Голова колонны остановилась. Штайнер замер на месте. Ложе леса здесь густо поросло папоротником. Взводный посмотрел на часы.
— Что случилось? — спросил Крюгер.
— Мы вышли к дороге, — ответил Штайнер. Заметив недоумение на лицах солдат, он указал на заросли кустарника впереди: — Она начинается за теми кустами. Садитесь, вы наверняка хотите узнать, что мы будем делать.
— Надеюсь, что никто нас здесь не услышит, — сказал Шнуррбарт и сел рядом со Штайнером. Остальные устроились вокруг них.
— До дороги примерно сто метров. Если будете говорить тихо, как я, то вас никто не услышит.
— Хорошо, будем говорить тихо, — согласился Шнуррбарт.
— Все очень просто, — начал Штайнер, затянувшись сигаретой. — Самое главное — убедиться в том, что никто из русских не сбежал. Дома стоят по одну сторону моста. Если нам удастся сразу занять другую сторону, то они окажутся прямо между нами. Половина взвода будет ждать на краю леса. Пленных не брать. Понятно?
— Гм, — задумчиво хмыкнул Шнуррбарт. — Может, и получится. Если повезет, то мы сможем перейти через мост.
— Отлично, — произнес Штайнер. Сейчас, когда настал критический момент, его нетерпение исчезло. Если бы не возможные последствия, то через двадцать минут мост был бы у них в руках. Он повернулся к Дорну: — Как твой желудок, Профессор?
Его голос прозвучал почти дружески, и Дорн удивленно посмотрел на него. Да, этот человек — настоящая загадка.
— Спасибо, уже не болит.
Штайнер потянулся за своим ранцем, достал из него маленькую плоскую фляжку и бросил ее Дорну:
— Держи! Это водка.
Дорн машинально отпил из фляжки. Закашлявшись, он состроил гримасу.
— Крепкое лекарство! — похвалил он.
Штайнер улыбнулся, забирая водку.
— Но оно хорошо помогает. Если бы вчера сказал мне, что тебе плохо, то не стал бы мучиться ночью. — С этими словами он спрятал фляжку в ранец.
Крюгер завистливо наблюдал за происходящим. Затем прижал руки к животу и состроил жалобную гримасу.
— Что-то у меня схватило живот, — шутливо простонал он.
Все рассмеялись. Штайнер даже не улыбнулся.
— Сходи в кусты, легче будет! — посоветовал он.
Ансельм злорадно хихикнул:
— Да он уже и так полные штаны наложил.
Крюгер быстро повернулся к нему:
— Я сейчас заткну твою пасть, мальчик мой!
— А не понадобится тебе для этого еще сто человек? — издевательски спросил Ансельм, сам удивляясь собственной храбрости. Он понимал, что в эти минуты Штайнер не допустит драки.
Однако взводный все-таки вмешался в назревающую ссору:
— Подождите, пока мы выберемся отсюда. Мне наплевать, что вы сделаете друг с другом, когда вернетесь в батальон.
Крюгер с победным видом усмехнулся.
— Все в ажуре, — произнес он.
Штайнер стремительно встал.
— Идем! Не забывайте: если кого-то ранят, тот останется там, где упал. Мы никого не сможем забрать с собой. — Он осторожно подбирал слова и по лицам солдат понял, что его слова произвели нужное впечатление.
Когда несколько минут спустя они добрались до дороги, Штайнер остановился и подождал тех, кто замыкал колонну. Шнуррбарт огляделся по сторонам и кивнул. Дорога была шириной около двух метров и протянулась с востока на запад. В этом месте она с обеих сторон густо поросла кустарником.
— И почему мы не смогли найти ее вчера?
Дитц издал сдавленный крик.
— Смотрите, — произнес он, — это следы!
Шнуррбарт нагнулся ниже:
— Следы колес, совсем свежие. Интересно, сколько их тут?
Следы машин глубоко отпечатались в мягкой земле. Кроме них, были видны следы копыт неподкованных лошадей. Шнуррбарт выпрямился:
— Три телеги, запряженные лошадьми. Есть и следы человеческих ног, но очень трудно определить, сколько их тут прошло. Во всяком случае, отряд был не слишком велик.
— Достаточно, чтобы в бою с ним пасть смертью героя, — проворчал Керн.
Шнуррбарт усмехнулся. Он повернулся к Крюгеру, который энергично постукивал по земле прикладом пулемета. Затем услышал, как Штайнер со щелчком вставил магазин в свой автомат. Проверив магазин, он вытащил его. Взвод бесшумно проверил оружие. Крюгер вставил в пулемет пулеметную ленту. Цолль помог ему и повесил на шею несколько таких лент, чтобы они были под рукой. Затем солдаты начали осторожно подходить к пока еще невидимому мосту. Кусты по обе стороны дороги сделались еще гуще. Земля курилась дымком пара. В ветвях деревьев щебетали птицы, косые лучи солнце пробивались через полог листвы.
Цолль снял очки. Шагая вперед, он старался не наступить на пожухлые листья, устилавшие почву. Он постоянно повторял себе, что не боится, однако с трудом сдерживал слабость в животе. Это мешало ему быстро идти. Он почувствовал, как мерзко пахнет его давно не стиранная одежда. Постоянно глядя себе под ноги, Цолль заметил на земле пятнышки солнечного света. Они меняли очертания и все время то сжимались, то увеличивались в размере. Иногда луч света перелетал через дорогу тонкой серебряной стрелой. Цолль вспомнил игру, в которую играл в детстве. Гуляя по лесу, они с мальчишками затевали бег наперегонки, и при этом участникам запрещалось наступать на пятнышки света. Странно, что он сейчас об этом вспомнил. Если я не наступлю на пятно света до того, как мы остановимся, то со мной сегодня ничего плохого не случится, подумал он. Эта идея настолько захватила его, что на какое-то время он забыл о предстоящей атаке и захвате моста. Он нашел предлог остановиться и подождать, когда мимо него пройдет последний человек колонны. Затем Цолль зашагал снова, не сводя пристального взгляда с земли. Следующие пять минут он пересекал дорогу раз десять, делая то мелкие шажки, то совершая длинные прыжки и уворачиваясь, чтобы не наступить на пятна солнечного света. Делать это с тяжелыми подсумками было нелегко. Его тело покрылось испариной, но он не замечал этого. Он был настолько поглощен игрой, что перестал обращать внимание на окружающий мир.
Случайно оглянувшись, Штайнер заметил странную походку Цолля. Он пропустил Шнуррбарта вперед и остановился. В это мгновение Цолль собрался перепрыгнуть через полоску света. Их взгляды встретились. Вместо прыжка вперед его занесло вправо, как раз на освещенное пятно. Взгляд Цолля быстро скользнул с неподвижного лица Штайнера на землю себе под ноги, все так же стоявшие на пятне. Все, я пропал, подумал он. Ему показалось, что его парализовало от страха. Несколько секунд оба стояли неподвижно. Наконец Штайнер спросил:
— В чем тут суть? — Его холодный тон вернул Цолля в реальность. Он медленно поднял голову и посмотрел в недружелюбные глаза взводного. Штайнер повторил вопрос: — В чем тут суть?
Короткое мгновение Цолль боролся с искушением швырнуть на землю коробки с патронами и наброситься на Штайнера с кулаками. Но у того в руках автомат — одно лишь движение, и ствол будет направлен на него, Цолля. Опустив голову, Цолль медленно прошел мимо Штайнера, постепенно ускоряя шаг.
Поравнявшись с Дорном, Штайнер пошел вперед и вскоре снова возглавил колонну. Цолль все еще дрожал от ярости и разочарования. Вот же негодяй, подумал он, с трудом сдерживая слезы. Зашагав снова, он пытался свыкнуться с мыслью о том, что его убьют при захвате моста. Ему даже доставила некое удовольствие воображаемая картина, в которой он станет центральной фигурой поистине драматического события. Следуя за Дорном, Цолль принялся мысленно перебирать памятные события своей двадцатипятилетней жизни. Он чувствовал себя подобно человеку, которого финансовые обстоятельства вынудили расстаться с частью его бесценного имущества и который с любовью и болью по очереди рассматривает каждую такую вещь. Дорн неожиданно остановился.
— В чем дело? — испуганно спросил Цолль и тут же увидел, что остальные солдаты столпились на правой стороне дороге и наблюдают за тем, как Штайнер осторожно сворачивает за поворот. На мгновение взводный исчез, затем появился снова и сделал знак рукой.
— Что там? — понизив голос, спросил Крюгер.
— Мы уже пришли, — прошептал Штайнер. — До моста не больше ста метров. Там выставлена охрана. — Солдаты обменялись тревожными взглядами. — Придерживаемся такого плана. Крюгер устанавливает пулемет у кромки леса. Дорн, Дитц, Цолль и… — он на мгновение замешкался, вглядываясь в лица товарищей, — …Пастернак остаются с Крюгером и следят за тем, чтобы никто не высунулся из окон. Двери находятся на другой стороне домов. Остальные идут со мной. Стрелять только по моей команде. Укрываетесь за деревьями. Если я вижу, что нам никак не утихомирить их, то даю выстрел из ракетницы. Это значит, что все бросаются к мосту и как можно быстрее перебегают его. Если случится самое худшее, то мы поджигаем дома, стреляя поверх ваших голов. Идем!
Он перешел через дорогу и направился к кустам. Остальные медленно двинулись вслед за ним, преодолевая большую часть расстояния ползком. Чуть дальше кустарник поредел, однако укрыться в нем все равно было можно. Поднявшись вверх по пригорку, солдаты увидели прямо перед собой три одноэтажных дома, сложенные из массивных бревен. Все они находились на правой стороне дороги. Из двух труб в безоблачное небо поднимался черный дым. Речка протекала параллельно домам. Ее берега поросли высоким, почти в рост человека камышом, который тихо покачивался на ветру. Мост располагался возле первого дома и являл собой примитивное деревянное сооружение с перилами по обеим сторонам. В центре, облокотившись о перила, стоял часовой — пожилой человек с желтым морщинистым лицом, который тупо разглядывал темную поверхность воды. Его автомат был заброшен на ремне за спину.
Какое-то время солдаты лежали неподвижно. Затем Шнуррбарт подполз к Штайнеру и прошептал:
— Не нравится мне что-то эта тишина. — Он бросил взгляд на три подводы, стоявшие возле стены среднего дома. Их содержимое было прикрыто темно-коричневым брезентом. — Совсем не нравится. Подозрительно все это.
— Что тут подозрительного? — раздраженным тоном прошептал Штайнер. — Остальные еще спят. Сейчас мы тепленькими возьмем их.