Гримасничая, я поднялась на ноги. Плечо будто горело, а стоило прижать ладонь к груди, боль сменялась тупой пульсацией. Прикусив губу, я последовала за Грималкиным, прочь от реки, вглубь в земель Лесного Царя.
Промокшая до нитки, изможденная и изнемогающая от боли, я не могла перестать глазеть по сторонам. Вскоре глаза опухли оттого, что я долго смотрела вокруг не моргая. Пейзаж по эту сторону реки был совсем другой, ничего общего с жутким лесом диких фейри. Все кругом было необыкновенно насыщенным и живым, а не выцветшим и пожухлым. Деревья казались слишком зелеными, цветы пестрели яркими красками. Листья блестели, словно лезвия на свету, лепестки сверкали, как драгоценные камни на солнце. Но меня не покидало чувство страха. Все казалось… каким-то фальшивым, словно окружающий мир был причудливым прикрытием реальности.
Боль обжигала опухшее плечо. К тому моменту, как солнце оказалось высоко в небе, пульсирующий жар спустился вниз по спине и охватил всю руку. По лицу струился пот, ноги дрожали.
В конце концов я рухнула под сосной, задыхаясь; меня бросало то в жар, то в холод. Грималкин обошел вокруг и вернулся, высоко подняв хвост. На мгновение в глазах задвоилось, передо мной стояли два кота; моргнула – и остался только один кот.
– Со мной что-то не так, – задыхаясь, выговорила я. Кот посмотрел на меня безразлично. Глаза его внезапно отделились от лица и поплыли вверх, зависнув в воздухе. Я моргнула, и все снова стало нормальным.
Грималкин кивнул.
– Сонный яд, – сказал он, к моему замешательству. – Гоблины отравляют им наконечники копий и стрел. Если начнутся галлюцинации, считай, недолго осталось.
Я дышала прерывисто.
– А лекарство от него есть? – прошептала я, стараясь не обращать внимания на папоротник, который полз ко мне, как паук. – Кто-нибудь может помочь?
– К ним мы и идем. – Грималкин встал и поглядел на меня. – Уже близко, человек. Смотри только на меня и ни на что другое не обращай внимания, что бы это ни было.
Только с третьего раза мне удалось подняться и кое-как удержаться на ногах. Сделала шаг, еще один и еще. Я следовала за Грималкиным не один километр – так мне казалось. Как-то раз на меня набросилось дерево, грохоча и размахивая ветвями, и после этого мне уже трудно было сосредоточиться. Лес вдруг превратился в ужасающую версию себя, тянулся ко мне свои ветвистые пальцы, и я несколько раз чуть не потеряла Грималкина из виду. Далекие тени манили меня и звали по имени. Земля под ногами была усеяна пауками и многоножками, взбирающимися мне по ногам. Неожиданно на тропу вышел олень и, склонив голову, спросил, который час.
Грималкин остановился. Запрыгнув на камень, – конечно, не замечая громких возмущений валуна, – он повернулся ко мне.
– Отсюда ты сама по себе, человек, – сказал он, или так мне послышалось. – Продолжай идти, и он придет. Он должен мне услугу, но склонен не доверять людям, поэтому шансы, что поможет тебе, пятьдесят на пятьдесят. К сожалению, сейчас он единственный, кто сможет исцелить тебя.
Я нахмурилась, пытаясь разобрать его слова, но они жужжали, словно мухи.
– О чем ты? – спросила я.
– Поймешь, когда встретишься с ним, если встретишься. – Склонив голову, кот внимательно на меня посмотрел. – Ты ведь все еще девственница?
Я решила, что последние слова были плодом моей горячки. Грималкин ускользнул прежде, чем я успела спросить о чем-нибудь еще, оставив меня одну, в замешательстве и растерянности. Отмахиваясь от роя ос, круживших у меня над головой, я пошла за ним.
За ногу меня схватила лоза, я упала и, провалившись сквозь землю, обрушилась на клумбу желтых цветов. Они недовольно закричали, повернув ко мне свои крошечные мордочки и наполнив воздух пыльцой. Я села и увидела, что очутилась в залитой лунным светом роще, устланной ковром из цветов. Деревья танцевали, камни смеялись надо мной, в воздухе метались крошечные огоньки.
Конечности онемели, и на меня вдруг навалилась жуткая усталость, перед глазами потемнело. Прижавшись спиной к дереву, я наблюдала за огоньками в воздухе. Где-то в подсознании я понимала, что перестала дышать, но мне было уже все равно.
Сквозь деревья прорвался и скользнул ко мне луч лунного света. Я наблюдала за ним с безразличием, уверенная, что это галлюцинация. Приближаясь, он мерцал и менял форму, напоминая то оленя, то козла или пони. Из головы у него вырос рог света; мудрые золотые глаза посмотрели на меня.
– Здравствуй, Меган Чейз.
– Привет, – ответила я, не шевеля губами, не в состоянии дышать. – Я умерла?
– Не совсем, – мягко рассмеялось создание лунного света, покачивая гривой. – Судьбою тебе не суждено здесь умереть, принцесса.
– О! – Я осмысливала его слова. – Откуда ты меня знаешь?
Создание фыркнуло, взмахнув львиным хвостом.
– Те из нас, кто смотрит на небо, давно предвидел твое появление, Меган Чейз. Предвестники перемен всегда сияют ярко, а твой свет ярче всех. Остается лишь один вопрос: какой путь ты выберешь и как править станешь?
– Не понимаю.
– Ты и не должна. – Вздохнув, лунное создание шагнуло вперед. Меня окутало серебристым облаком, веки задрожали.
– А теперь спи, моя принцесса. Твой отец ждет тебя. И скажи Грималкину, что я решил помочь не в уплату долга, а по личным соображениям. Следующий раз, когда он призовет меня, будет последним.
Спать не хотелось, в голове жужжали надоедливые вопросы. Я хотела было спросить об отце, но создание коснулось рогом моей груди, и по всему телу расплылось тепло. Резко вдохнув, я открыла глаза.
Залитая лунным светом роща исчезла. Я стояла на лугу в высокой траве, колыхавшейся на ветру, горизонт освещало слабое розовое сияние. В голове промелькнули последние мгновения странного сна: ожившие деревья, говорящий олень, создание из инея и лунного света. Интересно, что из этого было явью, а что – следствием горячечного бреда. Чувствовала я себя хорошо, даже очень. Значит, что-то все же происходило наяву.
Трава вдруг зашуршала, будто сзади кто-то подкрадывался.
Я резко обернулась и увидела свой рюкзак, ярко-оранжевый на фоне сочной зелени. Я схватила его и открыла. Еды, конечно, не было, как и фонарика с аспирином, зато запасная одежда была на месте, хоть и скомканная и промокшая насквозь.
Я озадаченно осматривала свои пожитки. Кто принес их сюда из гоблинского лагеря? Грималкин вряд ли бы за ним вернулся, учитывая, что ради этого ему пришлось бы переплыть реку туда и обратно. Но вот он, мой рюкзак – протухший и мокрый, но он здесь. Что ж, одежду хоть можно высушить.
И тут я вспомнила кое-что еще. Нечто, что заставило меня вздрогнуть.
Расстегнув боковой карман, я достала свой затопленный телефон, с которого еще стекала вода.
– Проклятие! – вздохнула я, изучая его. Экран помутнел и деформировался, испорчен окончательно; год жесткой экономии псу под хвост.
Грустно вздохнув, я убрала его обратно и застегнула карман. Вот и послушали музыку в Волшебной стране. Я уж собралась идти искать Грималкина, как вдруг над головой раздался смех, заставив меня вздрогнуть.
В ветвях что-то притаилось. Что-то маленькое и бесформенное смотрело на меня светящимися зелеными глазами. Я различила очертания жилистого тела, длинных тонких рук и гоблиноподобных ушей. Только это был не гоблин: слишком маленький, настораживающий и, казалось, умный.
Монстр увидел, что я смотрю на него, и лениво улыбнулся. Его острые, как лезвия, зубы засверкали неоново-синим пламенем, и он исчез. Не в том смысле, что улетел или пропал, как призрак. Он исчез из виду, как изображение с экрана.
Такое же явление я видела в компьютерном классе.
Самое время уносить ноги.
Я быстро нашла Грималкина. Он нежился с закрытыми глазами на большом валуне и громко мурлыкал. Он лениво приоткрыл один глаз, когда я бросилась к нему.
– Мы уходим, – заявила я, роясь в рюкзаке. – Ты отведешь меня к Паку, я спасу Итана, и мы вернемся домой. А если я в жизни больше не увижу ни одного гоблина, водяных, кайт ши или чего-то подобного, то скучать не буду.
Грималкин зевнул. Словно назло мне, он не спешил: медленно потянулся и, зевая, принялся почесывать уши, будто убеждаясь, на месте ли каждый волосок. Я едва ли не пританцовывала от нетерпения, подавляя в себе желание схватить кота за шкирку, хоть и понимала, что, вероятно, за такое меня порвут на части.
– Аркадия, Летний Двор уже близко, – сказал Грималкин, когда наконец решил, что готов идти. – Помни, найдем твоего Пака, и за тобой небольшая услуга. – Он спрыгнул на землю и посмотрел на меня серьезно. – Я потребую уплату долга сразу, как только найдем. Не забудь.
Мы часами шли через лес, который, казалось, смыкался вокруг нас все сильнее. Мне мерещилось, что листья и даже стволы деревьев тянутся ко мне. Порой даже казалось, что на пути встречались деревья и кусты, которые мы уже проходили. Из крон деревьев эхом разносился смех, а вдали мигали, покачиваясь, странные огни. Как-то раз из-за поваленного дерева выглянула лиса с человеческим черепом на голове. Грималкина же ничего не тревожило: он трусил вприпрыжку, задрав хвост, и даже не оглядывался проверить, иду ли я следом.
Опустилась ночь, и высоко над головой сияла огромная голубая луна, когда Грималкин вдруг остановился и навострил уши. Зашипев, он ускользнул с тропы и нырнул в заросли папоротника. Захваченная врасплох, я пригляделась и увидела впереди двух приближавшихся всадников, ярко светящихся в темноте. Их лошади были серебристо-серые, и они пустились легким галопом прямо в мою сторону, не касаясь копытами земли.
Я не двигалась с места. Какой смысл убегать от всадников на лошадях? Когда они подошли ближе, я смогла их разглядеть: высокие и элегантные, с тонкими чертами лица и медного цвета волосами, собранными в хвост. На них были серебряные кольчуги, сверкавшие при лунном свете, а на поясе висели мечи.
Лошади окружили меня, выдыхая облака пара. Нереальной красоты рыцари смотрели на меня сверху вниз.