Волк зарычал, но кивнул. Я взглянул через плечо на Пака; он по-прежнему резвился со своими близнецами.
– Берегись ее отражения, – напутствовал я, постепенно отдаляясь от Волка. – Оно все еще где-то здесь.
– Как и твое, – ответил Волк. – Вообще-то, я бы сказал, он ждет тебя.
Я поднял глаза. Другой Эш находился за стеклом зеркала в нескольких метрах от меня и невозмутимо смотрел мне прямо в глаза. Поддразнивая, он салютовал и, переплывая из одного зеркала в другое, скрылся за углом в соседнем коридоре.
Выпрямившись, я покрепче ухватился за меч.
– Позаботься о ней, – велел я, не оборачиваясь. – Я сейчас же поставлю точку.
Я спокойно дошел до места, где меня дожидался другой Эш, по пути прирезав другого Пака, бросившегося на меня из зеркала. Ему на смену пришла пара других безумных близнецов Пака, но им в грудь прилетела пара ледяных стрел, сначала одному, потому второму, и они оба растворились в вихре листьев и ветвей. За углом, вне досягаемости смертельных снарядов, встречу со мной предвкушал Эш Зимний Король, а стены и зеркала вокруг него покрылись морозной коркой.
Мое отражение воззрилось на меня практически с жалостью и держало наготове меч.
– Что ты делаешь, Эш? – спросил он холодно, рукой обводя коридор. – Что мы здесь делаем? Становимся людьми? Пытаемся заслужить душу? – Он язвительно усмехнулся и покачал головой. – Нам не полагается душа. По-твоему, с таким количеством крови на руках и смертей на совести мы сможем заслужить нечто настолько чистое, как душа? – Он прищурился, как будто смотрел в самую суть меня. – Она для нас потеряна, Эш, – донесся до меня шепот. – Нам не суждено быть вместе. Забудь. Забудь и отдайся тьме. Лишь тогда нам удастся выжить.
– Заткнись, – проревел я и бросился на него.
Он легко парировал мой удар и нанес ответный мне в лицо. Я увернулся, и мы закружили по коридору, выискивая слабости друг друга. Однако их находилось не так много. Противник знал все мои приемы, все боевые техники, и, хотя то же я мог сказать про него, довольно сильно мешало то, что враг предугадывал все мои маневры еще до того, как те приходили мне в голову.
– Тебе меня не победить. – Другой Эш, прочитав мои мысли, безразлично и злобно улыбнулся. – И у тебя заканчивается время. Двери вот-вот закроются, а у меня имеется все время мироздания.
Отступив на полшага назад, я наткнулся на Пака, который уходил от собственных двойников.
– Ну, привет, ледышка, – поздоровался Пак, не глядя на меня. Я спиной ощущал его тяжелое дыхание. – Мне уже становится скучно. Может, поменяемся?
Я блокировал прямой удар другого Эша мне в лицо, после чего попытался полоснуть противника лезвием.
– Ты хоть что-нибудь воспринимаешь всерьез?
– Я серьезно! Пригнись!
Я послушался, и над нашими макушками пронесся кинжал, едва не задевший мое ухо. Фальшивый Плутишка неудержимо загоготал, и мое терпение лопнуло.
– Хорошо, – процедил я, взмахнув мечом по широкой дуге и вынудив другого Эша попятиться. – Тогда на три. Один… два… три!
Мы синхронно развернулись влево, сделав полукруг, и заняли места друг друга, обменявшись соперниками. Два других Пака удивленно моргнули и отскочили, когда я бросился на них. Один из них вытащил что-то из кармана и швырнул в меня, но я сражался с Паком при каждом удобном случае и прекрасно знал все его трюки. Шерстяные комки, летевшие мне в лицо, превратились в пронзительно визжащих барсуков, но я успел занести меч и разрезал их прямо в воздухе. Они рассыпались кучей веток и сосновых иголок, и я кинулся сквозь этот вихрь, нацелив меч в грудь Робина Плутишки.
Он растворился, обратившись в осенний листопад, и последний Пак с воем рванул через завесу, яростно разрезая кинжалом воздух.
– Знакомые ощущения, ледяной царевич, – выпалил другой Пак с коварной ухмылкой, пока мы парировали выпады друг друга и пытались нанести смертельный удар. – Считаешь, на этот раз у тебя не окажется кишка тонка дойти до конца?
Я ответил рассекающим движением, почти попав мечом ему по лицу, но враг успел уклониться.
– О-о, похоже, кто-то немного вышел из себя, – насмехался он, глядя на меня сверкающими глазами и наворачивая круги. – Но не думай, что я пощажу тебя из-за нашей истории. Я не такой, как моя другая половина: слабая, жалкая, ограниченная…
– Громкая, несносная, незрелая, – добавил я.
– Эй! – отозвался настоящий Пак, стоявший чуть поодаль и уворачивавшийся от атак другого Эша. – Вы двое, я вас прекрасно слышу!
Другой Пак рассмеялся, и звук его жестокого гогота меня покоробил, вызвав чувство отвращения.
– В этом и проблема моей другой половины, – заявил он, делая серию резких выпадов и разящих ударов, вынуждающих меня попятиться. – За долгие века он умудрился отрастить себе совесть и стать невероятно скучным. Если он здесь умрет, останусь только я. Как и должно.
– Любопытно. – Перед зеркалом появился Грималкин. – Даже не знаю, какой Плутишка меня раздражает больше: настоящий или его отражение.
– Что ж, учитывая, что они единое целое, – отвечал ему второй, идентичный Грималкин, материализовавшийся рядом, – нам стоит радоваться, что, когда все закончится, останемся только мы.
– Согласен. Ни одно существо в этом мире неспособно выдержать пару Плутишек.
– Страшно вообразить возможные последствия.
– Грималкин, ты сейчас вот вообще не помогаешь! – возмутился настоящий Пак, уходя от жестокого удара в голову. – Мы здесь не для того, чтобы чаевничать с нашими злобными двойниками! Разве вы двое не должны пытаться убить друг друга?
Грималкины фыркнули.
– Я тебя умоляю, – одновременно произнесли они.
Поверх плеча противника я увидел, как другой Эш блокировал замах кинжалом сверху и припечатал Пака ногой с такой силой, что тот упал на спину. Отражение подалось вперед и занесло меч, но Пак отполз, схватил горсть веток и швырнул ее в своего соперника. Те обратились в кучу желтых жуков, тут же с жужжанием окруживших фальшивого принца. Но внезапная ледяная вспышка окутала их льдом, и они все повалились на землю.
– Эй. – Другой Пак попытался пронзить меня кинжалом, однако я успел отскочить. – Бой идет здесь, ледяной царевич. Не переживай за своего возлюбленного, лучше подумай о себе!
Я пятился до тех пор, пока не уперся в стену, и другой Пак последовал за мной с неизменной демонической ухмылкой.
– Убегаешь? – издевался он, а я тем временем притягивал чары, ощущая их мощь под кожей. – Ты всегда был трусом, не так ли, принц? Тебе никогда не хватало смелости совершить настоящее убийство.
– Ты прав, – ответил я. Двойник нахмурился от удивления, но настала моя очередь улыбаться. – Я всегда жалел о данном обещании убить Пака. Часть меня на самом деле никогда не хотела доводить дело до конца. – Я опустил меч, острием лезвия коснувшись пола. Лед начал сочиться из кончика оружия, плотная корка, заливая воздух громким треском, покрывала и землю под ногами, и стены. – Но с тобой, – продолжил я, сощурив глаза, – все иначе. Ты та его часть, которую я всегда ненавидел. Которая получает удовольствие от учиненного тобой хаоса, радуется, когда рушатся жизни. И скажу следующее с непоколебимой уверенностью – мне будет приятно тебя убить.
Губы Робина Плутишки растянулись в злобной усмешке. Зарычав как животное, он бросился на меня, и его кинжал засверкал в ледяном коридоре. Я отступил, поднял руки и с криком сделал толкающее движение руками, посылая в противника поток чар. Замерзшие зеркала по бокам от Пака потрескались и взорвались с громких хлопком, пронзив его миллионом острых как бритва осколков.
Он пронзительно завопил, но уже через секунду растворился.
На пол посыпались кучи мелких зеркальных стеклышек и несколько черных крыльев. Другого Пака не стало.
– Прелестно, Эш, – за спиной раздался голос моего отражения, разнесшийся по коридору эхом. – Но ты все равно опоздал.
Я развернулся, и от увиденного у меня свело желудок. Другой Эш стоял прямо перед Паком, одной рукой сжимая горло фейри и пригвождая его к стене. Пак вяло повис в захвате, все его лицо было залито кровью, а кинжалы валялись в нескольких метрах.
– Ты победил отражение Плутишки, – протянул другой Эш, и я устремился к нему, осознавая, что не успею. – Поздравляю. Теперь моя очередь.
Он занес меч и вогнал его в грудь Пака, прошив того насквозь. Зеркало за спиной Плутишки треснуло и опало на землю осколками, учинив бледное подобие устроенного мной недавно разгрома. Пак широко открыл рот, обхватил меч, торчавший у него из груди…
…и растворился, рассыпался дождем из листьев. Другой Эш ошеломленно моргнул, на мгновение оцепенел, а потом быстро выдернул из стены меч и отступил.
Над его плечом возникла дымка, и он, вдруг резко дернув головой, окоченел. Когда я до него добежал, меч из его руки выпал, со звоном приземлился на пол, и другой Эш посмотрел на меня холодными, полными ненависти глазами.
– Ты… не справишься, – прошептал он сдавленным голосом и испарился, как туман в лучах солнца.
За его спиной стоял Пак с безжалостным взглядом и полуопущенными веками. Его кинжал на пару секунд завис в воздухе в том месте, где им пронзили плоть фальшивого принца, после чего начал падать на землю. Пак поймал его в полете, ловко убрал обратно в ножны и горько улыбнулся, посмотрев на разбитое зеркало.
– Так-то, в эту игру могут играть двое, ледяной царевич, – пробормотал он и покачал головой. Зыркнув, он одарил меня кривой, отчасти страдальческой ухмылкой. – Этот опыт оказывает удивительный терапевтический эффект, не находишь?
– Идиот, – ругнулся я, только чтобы спрятать выражение облегчения на лице. Но, судя по тому, что его улыбка стала шире, он все же что-то заметил, и я смущенно насупился. – Идем, пора отсюда выбираться.
– Нет, вы не можете уйти! – раздался позади шипящий голос. Я развернулся на месте и мгновенно схватился за меч: на меня из зеркала мчалась другая Ариэлла, а в ее пустых глазах плескался ужас.