Тем временем, внизу Комп занимался возведением Шипа необходимого для их вечеринки.
Шар тихо поплыл по кругу над рычащим скопищем экстроаффекторов. Тысячи и тысячи их с гулом неслись во всех возможных направлениях, разрезая воздух, сближаясь, расходясь. Основными направлениями движения было вверх или вниз: вниз – к земле с частичками груза в лапках, вверх – со свистом налегке. Оставив свой груз на должном месте, летучие существа неслись за новой ношей. Звук созидательного действа быстро нарастал, скоро на уровни и стойки шара уже обрушивался целый водопад звуков; некоторые части конструкций, в основном цветы и листья из тонкого металла, начали гудеть в унисон, уравновешивая музыку фонтанов.
– Смотри! Смотри, вон там! – выдохнула на ухо Джексону Дастин, стоящая у него за спиной, указав рукой на что-то впереди и внизу – ее локоть нежно скользнул по коже его предплечья. Ее голос отдавался тихим эхом у него в голове.
4
Экстроаффекторы начали разлететься с поверхности раскинувшейся внизу равнины. Теперь там находился только их конический, вознесшийся в воздух на несколько сотен футов, столб, диаметром с сотню футов в основании, медленно очищающийся от насекомых начиная от самой земли по спирали вверх. По окружности Шипа, между грунтовой беговой дорожкой и роскошными полями, обрамленными аккуратно подстриженными живыми изгородями, раскинулся целый городок веселых павильонов из натянутых на шесты тканей ярких цветов и броских рисунков, бьющихся и хлопающих под порывами ветра. Джексон снова глянул вниз и обнаружил, что строительство Шипа закончено. Шип торчал посреди прерии, упершись макушкой в антеннах с флагами на них в небо, как будто был здесь всегда – прямой, высокий и блестящий.
– Невероятно, – прошептал Джексон.
Шар опустился на утоптанную беговую дорожку между Шипом и павильонами. Пассажиры шара сразу же бросились к фонтанчикам напиться. Фонтанчики располагались вокруг основания Шипа, там, где должны были находиться краны с питьевой водой. Пэлл склонилась над струйкой воды, волосы упали вдоль ее щек в виде двух коротких, четко очерченных крыльев – она принялась пить из сложенных ковшиком мокрых ладоней – Петра Джован, какой он ее запомнил.
Глава семнадцатая
1
Он потрогал Шип рукой – он был теплым и мягко-податливым. Он ни как не мог понять, какого цвета был этот Шип; в некоторых местах поверхность Шипа отливала насыщенно-винно-черным. Джексон поднял глаза вверх – там Шип блестел золотой зеленью мушиного брюшка. Он был до глубины души потрясен могуществом этих людей, силой, подчиненной им. Так он стоял некоторое время и думал: "Для чего они сделали это, Красный, этот символ твоей борьбы, твой жизни, твоего труда и смерти?"
– Мы прекрасно проведем там время! – воскликнула Пэлл, подбегая к нему и блестя влажными губами. – Увидеть нашу вечеринку смогут все до единого!
Джексон кивнул.
– Уверен, что так, – ответил он мрачно.
Потом, посмотрев на нее, улыбнулся.
"Она же ведет себя как ребенок, не будь ты букой, черт возьми", – подумал он. Он почувствовал, как к руке его кто-то прикоснулся. Это была Дастин…
– Хочешь посмотреть, как там все устроено внутри? – горячее бедро Дастин прижалось к его ноге.
– Извини нас, Пэлл, – сказал Джексон.
– Ах, конечно, все в порядке! – пискнула Пэлл. – В любом случае мне нужно переодеться, я хочу, чтобы это был сюрприз! – она юркнула в один из ближайших павильонов.
Дастин коротко усмехнулась.
– Мне тоже нужно будет переодеться. Но пара минут у нас еще есть.
Сквозь красивые, резные двери он прошел вслед за ней внутрь Шипа. Это напоминало погружение в море сваренного из драгоценностей супа.
Внутри Шип оказался пустым, весь до самого верха, но густо украшенным гирляндами сверкающих кристаллов, нанизанных на тонкие нити, качающихся звенящими занавесями и дугами, возносящимися и исчезающими в мягких тенях под потолком. Свет внутрь Шипа проникал сквозь его полупрозрачные стены; по стенам Шипа бродили всполохи всех известных цветов – зеленый и золотой, красный и фиолетовый, голубой и ржавчины. Цветовые пятна и полосы вращались и переплетались друг с другом в ритме, отличающемся от не вполне случайного покачивания внутренних кристаллических занавесей, которые, в свою очередь, брали от света все, что считали нужным, и отбрасывали обратно (в данном случае на Джексона и Дастин) в виде водопада непрерывно движущихся блесток. Он опустил на нее взгляд – по ее сияющему лицу скользили искрящиеся маленькие пятнышки света.
Она рассмеялась и отвернула голову, затем постояла так немного, наблюдая за ним углом глаза сквозь полуопущенные ресницы.
– Добро пожаловать на Землю, – сказала Дастин. – Мне хотелось, чтобы ты увидел это.
Она легко и грациозно повернулась на мысках ног, подняв одну руку и широким жестом обведя все внутреннее убранство Шипа. Было неясно, что она имеет в виду – себя или Шип, или то и другое.
– Мне хотелось, чтобы ты увидел, на что мы способны. Мне хотелось, чтобы ты знал, что все это – твое, чтобы ты жил дальше вместе с этим и пользовался принадлежащим тебе по праву рождения.
– Принадлежащим только мне по праву рождения или всем остальным тоже? А могу я взять себе, например, то, что принадлежит Кринглу?
Дастин усмехнулась.
– Некоторые мужчины имеют право на все, к чему прикасаются их руки.
– В таком случае, на твоем месте я не стоял бы ко мне так близко.
– Но я – это я. И я всегда точно знаю, где мне встать.
Она снова засмеялась – шаловливо, завлекающе. Подняла руку. Ее руки скользнули по его предплечью, сначала легко, но в конце, у локтя, оставив после себя царапины, а из-под ногтя ее среднего пальца выступила кровь. Она поднесла окровавленный кончик пальца ко рту, слизнула кровь, а потом быстро поцеловала Джексона в губы.
– Скоро увидимся. Мне нужно переодеться… Если бы ты не узнал меня ты хорошо за это время, ты мог бы спутать меня кое с кем другим в том наряде, который я собираюсь одеть. Но теперь этого не произойдет. Я обещаю тебе. Потому что из всех людей в мире я лучше всех понимаю тебя. Помни об этом, когда другие будут пытаться тебя соблазнить.
Она пошла прочь, но через несколько шагов быстро оглянулась и посмотрела на него через плечо.
– Помни об этом. Когда другие будут увиваться вокруг тебя, и когда эта маленькая Пэлл снова широко откроет свои глаза. Помни о том, что я единственная.
Она повернулась и ушла, и все ее движения были драгоценны и полны жизни.
Джексон остался стоять на месте, глядя ей вслед и думая о своем.
2
Вскоре в Шипе начали собираться участники вечеринки; пчелы выслушивали их просьбы, экстроаффекторы сновали туда-сюда, выполняя желания, создавая и поднося присутствующим то, что было ими заказано. Откуда-то начала доноситься музыка. Появился Крингл, прошел в дальний конец зала и уселся там на пол в одиночестве.
Джексон заметил, что одежды на людях особенно не прибавилось. Элирия была облачена в нечто вроде золотого каскада, свитого из тонких проволочных петель, закрепленного у нее на шее и спускающегося вниз до пояса, на Дондере была только пара очков в роговой оправе, напоминающих формой кошачьи глаза с зеркальными стеклами, Лоис затянула одну руку в серебряную кольчугу из тоненьких цепочек, и так далее и тому подобное. Но настоящей их одеждой было другое. Настоящей их одеждой был свет. Люди прохаживались по залу взад-вперед, жестикулируя, беседуя и шутя, а световые узоры и пятна тени скользили по их телам, то скрывая, то обнажая их.
Присутствующие ели и пили мало. Они предавались разговорам. В основном. Многие просто сидели, очень тихо, с закрытыми глазами, со склоненными на грудь головами, полностью ушедшие в себя. Очень часто кто-нибудь из присутствующих улыбался Джексону, поднимал в его сторону приветственно руку, в лицах явственно читалось удовольствие видеть его. Но никто из них даже не пытался с ним заговорить. Казалось, что их гораздо больше интересует происходящее в их головах, то, что они обдумывают, ожидая начала вечеринки.
Первой оказалась Виксен. Все время она простояла отдельно от других, слегка нахмурившись и тихо покачиваясь из стороны в сторону. Джексон, в ожидании прихода Дастин и Пэлл и того, что последует за этим, с немалым удивлением посматривал на нее. Виксен неожиданно резко щелкнула пальцами и с удовлетворением громко сказала, так чтобы услышали все:
– Все, придумала!
– Что? Что ты придумала? – крикнула ей Джинджер, но Виксен только таинственно улыбнулась. Все взоры были обращены к ней.
Девушка сделала два или три шага вперед, двигаясь весьма забавно. С каждым шагом ее уверенность в себе (таким было впечатление) возрастала; ее жесты становились более четкими и выразительными, уголки рта чуть заметно поднялись вверх в легкой улыбке. Она пошла дальше, и остановилась в центре круга, представляющего собой пол Шипа. Теперь она приковала к себе всеобщее внимание, и в этот самый миг свет начал меркнуть. Сияние, пронизывающее кристаллические драпировки, поднялось вверх и ушло, его место заняло мягкое, золотое свечение, разлившееся от пола Шипа и скользнувшее по стенам вверх. Оно заполнило все помещение, создавалось впечатление, будто люди стоят на дне бассейна, погруженные с головой в кристально-чистую золотую воду.
– Джексон! Джексон, смотри!
Виксен снова двинулась вперед, в его сторону, уперев одну руку в бедро, а другую подняв над головой в виде изящной арки, раскрыв ладонь. Когда до Джексона оставалось пять шагов, девушка остановилась и подняла вверх вторую руку, взяла и сняла с головы что-то воображаемое. Слегка поклонившись ему, она протянула ему невидимый предмет, который держала в руках:
– Ты хочешь пить, Почтенный?
Зал взорвался аплодисментами. Виксен застенчиво улыбнулась, тихо рассмеялась и убежала в тень. Только что продемонстрированное ею очевидно было чем-то вроде пантомимы. "Но на голове воду никто не носит; воду носят просто в руках".