Я прошествовал к своей спортивной сумке, размышляя, что оставить. Все брать с собой было неразумно. Я не собирался таскать громоздкую и тяжелую сумку по всей Небыли без надобности. К тому же у меня по-прежнему чертовски болела рука, так что вряд ли мне удастся далеко продвинуться с чем-то тяжелее палки. Потому я вытащил ротанговые палки, марлю, две бутылки воды и последние три батончика, а затем порылся в боковом кармане в поисках еще одной вещицы.
Ко мне приблизилась Кензи и опустилась на колени, с любопытством наблюдая за мной.
– Что ты ищешь?
– Это, – сказал я и достал большой, слегка заржавевший ключ, который еще ребенком обнаружил наполовину утопленным в болоте. Древний, громоздкий и выкованный из чистого железа. С тех пор я хранил его как талисман на удачу и как средство отпугивания фейри. – Вот, – и протянул его Кензи.
Ключ болтался на старой веревке, лениво вращаясь в разные стороны. Когда-то мне даже хотелось прикупить для него цепочку, но я так и не успел.
– Держи его поближе. – Она с любопытством уставилась на вещицу. – Железо – лучшая защита от обитающих здесь созданий. Для них это яд, и они даже прикоснуться к нему не могут, не обжегшись. Совсем не отпугнет, но если они учуют на твоей шее запах железа, то дважды подумают, прежде чем отгрызть тебе голову.
Она сморщила нос, то ли потому, что придется носить старый ржавый ключ, то ли при мысли оттого, что ей могут откусить голову.
– А как насчет тебя? – спросила она.
Я сунул руку под чистую рубашку и показал железный крест, болтавшийся на цепочке.
– У меня уже есть. Вот. – Я помахал перед ней ключом. – Бери.
Она протянула руку и, сомкнув свои пальцы вокруг амулета, слегка коснулась моих, отчего по моей коже прокатилась приятная волна тепла. Я вздрогнул и едва не выронил ключ, но Кензи не отстранилась, не прервала зрительный контакт, лишь наблюдала за мной поверх сцепленных рук.
– Прости, Итан.
Я опешил и стремительно отдернул руку, нахмурившись в замешательстве. Сердце снова бешено заколотилось, но я не придал этому значения.
– За что?
– За то, что не поверила тебе на турнире. – Кензи повесила тяжелый ключ на шею, и тот со звоном стукнулся о фотоаппарат. – Я думала, ты замешан в чем-то опасном и незаконном, потому Тодд и попал в неприятности. А эта история с фейри была просто прикрытием. Я и представить не могла, что они существуют. – Она со всей серьезностью посмотрела на меня. – Это они были на турнире, да? Фейри, которые схватили Тодда. Они преследовали нас, а ты просто попытался спасти нас. – Кензи покосилась на мою замотанную руку и нахмурила брови. – И я сочувствую.
Я открыл было рот, но Кензи поднялась на ноги и быстро отряхнулась, словно не желала ничего от меня слышать.
– Ладно, – чересчур жизнерадостно воскликнула она. – Нам пора. Грим нас скоро испепелит глазами. – Она собиралась уже развернуться, чтобы уйти, но ненадолго остановилась и, повернувшись, скользнула пальцами по моему плечу. – И еще… спасибо, что спас мне жизнь.
Я замер, прислушиваясь к тихим шагам Кензи по песку. Что сейчас произошло? Кензи было не за что извиняться. Она не виновата в том, что мы застряли в Небыли неизвестно на какой срок и что за нами охотилась кучка призрачных, склонных к убийствам фейри. Она жила вполне нормальной жизнью, пока не объявился я. Да она должна ненавидеть меня за то, что я втянул ее в эту передрягу. Потому что я точно себя ненавижу.
Место, которого она нежно коснулась, покалывало.
У входа в пещеру донесся чрезвычайно громкий зевок.
– Мы планируем выдвигаться только в следующем столетии? – крикнул Грималкин, гневно смотря на меня золотистыми глазами. – Для того, кому не терпится уйти, ты чересчур медлителен.
Я встал, схватил с земли ротанговые палки и воду и направился к выходу, оставив сумку позади. Ей вместе с моей потной одеждой и снаряжением придется остаться в Фейриленде. Надеюсь, дом Грималкина провоняет не слишком сильно.
– Наконец-то. – Кот вздохнул, когда я приблизился, затем поднялся на лапы, виляя хвостом, и медленно направился к краю пещеру, осматривая Дикий лес. – Готовы, люди?
– Эй, Грималкин, – Кензи внезапно подняла фотоаппарат, – улыбнись.
Кот фыркнул.
– Твоя глупая игрушка здесь не сработает, смертная, – протянул он, когда Кензи нажала на кнопку и убедилась в его словах. Ничего не произошло. Нахмурившись, она отодвинула фотоаппарат, чтобы изучить его на предмет повреждений, и Грималкин хмыкнул. – Человеческим технологиям не место в Небыли, – заявил он. – Почему, по-твоему, в мире смертных до сих пор не распространились снимки драконов и гоблинов? Фейри не запечатлеваются на фото. Нас вообще невозможно сфотографировать. Магия и технологии не могут сосуществовать вместе, не считая разве что Железного Королевства. Но даже там ваша чисто человеческая технология не будет работать нормально. Железное Королевство, может, и более продвинутое, но все еще является частью Небыли.
– Очень жаль. – Кензи вздохнула и опустила камеру. – А я надеялась написать книгу «Мое путешествие в Фейриленд». И как мне теперь убедить себя, что я не свихнулась?
Грималкин прыснул и отвернулся.
– Об этом не переживай, смертная. Никто не покидает Небыль полностью вменяемым.
Только мы вышли, как вход в пещеру растворился, превратившись в сплошную каменную стену. Кензи подпрыгнула, а затем протянула руку, попытавшись продавить камень, и на ее лице появилось выражение изумления и недоверия.
– Лучше привыкай к подобному. – Она ошеломленно отвернулась. – Здесь ничто не имеет смысла.
– Начинаю понимать, – пробормотала она, и мы начали спускаться по скалистому склону вслед за Грималкиным. Кот бодро мчался вперед, не сбавляя темпа и не проверяя, не отстаем ли мы, а потому нам пришлось прилагать усилия, чтобы поспевать за ним. Интересно, сталкивалась ли с таким поведением Меган, когда впервые очутилась в Небыли?
«Меган». Меня охватили нервозность и воодушевление одновременно, но я решительно подавил непрошенные чувства. Я намеревался навестить свою сестру, королеву железных фейри. Вспомнит ли она меня? Рассердится ли за то, что я пришел сюда после того, как она велела не искать ее? Может, она вообще не желает меня видеть. Да и вовсе была рада избавиться от человеческих уз.
От этой мысли по спине пробежал холодок. Будет ли она той Меган, которую я помнил? У меня осталось так много воспоминаний о ней: она никогда не менялась и была уравновешенной старшей сестрой, которая всегда заботилась обо мне. Не обнаружу ли я по прибытии в Железное Королевство, что их королева безумна и жестока, как Мэб, или непостоянна и ревнива, как Титания? Мне, конечно, не довелось столкнуться с королевами фейри, но историй, которые ходили о них, хватило с лихвой. От них обеих стоило держаться подальше.
– Сколько тебе было лет, когда ты впервые сюда попал? – озвучила Кензи вопрос, и именно в этот момент Грималкин исчез в темно-сером подлеске.
Встревоженный, я вглядывался между деревьями, пока не заметил его и не поспешил догнать. Вот только мгновение спустя кот опять растворился в воздухе, и мне, рыча проклятия, пришлось снова тщательно изучать кусты. Заметив пушистый хвост, я побежал вперед, и Кензи упрямо последовала за мной. Я молчал, надеясь, что она забудет свой вопрос. Но когда мне так везло?
– Итан? Ты слышал? Сколько тебе было лет, когда ты здесь оказался?
– Не хочу об этом говорить, – коротко ответил я и увернулся от куста с ярко-синими шипами. Кензи ловко обошла его, не отставая от меня ни на шаг.
– Почему?
– Потому. – Я выискивал глазами кота, игнорируя пристальный взгляд Кензи, и пытался не грубить. – Это не твое дело.
– Вот тебе свежая новость, Итан: я застряла в Фейриленде, как и ты. Думаю, теперь это и мое дело тоже.
– Мне было четыре! – рявкнул я и обернулся, чтобы злобно на нее посмотреть. Кензи застыла. – Фейри похитили меня из дома, когда мне было четыре, и использовали как чертову приманку, чтобы моя сестра пришла спасти меня. Меня засунули в клетку и тыкали чем попало, пока я не начинал кричать, а когда она спасла меня, они забрали ее и превратили в одну из них. Теперь я должен притворяться, будто у меня нет сестры, будто я не вижу ничего странного, непривычного или неестественного, будто мои родители не боятся давать мне свободу из-за страха снова не найти меня в постели! Так что прости за то, что не хочу говорить о себе и о своей испорченной жизни. Для меня это вроде как больная тема, ясно?
– Ох, Итан. – Во взгляде Кензи читались ужас и сочувствие, чего я совсем не ожидал. – Мне жаль.
– Забудь, – смутившись, отмахнулся я и отвернулся. – Просто я… никому об этом не рассказывал, даже родителям. И очутившись здесь, – я обвел рукой окружавшие нас деревья, – вспоминаю все, что ненавидел в этом месте, в Них. Я поклялся никогда сюда не возвращаться. Но вот я тут и… – Вздохнув, я пнул камень, и тот громко стукнулся обо что-то в подлеске. – Еще и тебя умудрился втянуть.
«Прямо как Саманту».
– Люди. – В ветвях над нашими головами внезапно материализовался Грималкин. – Вы производите слишком много шума, а здесь шуметь опасно. Если не хотите привлечь внимание каждого голодного существа, предлагаю попытаться сохранять тишину. – Он фыркнул и посмотрел на нас безо всякой надежды. – По крайней мере, сделайте все возможное, м-м?
Мы двигались остаток светового дня. Во всяком случае, мне так казалось. В бесконечных серых сумерках Дикого леса было сложно определить время. Мои часы, разумеется, остановились, а телефоны разрядились, а потому в течение следующих нескольких часов мы бродили по опасным, жутким землям фейри и выслеживали Грималкина, как могли. Между деревьями мелькали тени, держась вне поля зрения. Вверху трещали ветви, под чьими-то ногами шуршала листва, но на глаза так никто и не попался. Иногда в дуновение ветра мерещились голоса, поющие или шепчущие мое имя.
Краски Дикого леса поражали своей необычностью и неестественностью. Здесь преобладали серые и мрачные оттенки, но изредка мы натыкались на яркие ядовито-зеленые деревья или на кусты с огромными фиолетовыми ягодами, свисающими с ветвей. За исключением пары любопытных пикси и одного обнадеживающего блуждающего огонька, я не увидел никаких фейри, что вызывало облегчение и тревогу одновременно. Все равно что беззаботно блуждать по лесу, не догадываясь, что на тебя охотится гризли. Я понимал, что опасные твари прячутся. И не знал, радоваться ли мне тому, что они держатся в стороне, или же было бы лучше, чтобы они предприняли активные действия и покончили с этим прямо сейчас.