежали к окну пиццерии, толкаясь на ходу и споря о том, кто первым выложит фотографию в интернет, а Тони взлетел в небо на фоне закатного солнца, которое окрашивало горизонт розовыми и оранжевыми полосами. Всего несколько часов назад над Нью-Йорком пылало изумрудное пламя, которое грозило уничтожить все, что человечество построило с начала времен. Здания, людей, жизнь – все, что Тони поклялся защищать.
Дел было много, но, когда Старк взмыл в теплое чистое небо, а день плавно сменился ночью, его сердце наполнилось гордостью. Впереди еще ждали битвы, но сегодня он одержал победу.
КОГДА Тони Старк добрался до ЩИТа, откуда недавно сбежал Некроз, уже совсем стемнело. Ремонт, что неудивительно, шел полным ходом, и Тони не сомневался – скоро здесь будет так же скучно, как обычно, будто никакой робот-убийца и не пытался устроить апокалипсис прямо в этих стенах.
– Как же она любит этот ЩИТ, – сказал Тони, направляясь к зданию.
Мария Хилл вышла из двери в длинном пальто поверх униформы и чемоданчиком в руке. Она смотрела под ноги, и короткие каштановые пряди скрывали лицо, но эту уверенную походку Тони Старк ни с чем бы не спутал.
Когда она подошла достаточно близко, Тони отодвинул лицевой щиток на шлеме и окликнул ее.
– Уже уходишь, Хилл?
Она подняла глаза и посмотрела на Старка с легким удивлением. На секунду замешкалась, будто обдумывая, что делать, а затем свернула в сторону Тони. Он направился ей навстречу. Старк мельком видел ее у шахты, куда агенты ЩИТа прибыли как раз вовремя, чтобы развернуться и спокойно уйти. Тони звал Марию пообедать с Мстителями, но ей нужно было где-то быть, сдавать какие-то отчеты и куда-то идти своей уверенной походкой.
Она протянула Тони руку и крепко пожала его пятерню. До странности официальный жест для тех, кто только что вместе спасал мир.
Она тихо засмеялась, вытирая руку о пальто.
– Извини, холодный на ощупь.
– Это ты сейчас так говоришь. А пожала бы мне руку полчаса назад, пришлось бы везти тебя в больницу с ожогом третьей степени.
Хилл еле заметно улыбнулась и взмахнула руками.
– Ты что-то хотел? А то я как раз уходила. Это был... Наверное, надо сказать, тяжелый день, но я не спала уже больше двух суток. Если выпью еще хоть одну чашку кофе, наверное, создам вибрирующее поле и перемещусь в альтернативную реальность.
– Кстати, это вполне возможно, – сказал Тони. – Межпространственные перемещения на кофеине. Надо провести исследование.
По губам Марии скользнула еще одна полуулыбка. Тони прищурился и наклонился к Хилл. На ее лице ясно читалось беспокойство. Мария отвела взгляд.
– Эй, – мягко сказал Тони. – Что случилось? Ты улыбнулась мне аж два раза.
Хилл покачала головой, но не подняла на Старка взгляд.
– Ничего. Зачем ты пришел? Я говорила, что никаких отчетов от тебя не требуется. Мои люди сделали все, что надо.
– Брось. Я пришел, потому что здесь можно найти тебя. Я, кстати, хотел сообщить, что в шахте наверняка осталось что-то от Некроза. Провода, материал. Не уверен, правда, что пригодится. Ну и еще непонятно, как его доставать, но я видел: там начали тушить пожар. Не думаю, что он может восстановиться после того, что с ним случилось. Но все же. Глянуть стоит. Но осторожнее, там лава повсюду. Ты когда-нибудь видела лаву вблизи? Не очень интересно. Радости мало, больше экзистенциального ужаса.
– Ты думаешь, после того, что случилось, ЩИТ захочет перенять технологии Некроза?
– Хм. Если вспомнить, как работает ЩИТ, захочет ли организация такие технологии? Да, конечно. Кроме того, если вы не достанете из шахты все, что осталось, это сделает кто-нибудь другой. Может быть, Нефария, может быть, Призрак. Да может... тот же Плавитель. Кто знает, накопит сил и заставит меня жалеть о том, что когда-то я недооценил его дурацкий шлем. Я бы предпочел, чтобы вся эта инопланетная техника досталась вам, а не непонятно кому.
Мария Хилл посмотрела Тони в глаза. На ее лице отразилась целая гамма эмоций.
– Лучше знать врага в лицо?
Тони склонил голову набок, с любопытством разглядывая директора ЩИТа.
– Интересно, я что-то упустил? Что случилось? Ну, помимо ненаступившего апокалипсиса. Ты ведешь себя совсем не так, как Мария Хилл. Почему?
– Ничего не случилось. Прекрати.
– Нет. Я буду тебе надоедать, пока не расскажешь. Не заставляй вести себя, как незрелый юнец. А я это могу. Буду болтать, и болтать, и болтать, пока ты...
– Боже. Великолепно. У нас тут самый умный в мире одиннадцатилетний переросток.
– Приму за комплимент. Мне вполне по душе. Давай. Рассказывай. Что случилось?
– Да не знаю я. Наверное, ты прав, Старк, – сказала Хилл. – Весь этот... хаос с Некрозом, ракеты – это вина ЩИТа. Моя вина. Ты, я вижу, спокойно дурачишься в тот самый день, когда нашу систему взламывает инопланетный робот, которого я сама распорядилась вытащить из-под земли, а потом пытается запустить ракеты, которые уничтожат половину планеты... а мне не до смеха. Если бы я с самого начала рассказала тебе, где мы его нашли, все было бы проще.
– Откуда тебе было знать? – возразил Тони. – Хотя... в Северной Корее? Серьезно? Смелый шаг.
– Иногда данные не просто так засекречивают, – отметила Хилл. – Нам не нужны международные конфликты, но и оставлять не дружественному государству нечто настолько мощное, как Некроз, опасно.
– А что случилось с северокорейскими шахтерами, которые нашли эту штуку?
– Брось. Ничего с ними не «случилось». Я же не граф Нефария. – Хилл покачала головой. – Ничего. Ты же знаешь, что у ЩИТа есть экстрасенсы, которые...
– Вы стерли их память! – воскликнул Тони. – По-моему, что-то все-таки «случилось».
– Мы удалили единственное воспоминание, которое может подвергнуть их опасности в собственной стране. Меня за это совесть мучить не будет, – отрезала Хилл. Помолчав, она добавила: – И все же... Стоило тебе поверить. Если бы...
– Если бы, если бы, если бы, – повторил Тони. Он положил руки Хилл на плечи и уставился ей в глаза. Она отвела взгляд, но он продолжал смотреть, пока она не подняла взгляд.
– Что ты делаешь, Тони? – спросила Хилл.
– Мария, если бы ты не откопала этого робота, его нашел бы кто-нибудь другой. Тот, кого не пугает, что он запустит ядерные ракеты. И если бы так и вышло, все было бы намного хуже. Скажи ты мне сразу, откуда он взялся, может, я справился бы быстрее. А может, и нет. Так или иначе, все закончилось хорошо. Не думай о том, что было бы. Оно не случилось. Ты выполняла свои обязанности.
– А ты исправил мои проколы.
– Ты выполняла, – повторил Тони, – свои обязанности. Кстати, забавно. В смысле, не этот разговор. Он совсем не веселый. А вот что. Знаешь, в телешоу, фильмах, комиксах и всяком таком обычно ученые – злодеи? Коварный ученый творит науку во зло?
Хилл нахмурилась.
– Хм. Допустим.
– Из ученых получаются отличные злодеи, – Тони убрал руки с плеч Марии и посмотрел в ночное небо. Холодный воздух скользнул по его лицу. – Злобные врачи создают чудовищ. Злобные исследователи в лабораторных халатах играют в Бога. Или умные люди с благими намерениями пытаются сделать что-то хорошее, а потом... устраивают ад на земле. Такой стандартный прием. Знаешь почему?
Хилл ждала, когда он договорит.
– Потому что люди боятся задавать вопросы, – сказал Тони, поднимая палец и кивая. – Именно так. Неизведанное пугает, так ведь? Но еще страшнее шагнуть во тьму, посмотреть неизведанному в глаза и спросить: «Эй, неизведанное, ты что такое?» И любой, кто так делает, любой, кто осмеливается задать вопрос о том почему, о том как – наверняка он сумасшедший. Но правда в том, что, если бы никто этого не делал, если бы мы все ограничивались тем, что известно, мы до сих пор ездили бы на каменных автомобилях, крутя педали, и называли бы своих детей в честь булыжников. Понимаешь, о чем я, Хилл?