развлечения и различные новинки для максимального высасывания доходов из пассажиров. Понимаете ли вы, что статус менеджера по развлечениям на нашем звездолете выше рангом главного механика? Или что неофициальная добавочная прибыль превышает пятидесятипроцентный тариф за каюту и обслуживание неспящих пассажиров? — Он лукаво подмигнул вновь наполненному стакану Фрэнка. — Выбирайте на собственное усмотрение, или-или, ведь я могу оказаться таможенным офицером, а в стаканчике моем простая питьевая вода. А может, я здесь именно для того, чтобы вы продолжали напиваться, пока не рухнете под стол во имя великой славы прагматизма «ВайтСтар»!
— Ни то, ни другое, — заявил Фрэнк с той степенью самоуверенности, которая проявляется после трех порций бочкового рома и тонко подстраивает детектор вранья. — Вы просто сраный анархист, и следующая выпивка за мой счет, так?
— Ну, — выдохнул Свенгали, — вы уже строите предположения о моей честности и правдивости, хотя мы знакомы не более пяти минут, но все равно выражаю вам признательность от основ своих горьких и вывернутых сердечных желудочков.
Так какого же типа вы блогер, что готовы раздавать направо-налево дорогущую выпивку?
— Из тех, что желают нажраться по-свински и обязательно в компании. Но жесткий. Помои передовиц, имитирующих ответные выпады, никакой жалости к объектам исследования. Мама всегда говорила, пенять на себя не стоит, и я по возможности пытаюсь выживать согласно ее совету. На деле, меня можно сильно разлюбить, поближе узнав; я бессердечен, если трезв.
— М-да. Может, я смогу вам помочь? Храню сердце девятилетнего мальчонки в банке с формальдегидом в личном багаже. Прошу прощения за шутку, но если вы посчитали ее некорректной, я выставляю вам счет.
— Не надо дергаться. Оно умрет еще до прибытия.
— Тогда полный тип-топ.
— Смешайте мне «Талискер», — попросил барменшу Фрэнк и обратился к клоуну: — Какие сигары предпочитаете?
— Произнесено слово сигары? — переспросил Свенгали. — Давненько не брал в рот этих сарделек.
— Сигары, сигары.
Из дальнего утла доносилось какое-то ритмичное дворовое словоблудие, на слух Фрэнка германского диалекта, сопровождающееся звоном пивных кружек. Свенгали поморщился, вытащил две «гаваны» из предложенного портсигара, одну взял себе, другой угостил Фрэнка.
— А прикурить? — Клоун щелкнул пальцами, как зажигалкой, и возник огонек.
— Благодарю. — Фрэнк сделал первую пробную затяжку, слегка поморщился и повторно втянул дым. — Намного лучше. Выпивка с сигарами, чего еще нужно для нормальной жизни?
— Не унылого секса, побольше денежек и почивших вовремя врагов, — подытожил Свенгали. — Не сию минуту, правда, смею добавить. Честно говоря, корабельная жизнь — помесь секса, денег и умерщвлений, сама по себе гнусная идея. Мой завершающий выход на арене Нового Дрездена, конечном для меня пункте этого тура, и, признаю, не могу отказать себе в мелочном удовольствии некоего разнообразия.
— Не умерщвления, надеюсь. Свенгали ехидно ухмыльнулся.
— Каковы, вы думаете, возможности простого клоуна? Единственное, уничтожаемое мной, — всего лишь рядовая однообразность.
— Рад слышать. — Фрэнк пыхнул сигарой, выпуская дым расходящимся густым голубым потоком, стараясь не замечать вставленных барменшей носовых прокладок. — Приходилось встречаться с московскими беженцами?
— Четырехлетней давности, конечно?
— В общем, да, — согласился Фрэнк и, сверившись с часами, уточнил: — Примерно четыре года девять месяцев по общепринятому имперскому календарю.
— Угу, — кивнул Свенгали. — Дальние станции. Припоминаю, да. — На мгновение оторвавшись от сигары, продолжил: — Пришлось приноравливаться к расписанию близлежащих полетов. Всякий корабль совершает остановку для перезарядки в своей спасательной миссии. Этот — не исключение. Какое-то время приходилось работать на самого зловредного циркового импресарио, обосновавшегося на Моргане, тетку по имени Ринглинд, дерьмово считающей клоунов неквалифицированной рабсилой и пользовавшей нас покруче зверья. В итоге я смылся от нее с фальшивыми документами и наличностью, хватившей на поездку рефрижератором, отправлявшимся с планеты, иначе мне грозил суд за сомнительный контракт, которым она же меня и одурачила. — Он снова глотнул рома. — Полагаете, этим ограничусь?
— Сделайте одолжение, станьте моим гостем. — Фрэнк опять пыхнул сигарой, размышляя о возможности секретного контроля всевозможных армейских комиссий, бесспорно интересующихся пьющим истеблишментом. — М-м, имя звучит колокольчиком.4 Не ее ли грохнули при странных обстоятельствах пару годиков назад? Скандал какой-то, вроде?
— Без комментариев. Однако меня совсем не удивил придавивший ее слон — бабища умела наживать себе врагов. Окажусь в тех местах, непременно потопчу ее могилку, дабы точно убедиться в ее кончине.
— Вы были быстры и сильны?
— В то время да, — проговорил Свенгали, заводясь. — Она поджигатель, я катализатор, умение перемалывать в фарш все при помощи человека с резиновой носовой нахлобучкой служило запалом. Мы… — Он замолчал и посмотрел на что-то за спиной Фрэнка.
Тот обернулся вослед взгляду клоуна.
— Что там? — поинтересовался он, пристально глядя на веселившегося в молодежной компании блондина с вытянутым лицом, впалыми щеками и торсом, напоминающим стену бункера ядерной ракеты. Ростом много выше Фрэнка.
— Вы отравляете воздух, — произнес блондинчик с холодной вежливостью. — Пожалуйста, прекратите немедленно.
— Разве? — Фрэнк выдавил одну из своих говноедческих улыбок: любил разборки. — Даже не заметил. Странно, неужели я попал не в общественный бар?
— Именно так. И мне не нравится вдыхать ваш мерзкий смрад. Прекратите немедленно. — Ноздри парня раздувались от возмущения.
Фрэнк посильнее затянулся и картинно выпустил дым через нос.
— Эй, девушка, нельзя ли обеспечить этому лыбящемуся парню дополнительную пожаробезопасность?
— Можно.
Первое услышанное слово от барменши. Девушка казалась спокойной и стойкой, как и положено на такой работе любой молодой женщине, мотающейся между мирами для расширения горизонтов своего бюджета. С наполовину выбритой головой, чтобы была видна вшитая гемма из золотых нитей, и мускулистыми руками, столь заметными в исторически неаутентичной безрукавке, дополненной ковбойским галстуком.
— Знаете, сэр, здесь общественная пивная. Для желающих курить, напиться или ширнуться. Единственное место на данной палубе этого корабля, где таковое позволено. Итак, — Фрэнк оглядел парня, — какая часть сказанного непонятна? Бар для курящих. Запах не нравится? Поищите место для не курящих или побеседуйте на сей счет с капитаном.
— У меня другое мнение. — Квадратная челюсть приняла раздраженный вид, будто на нее уселся москит, и почти сразу Фрэнк ощутил на своем горле ручищу, похожую на клешню промышленного робота.
— Ганс! Нет! — вскакивая из-за стола, выкрикнула женщина. — Запрещаю!
Голос ее звенел с безошибочно угадываемой самоуверенностью превосходства. Ганс мгновенно отпустил горло Фрэнка и отступил на шаг. Фрэнк закашлялся и посмотрел на парня настолько пораженный, чтобы сжать кулак.
— Эй ты, задница, нарываешься… Сзади ему на плечо легла рука.
— Не стоит, — прошептал Свенгали. — Не надо.
— Ганс, немедленно извинись перед этим человеком, — приказала блондинка. — Сейчас
Ганс замер, лицо окаменело.
— Простите, — проговорил он. — Мне не следовало пускать в ход руки. Еще раз простите. Матильда?
— Иди… думаю, тебе стоит вернуться к себе, — меняя интонацию, произнесла женщина. Ганс развернулся на каблуках и замаршировал к двери. Фрэнк смотрел ему вслед с закипающей яростью, временами оборачиваясь к столику с типами «радость-через-силу», старательно избегавших взглядов в его сторону.
— Какого хрена?
— Могу позвонить в офис старшего стюарда, если хотите чтобы вас проводили до каюты, — предложила барменша, вынимая обе руки из-под стойки. — Шустрый парнишка.
— Шустрый? — Фрэнк моргнул. — Да, подходящее словечко. Прямо каратист какой-то… — Он оборвал себя, потер горло и глянул на пепельницу. Раздавленная в блин сигара почти прогорела.
— Вот зараза. Как быстро-то. Видели такое? — вымолвил он с начинающей пробирать его дрожью.
— Да, — спокойно ответил Свенгали. — Армейские имплантаты. Похоже, моему товарищу действительно потребуется сопровождение, — обратился он к барменше и, не развивая тему, добавил, стараясь не стоять спиной к другой стороне комнаты: — Не поворачивайтесь к парнишке задницей при следующей встрече…
— Не понял?
— Выпивка за мой счёт. И себе тоже, — сказал Свенгали барменше.
— Благодарю. — Она плеснула им рома и выудила бутылку какого-то крепкого пойла. — Свен, глаза обманывают меня, или у тебя в руке какая-то штуковина?
— Не стану комментировать, Элоиза. — Клоун пожал плечами и одним глотком опустошил полстакана. — М-да, пятый стаканчик за вечер. Хана моей печени.
— Так что там насчет…
— Всякие к нам заходят, — заметила Элоиза и, перегнувшись через бар-стойку, прошептала: — Не связывайтесь с этими ребятами.
— Нечто особое? — поинтересовался Свенгали.
— Просто ощущение. — Она поставила бутылку. — Они психи.
— Делал я психов. — Клоун опять пожал плечами. — В нашей декларации полно гребаных Питеров Пенов и Лолит. Психи не съезжают с катушек от чутка сигарного дыма в ночном баре.
— Это не обычные психи, — настаивала она.
— Думаю, он прикончил бы меня, не вмешайся девица, — сумел выговорить Фрэнк, трясущейся рукой удерживая стакан, тихо дребезжавший о крышку стойки.
— Может, и нет. — Свенгали прикончил остатки рома. — Просто лишил бы вас сознания и оставил до прихода команды уборщиков. — Он вопросительно изогнул бровь и обратился к Элоизе: — Под стойкой есть тревожная кнопка, или ты просто бешено мастурбировала?