Молния погасла как раз в тот момент, когда мы подобрались к монстру. Увидев, что мы приближаемся, он взревел и с рычанием бросился на меня, замахнувшись длинным черным когтем. Я устоял на ногах, сумев уберечь голову от удара, и, зарычав в ответ, нанес сокрушительный удар. Мой меч отсек противнику все пальцы, кроме одного, который тут же растворился в клубах дыма. В то же время я увидел, как Пак поднырнул под ногу существа и ударил его сзади под коленку. Оно зашаталось, а в этот момент из нависшей сверху тени выпала Никс и насквозь пронзила шею твари своими лунными клинками. Тело существа превратилось в дым, а выбеленный олений череп со стуком грохнулся на пол.
– Фух! – Пак опустил руки, глядя на извивающиеся в воздухе призрачные щупальца. – На сей раз оказалось легче, чем я думал. Этот парень был не так страшен, как тот большой уродец, хоть и с огромным оленьим черепом.
Он постучал по черепу костяшками пальцев, и тот зашевелился, с дребезжанием повернулся и уставился на Пака пустыми глазницами. Плутишка с воплем отпрыгнул, а череп с пронзительным шипением разинул челюсти и устремился в воздух, пролетев высоко над нашими головами.
Я почувствовал прилив ярости и ненависти при виде теней, которые, поднимаясь с земли, устремлялись к черепу. К нему потянулась возникшая из чернильной тьмы длинная тонкая рука, за ней поднялось и тело существа. Цепкие пальцы разжались, схватили череп и насадили обратно на бесплотную шею. Опустив руки, кошмарное существо посмотрело на нас, и в его глазницах зажглось багровое пламя.
Пак застонал.
– Черт возьми, ну почему все большие кошмарные чудовища вдруг стали неуязвимыми? – спросил он, глядя на восставшего из небытия Монстра. – Раньше ведь было так легко убить дракона – достаточно проткнуть клинком единственное крошечное место, не защищенное броней. И они никогда не возвращались к жизни. А как нам остановить эту тварь?
Прищурившись, я окинул взглядом кошмарное чудовище. Во мне пылал гнев, холодный и одновременно обжигающий.
– Будем убивать ее до тех пор, – сказал я, – пока она не перестанет оживать.
Над головой сверкнула молния, насквозь прошив тело существа. Кошмарный зверь зарычал и, присев на корточки, вонзил свои длинные пальцы в пол, отчего под моими ногами прошла волна исполненных ненависти чар.
Пол задрожал, когда из темноты поднялись тысячи теневых рук. В меня вцепились ледяные щупальца, пытающиеся утянуть вниз, в ушах зазвучали стенания и гневные голоса. Я полоснул мечом по приставучим конечностям, превратив несколько в дым, но на их месте почти сразу появились новые, они раздирали мою одежду и кожу. Я чувствовал, что тону, что пол поднимается выше колен, а злобные руки продолжают увлекать вниз. В нескольких шагах от меня Пак и Никс тоже боролись с морем конечностей, стараясь не дать им утащить себя в тень.
В ушах продолжали звенеть голоса, злые, обвиняющие, полные ненависти. Ледяные пальцы впивались в кожу, и от их холодных прикосновений конечности немели и становились тяжелыми. Я чувствовал, как вокруг клубится тьма, и все глубже погружался в трясину. Холодная и липкая, она доходила уже до шеи, лизала подбородок, и я по-прежнему тонул в ней, захлебываясь, но продолжая сопротивляться океану силы, морю ярости, ненависти и насилия, давящему на сознание. Оно взывало ко мне, с шипением приказывая прекратить сопротивление, и моя Неблагая сущность реагировала на зов. Тьма ползла по щекам, заливая рот и нос, и я внезапно перестал дышать.
Перед тем как полностью уйти под воду, я увидел Меган: ее окружало облако дыма и тянущие в тень конечности. Затем на глаза мне упала пелена и все почернело.
Довольно.
Я сделал глубокий вдох и почувствовал, как, наполняя мощью, в меня разом хлынули все негативные эмоции. Неблагая часть моей натуры завыла в ответ, наслаждаясь внезапным притоком темной энергии. Я понял, что с разлитым в воздухе гневом нужно не бороться, а использовать, и втянул его в себя. Чувствуя, как моя Зимняя магия вздымается, подобно бушующей волне, я выпустил ее на волю бурным всплеском.
Цеплявшиеся за меня руки и море тьмы исчезли, унесенные злобным взрывом льда и ветра. Я выпрямился в полный рост и, открыв глаза, увидел, что стою в водовороте ярости и ледяных чар, развевающих волосы и полы плаща. Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как ширится сила, наполняя мои вены, и улыбнулся.
Напротив, точно башня, возвышалось кошмарное существо. При виде меня оно зарычало, заставив океан рук извиваться и молотить воздух. Взглянув на чудовище, я притянул к себе чары и, выступив на шаг вперед, поставил ногу на покрытый тенями пол.
От моего сапога, похрустывая, стала распространяться корка инея, замораживая пол, взбираясь по стенам и покрывая их слоем морозного хрусталя. Мельтешащие в воздухе теневые руки застыли, превратившись в лед, с потолка с треском выросли сосульки. Единственное, что не пострадало, – это кошмарный зверь, который неистово завыл, когда мир вокруг него замерз, и кинулся ко мне, разинув пасть и сверкая красными глазами.
Я поднял руку, и в воздухе надо мной образовалась огромная сосулька, острие которой было нацелено на атакующего Монстра. Стоило шевельнуть запястьем, как это копье выстрелило вперед и насквозь пробило грудь существа. Мрачный, как туча, я наколдовал еще одно, понимая, что времени на третье едва ли хватит, а враг подобрался почти вплотную.
– Целься не в сердце, принц, – окликнул меня из-за спины голос Грималкина, когда я отводил руку для броска. – В голову! Уничтожь череп!
Кошмарный зверь взревел и бросился на меня, загребая когтями. Я метнул сосульку и, подчинившись совету Кайт Ши, поразил врага прямо в лоб. Лед рассыпался десятками сверкающих осколков, а чудовище с воплем пошатнулось и, запрокинув голову, схватилось за нее.
Ковер из рук исчез, развеялся клубами дыма, и в поле зрения появились Пак, Никс и Меган, они задыхались, глядя, как растворяется в воздухе и исчезает море конечностей. Кошмарное чудовище зарычало, и я увидел, что в костяном черепе, прямо в центре лба, появилась трещина.
– Череп! – снова раздался голос Грималкина, заставивший Пака, Никс и Меган подскочить на месте, ведь самого кота в дыму видно не было. – Голова – его слабое место. Скорее уничтожьте череп, и Монстр исчезнет.
– А вчера не мог об этом сказать, Пушистик? – воскликнул Пак, подняв мерцающие летней магией руки. Вокруг него появилась стая воронов, а сам он исчез, когда пернатая туча взмыла в воздух и устремилась к приближающемуся чудовищу. Не останавливаясь, птицы одна за другой врезались в череп существа, подобные маленьким черным снарядам. Когда оно зашаталось, с потолка ему в лоб ударила молния, сопровождаемая раскатом грома. Кошмарное чудовище с воплем упало на колени, и тут перед ним возникла Никс, она метнула в него трио световых полумесяцев, которые с треском ударили по черепу.
Я поднял руку, открывая себя темной силе, бурлящим вокруг гневу, ярости и ненависти. Вспыхнули Зимние чары, и в воздухе появился огромный сталактит, чье смертоносное острие было нацелено на макушку Монстра, и стал стремительно расти.
Повернув череп, кошмарное чудовище устремило на меня свои горящие багровые глазницы, и я почувствовал присутствие глядящей из глубины сущности. То было не само существо, а нечто более древнее: громадное, первобытное и очень голодное. Внутри меня разверзлась пустота, способная поглотить целый мир и уничтожить все вокруг, и на мгновение я ощутил себя раздавленным тяжестью этого взгляда. Но уже в следующий миг вновь нахлынула ледяная ярость, блокирующая страхи и ограждающая от древнего присутствия. Глядя в глаза спящему королю, я оскалился в знак неповиновения.
«Я не пущу тебя в этот мир. Прямо сейчас положу этому конец».
Сжав кулак, я заставил сосульку расти быстрее, и она устремилась вниз, ударила в центр выбеленного черепа и пришпилила голову Монстра к полу. Он издал последний крик, оборвавшийся, когда лед пробил череп и раздробил его. Среди оглушительного скрежета я услышал слабый перестук костяных обломков по каменному полу.
Теневое тело существа растворилось, превратившись в дым, взвилось в воздух и исчезло. Когда осколки перестали скакать по полу, воцарилась жуткая тишина, нарушаемая лишь слабым хрустом льда, продолжающего распространяться по стенам и потолку.
Я глубоко вдохнул, чувствуя пульсирующий по венам эйфорический прилив силы, и вспомнил, каково это иметь под рукой зимнюю мощь, появляющуюся по щелчку пальцев моей темной, Неблагой стороны. Я отказался от нее, чтобы обрести душу, и позабыл ощущение дикой злобной Неблагой ярости. Глядя на валяющиеся на полу останки огромного оленьего черепа, я холодно удовлетворенно улыбнулся.
«Твой аватар пал, Король Кошмаров, – подумал я, гадая, услышит ли он меня. – Оставайся в своих снах, а Небыль оставь в покое. Иначе с тобой случится то же самое».
Рядом со мной в вихре черных перьев приземлился Пак и принялся вытряхивать их из своих волос.
– Официально заявляю: не нравится мне этот Король Кошмаров, – объявил он, видя, что Меган и Никс тоже присоединились к нам. – Если он собирается и дальше являться в облике таких вот мерзких гадов, пусть держится подальше от Небыли и не распускает свои сны. Фейриленд может свести с ума и без этой жути.
В воцарившейся тишине до меня донеслось слабое хихиканье. Нахмурившись, я взглянул на разбитый череп и увидел, что на том месте, куда упало поверженное чудовище, в окружении обломков костей и осколков льда лежит тело Сумеречного фейри. Его пустые глазницы повернулись в нашу сторону, когда мы подошли, и из оленьего черепа вырвался еще один смешок.
– Слишком поздно, – прошептал он. – Вы опоздали. Ритуал завершен. Король восстанет и придет в этот мир, окутает его миллионами страхов и ужасов. Нет никого, кто был бы способен разорвать круг призыва, когда он так близко. Сумеречная фейри, – прошептал он, слегка повернув череп, чтобы смотреть на Никс, – когда прибудет король, передай, что я рад был служить ему.