я аэробаза. Мы должны проверить.
— Уве, нас осталось всего ничего… — попытался опротестовать решение один из выживших лидеров.
— Но осталось ведь? Или вы думаете, что нас похвалят за провал?
— Нас нет, но зато медальку тому уроду-полковнику, что наших положил тут, дадут, — буркнул Злыдень.
— Все, хватит трепаться! Есть приказ, — закончил дискуссию лейтенант, и мы вновь пошагали через дождь вперед, туда, где по идее должна была быть вражеская авиабаза…
Мы долго топали по грязи, вышли даже на какую-то разбитую грунтовую дорогу, вдоль которой шли еще дольше.
А затем, обойдя холм, заросший густым лесом, далеко впереди заметили возвышенность, на вершине ее стоял целый комплекс, антенны-мачты которого тянулись высоко вверх, а с дальней от нас стороны я заметил гигантскую полусферу — антенну космической связи.
Мы нашли то, что искали…
— А вот и наша цель, — обрадованно заявил лейтенант, — осталось всего ничего — дойти и разнести там все к чертям! Вперед! Мы это сделаем!
— Ты гляди, как лейтенант разошелся! — хмыкнул один из наших в канале кулака. — Думает, что сможет выйти из «Падших».
— Хрен ему, — послышался второй голос, — максимум станет капитаном. Но никуда его не переведут.
— А ну заткнулись оба! — рыкнул Злыдень и первым повел свою машину вперед.
Мы все последовали за ним.
Глава 23Пиррова победа
До самого подножия холма, на котором находилась наша цель, тянулись поля и луга, узкие посадки и пролески.
Противника видно не было…
Однако мне было неспокойно. Осматривая кажущийся мирным пейзаж, я был уверен, что впечатление обманчиво. Здесь должна быть засада. Лично я бы точно тут ее организовал — уж больно удобное место.
Причем организовал бы так, чтоб бить по противнику издалека.
Переключая режимы визора я просматривал окрестности по черт знает какому разу, и вот кое-что засек.
К меху, идущему впереди колонны из посадки, тянулся маленький, тоненький лазерный луч. Вряд ли система обороны меха его даже смогла засечь, ведь никаких повреждений он не наносил, мощность имел минимальную, однако проблем мог доставить огромное множество. Это луч наведения для ракет.
— Лейтенант! — наплевав на субординацию, заорал я в общий канал. — Лазерный целеуказатель. Наведен на вас. Наводчик — направление 117, начало посадки.
Похоже, противник смог взломать наш канал и услышал мое предупреждение, так как практически сразу после того, как я указал местонахождение наводчика, по нам ударили, причем со всех сторон.
Били в основном из средних дальнобойных лазеров, но затем я засек множественные пуски ракет.
Однако нужный момент противником был утерян и эффекта неожиданности не было. Мы практически сразу активировали ПЗ (те, у кого они еще были), и над отрядом мехов вверх взметнулись обманки, отводящие ракеты от нас, а следом ударили и остальные ПЗ, принявшиеся сбивать рой ракет, летящий на нас.
Тут же ожила система наведения, начав подсвечивать вражеские танки, до поры до времени скрывающиеся в полях и посадках.
Часть отряда остановилась, принявшись выбивать противников, часть двигалась вперед, так как уничтожив ракеты нужно было найти и вывести из строя пусковые установки, из запустившие, пока не грянул следующий залп.
В этот момент появились вражеские мехи. Было их немного, всего одна бригада, и шли они, не скрываясь, по дороге прямо к нам.
Первый обмен залпами произошел через несколько секунд. Противник потерял две машины — среднюю и тяжелую, а мы лишились одной легкой. Удачный обмен…
Вот только наш авангард уступал по численности врагу — нас сейчас было семеро, в то время как остальные наши отстали, занимаясь танками…
— Пятый! Прошу поддержки! — обратился я к старику. — Цель «В».
— Принято! — мгновенно откликнулся он.
Мы вместе принялись расстреливать вражеский «Воитель» — далеко не новый, но вполне себе еще актуальный тяжелый мех. Две ракетные установки на плечах, высокомощные, но не обладающие большой дистанцией поражения лазеры в груди, дальнобойный лазер средней мощности в левой руке и крупнокалиберный рельсотрон в правой.
«Воитель», как только мы в него разрядились, ответил, причем в качестве цели выбрал меня.
Лазеров я особо не боялся — просто повернулся боком, подставив наиболее бронированные части своей машины.
А вот рельсотрон был опасным для меня оружием.
К счастью, противник поспешил, выстрелил раньше, чем успел подумать. Я как раз в этот момент менял позицию, резко сменив направление движения, так что снаряд пролетел мимо, ударил в землю, прорыв длинную борозду позади меня.
Мы со стариком вновь ударили по противнику, при этом я метил как раз в руку с рельсотроном.
Однако противник оказался опытным — повернул машину боком, защитившись левой рукой и ожидая, пока рельсотрон перезарядится.
Мы с «пятым» палили из всех стволов, пытаясь уничтожить вражеского «Воителя», однако он оказался куда бронированнее, чем мы рассчитывали. Ну и опять же, лично мой мех был гораздо слабее «Воителя», просто другая весовая категория.
Что касается старика — он на своем мехе в целом мог бы считаться равноценным противником, если бы не одно «но»: к этому моменту боезапас «Крушителя» бал практически на нуле. Старик стрелял практически только из энергопушек, для которых, к счастью, патронов было не нужно. Однако и орудия эти на «Крушителе» были скорее вспомогательными и маломощными.
Так что…«Воитель» дождался, когда его рельсотрон вновь будет готов к выстрелу: резко развернулся и пальнул в мою сторону.
В этот раз увернуться я не успел. Снаряд угодил в верхнюю часть левой ноги моего «Загонщика».
Удар был столь силен, что я не смог удержать меха на ногах, но мне повезло — рядом был большой валун, на который мой «Загонщик» и «оперся».
Восстановив равновесие, я двинул было машину в обход «Воителя», да только скорость моего меха оставляла желать лучшего — выстрел из рельсотрона к чертовой бабушке разворотил и броню, и корпус, и внутренние механизмы. Фактически «Загонщик» стал хромым, утратив самое главное свое преимущество — скорость и маневренность.
Благо противник не собирался меня добивать и нацелился теперь на «Крушитель» моего напарника.
Минута, может, две, и он вновь выстрелит, но я ему позволять это делать не собирался.
Худо-бедно, но мой хромой «Загонщик» набирал скорость. Я решил идти на таран «Воителя», и плевать, что он тяжелее меня — «Загонщик» тоже не пушинка, и если ударить правильно, в нужный момент и в нужное время, может, удастся свалить «Воителя» на землю…
Моя задумка так меня увлекла, что я совершенно не учел тот факт, что помимо нас троих есть вокруг и другие наши соратники и враги, так что когда мне в бок прилетел мощный импульс я даже удивился и завертел головой.
Ударил, как оказалось, противник метрах в трехсот от нас. Он как раз разобрался с одной из наших машин и намеревался помочь своему «Воителю», на которого я и нацелился.
Но помочь он не смог — мех лейтенанта расправился со своим противником и обрушился всей мощью на этого урода.
Шквальный огонь лейтенанта мигом заставил противника забыть обо мне, теперь он сам вынужден был защищаться.
Что ж, значит, я могу сосредоточиться на своей задумке.
«Загонщик», несмотря на хромоту, серьезно разогнался. Наверное километров до сорока в час, что для мехов было довольно прилично.
И именно на такой скорости я и влетел в бок «Воителя».
Удар был страшным.
Меня так дернуло в кресле, что я чуть было не вылетел из него, даже несмотря на множество удерживающих мое тело ремней.
Бронестекло кабины не выдержало и лопнуло, экраны тут же погасли.
Все, на моем 'Загонщике можно было ставить крест.
Однако последнее, что я успел увидеть по камерам, — это отлетающее от «Воителя» кресло с пилотом на нем.
Этот идиот что, катапультировался? Вот так сразу?
Ведь оба наши меха даже не упали!
Ну да, «Воителю» здорово досталось, но все еще на ногах, оружие наверняка работает и…
Тут я понял, что получил второй шанс. А это значит, что бой для меня еще не закончился.
Я отстегнул ремни, выбрался из кресла и по скобам добрался до аварийного люка — единственный выход из кабины, если катапультирование не сработает.
Люк поддался без проблем, хотя я опасался, что из-за удара во время тарана металл мог сместиться и люк заклинило.
Но нет. Минута, и я был наверху своего меха.
Тут, как и раньше, вовсю лил дождь, от которого я мгновенно промок.
Оглядевшись, я понял, что мои товарищи утратили интерес к «Воителю» — они перенесли огонь на оставшиеся вражеские машины. Те тоже активно отстреливались и не обращали внимания на «Загонщика», буквально влипнувшего в «Воителя».
Осторожно двигаясь по корпусу своего меха, который был жутко скользким из-за дождя, я добрался до места удара, цепляясь за покореженную броню, я полез вверх, к голове «Воителя». На его затылке находился люк и шахта в кабину, которая в свою очередь была в груди робота.
Пару раз чуть не сорвавшись, порезав пальцы, я все же долез до плеча «Воителя», подобрался к люку и попытался его открыть.
И вот здесь меня ждало огромное разочарование — люк не поддавался. Механизм запирания и отпирания в виде вентиля крутился слишком уж легко, от чего я решил, что он просто неисправен.
Я был страшно расстроен и разочарован. Казавшаяся гениальной идея провалилась из-за банальной поломки, примитивной и простой, устранить которую может любой техник с горелкой.
Я стоял на плече «Воителя», мокрый и злой, а главное — совершенно не представлявший, что мне делать дальше…
Тем временем мехи противника сплоченным огнем смогли уничтожить еще одну нашу машину.
Я увидел, как из огня, охватившего меха, вылетело кресло с пилотом на нем. Ну хоть успел катапультироваться…
Катапульта!
Пришедшая в голову мысль чуть ли не подпрыгнуть меня заставила, и я полез к передней части робота, схватился за выступ на его «щеке» и бросил взгляд на выпирающий корпус.