Осторожно ступая по усыпанному зубами полу, мы подошли к двери в конце коридора. С каждым шагом пульсация гнева и ненависти усиливалась, отдаваясь в ушах. Я различал торчащие вокруг руины, затянутые лишайником камни и ползучие лианы того, другого места, то появляющиеся, то исчезающие. Дверь в помещение с компьютерами была заперта, но Меган положила ладонь на стальную ручку и, посмотрев на нас, негромко спросила:
– Готовы?
Я подавил нарастающий гнев и схватился за рукоять своего меча.
– Да.
Поддавшись импульсу Железных чар, замок слабо щелкнул, и дверь со скрипом распахнулась.
Я напрягся, ожидая, что из тени выпрыгнет очередное существо с тремя ртами и лицом, искаженным в гротескной пародии на все разумное. Но за дверью было жутко тихо, хотя от одного взгляда вперед у меня по спине пробежал холодок.
Узкие извилистые коридоры «ИнСайт» исчезли, как пропала и двойная реальность. За дверным проемом отчетливо виднелись древние, поросшие мхом забытые руины. В комнате, в которую мы вошли, возвышались гигантские колонны и крошащиеся стены, оставляя тень реального мира позади. Дверь за нами закрылась, и хоть она продолжала маячить среди камней, коридор и офисное здание исчезли, а мы остались в окружении руин.
Мы зашагали вперед, с нарастающим ужасом озираясь по сторонам. Крыша в основном обвалилась, и в проемах виднелось странное ночное небо. Я не узнал звезд этой части Междумирья; они были слишком яркими и пульсировали как далекие костры, которые чересчур быстро разгорелись и вот-вот должны погаснуть. Через разрушенный потолок я заметил низкую кроваво-красную луну, раздутую и зловещую. Она освещала комнату и все в ней находящееся болезненным багровым светом. Сквозь каменный пол проросли огромные деревья со странно искривленными стволами. Одно из них, у самой стены, казалось застывшим и замороженным. С его ветвей свисали сосульки красного цвета, а во льду виднелись лица кричащих фейри. Другое дерево было в цвету, но, присмотревшись, можно было заметить, что ствол и большая часть сучьев представляли собой скрюченные, сплетенные воедино тела сотен мертвых животных, покрытых мхом и корой.
Все вокруг заполонили кошмарные пикси: они сидели на сучьях, пялились с верхушек разбитых столбов и расколотых каменных глыб. Если не считать жужжания их крыльев, вокруг царила неестественная, нервирующая тишина.
Чувствуя, как в каждом дереве, валуне, листе и валяющемся на земле камешке пульсируют энергия, гнев, страх и ненависть, я сделал глубокий вдох, приветствуя ответный прилив своей Неблагой натуры, теперь более мощной, чем когда-либо. Вокруг нас вибрировали зараженные чары, источник которых находился на возвышающемся в центре зала каменном помосте. Излучающая слабый свет круглая платформа была опоясана светящимися символами, которые мерцали красным в жутком свете кровавой луны.
По краю платформы спиной к нам стояли фигуры в низко надвинутых капюшонах. Они не скандировали, не шептали и даже не двигались, а неподвижно застыли по периметру круга со склоненными головами; если бы не легкая рябь одеяний и рукавов, их можно было бы принять за статуи.
Однако я ощущал льющуюся с помоста силу, которая ударялась о невидимый барьер, точно пытающийся вырваться на свободу разъяренный великан. То были странные чары, отличающиеся, но в то же время похожие на мою Зимнюю магию, они пульсировали из центра платформы, как разверстая рана. Гнев. Ярость. Страх. Ненависть. С каждым сокращением руны вспыхивали, распространяя колебания чар, и я кожей ощущал эти волны негативной энергии.
– Вы опоздали.
Стоящая на вершине ступеней фигура в плаще повернулась, на нас уставились пустые глазницы оленьего черепа. Длинная тень простиралась по полу в свете кровавой луны, а рога тянулись к нам, как цепкие когти.
– Вы нас не остановите, – прошептал Сумеречный фейри. – Ритуал почти завершен. Неистовство, боязнь, отчаяние и ненависть царства людей напитали это место, усиливая символы, придавая мощи заклинанию. Скоро оно вступит в силу. Разве вы не чувствуете? – Он воздел к проломленному потолку свои тонкие, черные как смоль руки. – Когда луна достигнет зенита, будет, наконец, призван король, приносящий кошмары. Неужели вы не ощущаете гнев? – с придыханием, точно в экстазе, воскликнул фейри. – И ненависть? Она взывает к нему, пробуждает его ото сна. Он почти здесь. Когда он явится, весь мир погрузится во тьму и ужас. Тогда и смертные и фейри познают истинный страх.
– Король Кошмаров, – повторил Пак и посмотрел на остальных. – Мы подобного не допустим.
– Не допустим, – согласилась Меган, и вокруг нее замерцала энергия. – Определенно нет.
Я выхватил меч, добавив его ледяной синий свет к мрачному красному свечению комнаты, а Железная Королева шагнула вперед, глядя на существо на вершине лестницы.
– У тебя всего один шанс, – сказала она, и я в нетерпении сжал пальцы на рукояти меча. – Останови ритуал сейчас же, или это сделаем мы.
Ярость запустила в меня свои когти, подталкивая вперед, побуждая к атаке. Захотелось не разговаривать, а просто убивать. Взбежать по ступеням и пронзить врага клинком, чтобы он никогда больше не угрожал ни нам, ни нашему миру. Я чувствовал, как поет в моих жилах сила, подпитываемая клубящейся вокруг темной энергией. Таково наследие Неблагого Двора.
Сумеречный фейри смотрел на нас пустыми черными глазницами.
– Вы не сможете остановить ритуал, – прошептал он. – Междумирью известны ваши кошмары и самые глубокие, самые потаенные страхи. Вы все потонете в гневе, страхе и сожалении. Разве не видите?
По взмаху его руки стоящие по периметру круга фигуры разом повернулись, глядя на нас из тени своих капюшонов. Как один, они шагнули впереди, заскользили вниз по лестнице прямо к нам.
– Я чувствую вкус вашего страха, – объявил оставшийся стоять на вершине Сумеречный фейри. – Я вижу скрытые ужасы вашего разума, секреты, которые вы таите ото всех. Вас они калечат, а нас делают сильнее.
– Страх? – ехидно поинтересовался Пак, с вызывающей ухмылкой размахивая кинжалами. – Известно ли тебе, сколько страшных злодеев мы на своем веку повидали, рогатая башка? Твой зубастый огр был отвратителен, нужно отдать ему должное, но чтобы напугать нас, придется приложить больше усилий.
– Междумирье знает, – прошелестел Сумеречный фейри, как будто Пак ничего не сказал. – От него нельзя скрыть свои страхи. Оно все видит. От него не убежать.
Фигуры в плащах достигли подножия лестницы и продолжили движение вперед. Я поднял меч, когда одна из них направилась ко мне, не являя своего скрытого капюшоном лица. В голове промелькнуло воспоминание о другом испытании, выпавшем на мою долю много лет назад. Я тогда стоял в узком коридоре с сотнями зеркал и наблюдал за тем, как собственное отражение выходит из стекла, чтобы сразиться со мной. Только это был не я, а Эш Зимний Король. Эш бездушный Монстр.
Фигура в капюшоне неуклонно приближалась, и я приготовился увидеть своего двойника. Я уже убивал злую часть себя раньше и был готов еще раз встретиться с самим собой.
Фигура подняла голову и посмотрела прямо на меня.
– Здравствуй, отец, – тихо молвил Кирран. – Я знал, что ты придешь.
Глава 14Персональные кошмары
– Кирран.
Во внезапной абсолютной тишине мой голос прозвучал чересчур громко. Повернув голову, я обнаружил, что стою посреди бескрайней замерзшей пустоши. Руины исчезли, из темноты выступал лес скрюченных, скованных льдом деревьев, согнувшихся под тяжестью сосулек. Устилавший землю снег побагровел от крови бесчисленных тел, сваленных в бесформенные кучи. Большинство замерзло насмерть, их кожа и губы посинели; некоторых закололи ледяными копьями или зарубили клинком.
Медленно повернувшись, я увидел парящую над землей фигуру: из ее груди торчала вошедшая со спины ощеренная шипами терновая ветвь, которая и удерживала ее в воздухе. То была Мэб с безучастно свисающими конечностями и устремленными в никуда глазами. Снежок мягко садился на нее, касался губ и кожи – и уносился ветерком. У меня внутри все сжалось, и я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и собраться с мыслями.
«Это Междумирье, – напомнил я себе. – Реальностью здесь можно манипулировать, а худшие страхи и самые темные секреты способны воплотиться в жизнь и предстать перед тобой. Что бы мне ни привиделось, кто бы ни появился из-за молочной пелены, настоящими они не будут».
Благодаря клубящемуся туману все вокруг казалось зыбким и сюрреалистичным, и мой разум то и дело уплывал, а воспоминания мешались. Вдруг стало трудно различать, какие образы подлинные, а какие – всего лишь плод воображения.
«Это не твой мир, не твоя реальность, – в очередной раз сказал я себе и покачал головой, чтобы прогнать навязчивую путаницу. – Не забывай, где находишься».
Взяв себя в руки, я обернулся и поискал глазами Киррана. Он теперь стоял в нескольких шагах от меня, и полы его черного плаща неистово трепетали на ветру. Серебристые волосы и обнаженный меч сверкали в неестественном свете, в глазах отражалась смесь ярости, печали и пугающего упрямства. Внезапно я понял, что он намерен сделать, и поспешно подавил мелькнувшее в душе отчаяние.
– Ничего не выйдет, – обратился я к двойнику своего сына. – Я знаю, что ты ненастоящий Кирран. Использовать мои страхи против меня бессмысленно, ведь я понимаю, что все вокруг нереально.
– Так уж и нереально? – тихо спросил Кирран. – Как ты вообще определяешь, что реально, а что нет? Посмотри вокруг. – Он жестом указал на горы тел, умерщвленных моей собственной рукой. – Это реальность, отец, – пробормотал Кирран. – В этом мире Зимний Король уничтожил всех, кого мы знали, и теперь ему придется столкнуться с последствиями своих действий.
Тут из-за деревьев на свет вышли две фигуры. То были Пак и Меган, на лицах которых читалась мрачная решимость. У меня упало сердце.