– Все кончено, – сказал Кирран, кивнув на опустевший лес. – Они ушли.
Я посмотрел на свои палки и увидел, что оружие, как и руки, были забрызганы черной кровью гоблинов. Дрожа, я оглянулся на вождя, который свернулся калачиком в грязи и стонал: его губы были окровавлены, а зубы выбиты. У меня внутри все сжалось, и я, пошатываясь, попятился назад.
«Что я натворил?»
Вождь с кряхтением отполз, и я позволил ему, наблюдая, как фейри прячется в кустах. Несмотря на ужас и отвращение оттого, что только что сделал, я чувствовал приятный жар от свершенного возмездия. Может, в следующий раз они подумают дважды, прежде чем нападать на трех «лакомых» людей.
Кирран тоже следил за тем, как отступает гоблин, а затем подошел к Кензи и протянул руку.
– Ты в порядке? – спросил он и помог ей подняться на ноги. Я сжал кулаки, желая подойти и оттолкнуть его. Кензи поморщилась, ее лицо исказилось от боли, но она кивнула.
– Да. – Она осторожно перенесла вес на ушибленную ногу и поморщилась, побледнев. – Не думаю, что что-то сломано. Хотя колено может распухнуть, как арбуз.
– Тебе повезло, – сказал Кирран, и намек на веселье исчез из его голоса. – Гоблины обычно отравляют наконечники копий. Если бы тебя порезали… Ну, скажем, арбуз вместо колена лучше, чем альтернатива.
Гнев и страх по-прежнему гудели во мне, и мне хотелось кого-нибудь ударить, хотя бороться было не с кем. Вместо этого я обратил всю свою ярость на Киррана.
– Что, черт возьми, с тобой не так? – заревел я и шагнул вперед, желая, чтобы он находился от Кензи как можно дальше. Он вздрогнул, и я обвел палкой поляну, заваленную распадавшимися гоблинами. – Ты знал, что здесь гоблины, знал, что нам придется драться, и все равно привел нас сюда. Из-за тебя нас могли убить! Из-за тебя Кензи могла погибнуть! Или ты планировал это с самого начала? Взять с собой глупых людей в качестве приманки, чтобы отвлечь гоблинов? Стоило догадаться, ведь фейри доверять нельзя.
– Итан! – воскликнула Кензи, но Кирран поднял руку.
– Нет, он прав, – пробормотал он, и мой гнев сменился удивлением. – Я не должен был приводить вас сюда. Я думал, что справлюсь с гоблинами. Если бы вы серьезно пострадали, это было бы на моей совести. Ты имеешь полное право злиться. – Он повернулся к Кензи и низко поклонился, затем уставился в землю между нами. – Прости меня, Маккензи, – извинился он тем же четким, тихим голосом. – Я позволил гордости затуманить мой разум, и ты пострадала. Мне жаль. Такое больше не повторится.
Его голос прозвучал искренне, и когда Кензи быстро заверила его, что все в порядке, я нахмурился. Да что он за фейри такой? У фейри нет ни совести, ни жалости, ни морали, которые могли бы повлиять на их решения. Либо Кирран был исключением, либо очень хорошим актером.
Что напомнило мне…
– Вождь сказал, что он учуял трех человек, – обратился я к Киррану, который бросил на меня покорный взгляд. – Он не думал, что ты фейри. Он решил, что ты тоже человек.
– Да. – Кирран пожал плечами и слегка усмехнулся. – Я часто такое слышу.
Рэйзор появился у него на плече с жужжащим смешком.
– Глупые гоблины, – завизжал он, подпрыгивая вверх-вниз, чем заставил Киррана вздохнуть. – Забавно, глупые гоблины думают, что хозяин забавный эльф. Ха! – Он зажужжал снова и сел, ухмыляясь, как психованная пиранья.
– Ты полукровка, – догадался я, удивляясь, как не заметил этого раньше. Он не походил на железных фейри, но и не являлся частью Летнего или Зимнего Двора. Обычные фейри не могли войти в Железное Королевство, не причинив себе вреда. (Я все еще пытался выяснить, как это удавалось Грималкину, но все, что касалось этого кота, было загадкой). Но если Кирран был полукровкой, у него нет смертельной аллергии на железо, как у полнокровных фейри. Человеческая кровь защитила бы его от пагубных последствий королевства Меган.
– Можно и так сказать. – Кирран снова вздохнул и посмотрел в сторону деревьев, куда разбежалось большинство гоблинов. – На самом деле я на три четверти человек. Не могу винить их за то, что они посчитали меня настоящим человеком.
Я уставился на него.
– Кто ты такой? – спросил я, но тут зашуршали кусты, и Кирран поморщился.
– Расскажу позже. Надо выбираться отсюда. Гоблины возвращаются, вероятно, с подкреплением.
Я потянулся было к Кензи, но, увидев свои испачканные кровью до локтей руки, остановил себя. Вместо этого за руку ее взял Кирран, и она, похромав мимо, бросила на меня непроницаемый взгляд. Я последовал за ними вверх по лестнице и нырнул под разрушающуюся арку, когда вокруг нас эхом разнеслись яростные крики. Только я переступил край пещеры, как вопли стихли, и все погрузилось в темноту.
Глава 15. Призраки ярмарки
Я выбрался наружу, щурясь в темноте и пытаясь разглядеть, где нахожусь. На секунду мне показалось, что мы вообще не покинули Небыль. Нас окружали деревья, листья которых шелестели на ветру, но, присмотревшись, я увидел, что это самые обычные деревья. В нескольких ярдах от нас в лунном свете поблескивали три нити колючей проволоки, позади которой на нас с любопытством таращилась куча пушистых белых существ.
– Овцы? – поинтересовалась Кензи усталым, но довольным голосом. Рэйзор взволнованно зажужжал на плече Киррана, вскочил на верхушку первой проволоки и умчался на пастбище. Овцы в ужасе заблеяли и бросились врассыпную, напоминая облака, проплывающие по полю.
Кирран вздохнул.
– Я все повторяю ему этого не делать. Им и так достается от гоблинов.
– Где это мы? – спросил я, чувствуя облегчение оттого, что снова вернулся в реальный мир, хотя мне не нравилось, что я не понимаю, где мы находимся. Ветер здесь холодил кожу, а лесистые холмы за пастбищем, казалось, бесконечно тянулись вдаль.
Кирран покосился на Рэйзора, радостно жужжавшего на спине испуганной овцы, и покачал головой.
– Где-то в сельской местности Мэриленда.
– Мэриленд, – недоверчиво повторил я.
Он ухмыльнулся.
– Что, думаешь, все тропы ведут в Луизиану?
Я набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но замер. «Так. Откуда он знает, где я живу?»
– Куда теперь? – Кензи скорчила гримасу и прислонилась к заборному столбу. – Не уверена, что смогу ходить с больным коленом. Возможно, кому-то из вас придется нести меня на спине.
– Не волнуйся. – Кирран указал на холмы. – В паре миль отсюда заброшенная ярмарочная площадка. Там притон местных фейри, большинство из них изгнаны. Там есть тропа, которая приведет нас туда, куда нужно.
– И куда это? – решил уточнить я, но Кирран уже направился к забору, высматривая за проволокой Рэйзора, мучившего стадо овец.
– Рэйзор! – крикнул он, перекрикивая блеющих животных. – Ну же, перестань пугать бедняжек. Ты доведешь их до сердечного приступа.
Гремлин проигнорировал его. Я едва мог разглядеть его в темноте ночи, пусть его глаза и светились ярко-зеленым, а от клыков отражался лунный свет. Я уже собирался предложить просто уйти и позволить ему догонять нас, как Кензи подошла к забору с озадаченным выражением лица.
– Где он? – спросила она, уставившись на поле. – Овцы сходят с ума, но я не вижу Рэйзора.
Ах да. Мы вернулись в реальный мир. А значит, Кензи больше не могла видеть фейри. Они были невидимы для людей, если только сознательно не снимали с себя чары. Я сказал ей об этом.
– Вот как, – выдавила она безучастно и затем снова посмотрела на пастбище, на овец, носившихся по траве, подобно обезумевшим тучкам. На ее лице появилось решительное выражение, и она вздохнула.
– Рэйзор! – крикнула она, заставив Киррана подпрыгнуть. – Нет! Плохой гремлин! А ну сейчас же прекрати!
Гремлин, ко всеобщему удивлению, поднял глаза с места, где подпрыгивал на камне, гоняя пугливых овец. Он моргнул и смущенно склонил голову набок. Кензи указала на землю перед собой.
– Я хочу тебя видеть. Иди сюда, Рэйзор. Сейчас!
И он повиновался. Сверкнув у ее ног, он уставился вверх, словно чихуахуа-мутант, в ожидании команды. Кирран удивленно моргнул, когда она щелкнула пальцами и указала на него. Рэйзор взобрался по его руке и уселся на плечо. Кензи улыбнулась, одарив нас самодовольной усмешкой, и скрестила руки на груди.
– Занятия по дрессировке собак, – объяснила она.
Перед нами в лунном свете простиралась дорога, узкая полоса тротуара, плавно петлявшая над холмами и между ними. Кирран молча вел нас вперед, пока Рэйзор у него на плече напевал скрипучую мелодию. Мимо нас не проехало ни одной машины. Не считая совы и стада овец, дремлющих на пастбищах, мы были одни.
– Жаль, у меня нет с собой фотоаппарата. – Кензи вздохнула, заметив наблюдавшую за нами с обочины сонную черномордую овцу. Та фыркнула и потрусила прочь, а Кензи с улыбкой смотрела ей вслед. – С другой стороны, может, и не жаль. Не представляю, как объяснять, откуда у меня взялись фотографии сельской местности Мэриленда, если я никогда не покидала Луизиану. – Она вздрогнула и растерла руки, когда по пастбищу пролетел холодный ветерок, разящий овцами и влажной землей. Я пожалел, что у меня нет с собой куртки, чтобы предложить ей.
– Чем займешься? – спросила Кензи, все еще рассматривая лес за холмом. – В смысле, когда вернешься домой. Мы были в Фейриленде, видели то, чего больше никто не видел. Что делать после того, как вернулся домой с осознанием, что осведомлен о том, чего другие не поймут?
– Возвращаться к прежней жизни, – ответил я. – Пытаться жить и притворяться, будто ничего не произошло. Так легче. – И когда она, нахмурившись, повернулась ко мне, продолжил: – У тебя есть друзья. Нормальная жизнь. Ты не фрик, который видит их везде, куда бы ни пошел. Просто постарайся забыть. Забудь о фейри, забудь о Небыли, обо всем странном, непривычном или неестественном. В конце концов, кошмары прекратятся, и ты даже сможешь убедить себя, что тебе все это приснилось. Это самый простой способ.
– Эй, крутой парень, твоя черствость дает о себе знать. – Кензи бросила на меня раздраженный взгляд. – Я не хочу забывать. Спрятав голову в песок, я ничего не изменю. Они по-прежнему будут существовать, независимо от того, верю я в них или нет. Я не могу притворяться, что этого никогда не было.