– О чем она хотела с тобой поговорить? – без предисловия начал допытываться Франклин. Это был образчик золотой избалованной молодежи, которому не помешало бы познакомиться с реальной жизнью за пределами центриума.
– Напомни, почему я должен с тобой делиться подробностями? – холодно спросил Вальтер.
– Эй, друг, ну все же свои, – миролюбиво похлопал по плечу пекарь. Знал бы бедолага, что только чудо спасло его от множественного перелома.
Вальтер раздраженно повёл плечом, сбрасывая чужую ладонь. И зачем он только согласился на этот дурацкий спор? Самая бессмысленная трата времени в его жизни.
– Оставьте человека в покое, видите, он от избытка впечатлений двух слов связать не может, – раздался снисходительный голос педагога какой-то там словесности.
Этот персонаж Вальтера выводил поболее прочих. Привыкший общаться со студентами, он продолжал вести себя высокомерно и задиристо со всеми. При этом, на чем основано его непомерно раздутое эго, оставалось загадкой – педагог со всех сторон выглядел непримичательно.
Не удостоив соперников беседой, Вальтер удалился к себе. Устроить мордобой во дворце было крайне соблазнительно, но о последствиях офицер помнил.
А ещё он искренне не понимал, как со всей страны умудрились отобрать такой комплект придурков. Трусливые и самоуверенные, избалованные и скользкие. Он точно знал, что ни один из отбора не подходит на роль принца-консорт, не говоря уже о роли мужа девицы, которая ночью шляется по злачным местам без охраны. Будь он ее мужем, демона лысого смогла бы принцесса шляться к продавцам кошмаров в Веселый квартал!
И как хорошо, что это будут не его заботы…
Глава 20
Взбодрённая беседой с Вальтером, я позвала Даяна, чтобы вгрызться на этот раз в него. Замечания матушки о моих знаниях в области экономики в принципе были обоснованы, ведь эту деятельность я делегировала на близнеца. Другое дело, что даже полагаясь полностью на братьев, я не имела права не разбираться в вопросе. А я ни демона не понимала в причинно-следственных связях экономических процессов страны! Которые исправно раз за разом, с упорством душевнобольного, мне объяснял Даян.
Короче, когда в четыре часа заглянула Николь, всем видом демонстрируя, что готова принять на себя часть высокого гнева, я уже порядком подвыдохлась, обложившись отчетами и графиками.
– Ваше Высочество! – с отчаянием смертника воскликнула фрейлина, – Ваша матушка уже трех пажей присылала подсмотреть, как вы с женихами обедаете!
Предполагалось, что я начну истязать участников конкурсами прямо с порога. Но прямо с порога я смогла только с горем пополам запомнить как кого зовут. А когда выяснилось, что часть из них знает меня близко или слишком близко, пришлось на ходу планы поменять. Хоть я и не в восторге от самого факта отбора, шансы у участников должны быть более-менее адекватные.
Поэтому первую неделю они должны были просто проводить со мной время, знакомиться поближе, приглядываться и принюхиваться друг к другу и ко мне. Но дела государственные сломали остатки планов. И плюнуть бы на все, да продолжить трудиться во благо железной монархии, но еще одну аудиенцию с матушкой я сегодня точно не переживу. Пришлось приводить себя в порядок и идти навстречу судьбе. Хотя в моем случае это была встреча с безысходностью.
Медленно и печально с чувством обреченности брела я на совместную трапезу. Утренний запал уже сошёл, и возникла шальная мысль взбодриться прямо на ходу: стянуть туфли и продолжить свое гордое шествие босиком по мраморным плитам. Представила, какой восторг это вызовет у соглядатаев матриарха, а затем, что после этого меня ждёт длинная и нудная лекция, на которой я точно усну. А хуже нет, чем уснуть перед отчитывающей вас матерью!
Замерев перед дверью желтой гостиной, я сделала глубокий вдох, нацепила профессиональную улыбку политика и сделала знак прислуге распахивать двери.
– Добрый день, друзья.
Считается, что, если использовать слово «друзья», это больше расположит людей к тебе. О том, что у королевской крови друзей быть не может по определению, в приличном обществе предпочитали не вспоминать.
Женихи повскакивали на ноги, начали кто кивать, кто кланяться, раздалось нестройной «Ваше Высочество…». А я же старательно боролась с обильным слюноотделением и к близкому расположению дюжины мужчин это не имело никакого отношения. Едва втянув воздух гостиной, я запоздало сообразила, насколько же была голодна. Когда я нормально ела в последний раз? Вот не эти перекусы у Мики или в кабинете, а так чтобы первое, второе, третье и десерт?...
Стол уже был накрыт, прислуга отсутствовала, места за столом никто тактически не занимал – меня ждали. Я медленно и, насколько могла, величественно прошествовала к месту лицом на двери. Тут же подскочил сын рода технических гениев и галантно отодвинул мне стул. Хотелось плюхнуться, скинуть туфли и наброситься на еду. Вместо этого я, все также лучезарно скалясь, не торопясь опустилась на сиденье и пригласила всех последовать моему примеру, размышляя, на какую бы из рекомендованных Николь тем завести непринужденную беседу в такой разношерстной компании. Саймон, наш интеллигент от механики, воспользовавшись случаем, сел слева.
– Это мое место, – внезапно раздалось рядом.
Я повернула голову и вздернула бровь. Сказать по правде, мне почему-то хотелось, что за место с право ухаживать за мной во время обеда будет претендовать Вальтер, а я его отошью в назидание присутствующим. У всех равные шансы и все такое прочее…
Но сесть рядом со мной настойчиво возжелал не оре-Марлоу, а эта наглая морда, которая осточертела мне за шесть лет в академии!
– Но я ведь сел первым… – промямлил Саймон и кинул на меня короткий взгляд в поисках поддержки. Он что, думал, я буду портить себе представление? Серьёзно?
Меж тем Рейнард раздраженно повторил:
– Еще раз. Это мое место.
И положил руку на спинку стула для увеличения эффекта давления. На какое-то мгновение мне даже показалось, что сейчас Саймон заистерит. Но нет, парень резко встал и, швырнув салфетку в Рейнарда, пересел на самый дальний край стола с недовольным видом. Некрасивая ситуация, конечно, но… Если завтра газеты начнут мусолить, что все в отборе уже давным-давно куплено, по крайней мере узнаем, кто из присутствующих не умеет держать язык за зубами.
Мужчины рассаживались, косясь друг на друга, и я против воли нашла взглядом Вальтера. Тот с самым равнодушным видом отсел максимально далеко, но четко напротив меня. Еще и усмехнулся как-то так загадочно, провожая взглядом пересаживающегося Саймона. Даже не знаю почему, но я почувствовала жуткую досаду от этого. Не от Саймона, конечно, а от держащего дистанцию Валтера.
– Мне жаль, что я не смогла разделить с вами завтрак, но возникли неотложные дела, требующие моего личного участия, – я взяла вступительное слово. – Однако, ближайшую неделю я постараюсь проводить с вами как можно больше времени, чтобы мы немного привыкли друг к другу и узнали получше.
Кажется, женихи воодушевились, и я и сама невольно улыбнулась.
– А теперь всем приятного аппетита и давайте посмотрим, чем нас порадовали повара…
В моей тарелке магическим образом уже возник какой-то симпатичный салат и закуски, и я, механически жуя, обратила внимание на того, кто занял место справа.
А слева сидел Октавий! Что ж мне сегодня так не везет-то, а?
– Ваше Высочество, что-то не так? – осторожно поинтересовался педагог.
– Все так, – мрачно ответила я и сунула Рейнарду бокал.
Тот без лишних вопросов плеснул в него алого вина. Я хлебнула для снятия стресса, напряжения и отвращения к происходящему и заявила:
– Друзья, мне безумно хочется узнать вас поближе. А потому прошу каждого сегодня назвать мне один факт про себя.
– Какой? – удивленно спросил Франклин.
– Любой, – процедила я.
– У нас есть время на подумать? – обратился ко мне Лестер, пекарь. И неуверенно добавил: – Выше Высочество?...
Я опустила глаза в тарелку, где уже теснились два сочных куска мяса в компании свежих овощей.
– Есть. Пока я не прикончу этих двоих, – пояснила, указав ножом на свой обед.
Гостиную наполнило сосредоточенное жевание. Все выглядели такими озадаченными, перебирая факты, достойные слуха принцесса, что хотелось рассмеяться.
Удивительно, но беседа все же умудрилась завязаться. Обед прошел под трескотню Октавия про какую-то антикварную художественную книгу, которую кто-то где-то то ли откопал, то ли изъял на подпольных аукционах. Книга удивительно хорошо сохранилась, несмотря на потеряю нескольких первых страниц, и повествовала о королевском шуте, по совместительству внебрачном сыне предыдущего короля и дивно сильном маге. Про книгу эту я знала не понаслышке – слишком уж она походила на историю, случившуюся два поколения назад в соседнем Закатном Крае. Мать тогда длинное поручение накатала наместнице-королеве Элее разобраться с утечкой данных из архивов. Но крайнего не нашли, а вид и возраст антикварной книги намекали больше на артефакторику, чем на записи историков.
К обсуждению присоединились Леонард, журналист, и Натаниэль, музыкант, как наиболее близкие к миру искусства, а потому осведомленные. Приятно было наблюдать за беседой, несмотря на собственную безграмотность в вопросах памятников литературы. Когда люди обсуждают нечто их увлекающее, они даже выглядят как-то по-другому. Привлекательнее, что ли.
Короче, к десерту я практически подобрела и, признаться честно, неприлично хотела спать. Кажется, это замети Рейнард, и вместо следующего бокала вина я получила омерзительно крепкий кофе без сахара, но со сливками.
Когда все дожевали, я пересела в уютный диванчик, начала цедить кофе и наблюдать за женихами. Задача была простая – переставить стол, чтобы освободить место и всем усесться вокруг меня.
Франклин решил, что он может раздавать указания и раздавал их. Его, естественно, никто не слушал. Саймон просто самоустранился от процесса, поспешив занять место рядом со мной. Правда, стул, который он хотел переставить, был слишком тяжеловат, и предмет мебели пришлось волочить с неприятным звуком. Маневр не остался незамеченным, и присутствующие естественно предъявили Саймону. Натаниэль и Лестер предъявляли громче всех.