авно виноват.
– А что насчет Киррана? – сердито поинтересовалась Кензи. – Это он хотел убить Итана. Он принес его в жертву, отлично зная, что тем самым разрушит Завесу. Если желаешь найти виноватых, то вини Киррана, который сам сделал выбор, а не Итана.
– О, Железному Принцу придется за многое ответить, – пугающим голосом сказала Леананши. – Я свершу свое возмездие еще до того, как все закончится, уверяю тебя. Но, – прищурившись, она посмотрела на меня, – его здесь нет. И он – лишь часть уравнения. Все случившееся, все, что он совершал до настоящего момента, стало возможным только благодаря твоей помощи, Итан Чейз. – Она наклонила голову, приподняв брови. – Будешь отрицать, дорогой?
Я медленно покачал головой.
– Нет, – прохрипел я. – Но я пытаюсь все исправить.
– Исправить? – Леананши коротко рассмеялась. – Прости, дорогой, но уже слишком поздно для этого. Сможешь ли ты вернуть всех моих людей? Сможешь ли заставить Забытых исчезнуть? Или изменить пророчество, которое уже начало свершаться? – Королева Изгнанных покачала головой. – Это война, Итан Чейз. А ты не похож на свою сестру. Ты не владеешь магией Лета и Железа. На твоей стороне не сражаются сын Мэб и печально известный Плутишка Робин. Ты – простой смертный, не наделенный никакой силой, с умирающей девушкой и гремлином. Как ты собираешься все «исправить», Итан Чейз? Как будешь противостоять Забытым и их Госпоже?
– Я не собираюсь, – сказал я, внезапно почувствовав усталость. – Не стану останавливать войну. И в одиночку противостоять Госпоже и Забытым. Я просто… хочу спасти свою семью. То, что от нее осталось. – Кензи прижалась ко мне и коснулась моей руки, давая понять, что она рядом. Я сжал ее пальцы в ответ. – Если хочешь убить меня, – продолжал я, вынудив Кензи напрячься, – превратить в арфу, гитару, да во что угодно, то действуй. Но я единственный, кто способен остановить Киррана. В пророчестве говорилось не о Госпоже, а о нем. И обо мне. Рано или поздно нам придется встретиться лицом к лицу.
– Ты не имеешь права срывать злость на Итане, – встряла Кензи, сдавив мои пальцы. – Он не выбирал это. Он приложил все усилия, чтобы помочь Киррану спасти Аннуил, а Кирран отплатил тем, что нанес удар ему в спину. И если ты думаешь, что я позволю тебе превратить его в гитару…
– О, птенчик, не глупи, – закатив глаза, отмахнулась Леананши. – А еще меня считают драматичной. Неужели ты правда думаешь, что я превращу любимого младшего брата Железной Королевы в гитару? Навсегда? Нет, голубка. – Она с отвращением взглянула на меня. – Если бы я хотела отомстить, не стала бы действовать так нагло и открыто. Существуют тысячи других, более творческих способов сломать чью-то жизнь. Так что перестань так смотреть на меня, дорогая, – продолжила Леананши, уставившись на Кензи. – Грималкин, хватит прятаться. Сегодня я не буду никого превращать.
– О, да пожалуйста, – фыркнул знакомый голос. Грималкин, появившийся на скамейке у рояля. Кот поднял глаза, оторвавшись от своего хвоста, как будто сидел там все это время. – А то я испугался, – заявил он и снова принялся вылизывать хвост.
Я почувствовал, как Кензи вздохнула с облегчением.
– Хотя мне любопытно, – заговорила Леананши, бросив взгляд на кота, который, казалось, не замечал ее. – Что вы планируете делать с Железным Принцем? Насколько я слышала, он объявил войну всем дворам, и даже родному Железному Королевству, на глазах у всех правителей Фейриленда. Весьма вероломное преступление, знаете ли. И карается смертью. Похоже, наш дорогой Железный Принц всерьез намерен уничтожить всех нас. – Леананши покачала головой. – Глупый, дерзкий мальчишка. Не ожидала, что он способен на такое.
– Он не хотел этого, – сказал я, и она удивленно моргнула. – Кирран… немного не в себе. Есть амулет, который… э-э… как бы высасывает его душу.
Королева Изгнанных перевела на меня пугающе голубые глаза, и воздух вокруг нас будто застыл.
– И этот амулет, – тихо сказала она, – висит на шее некой летней фейри?
Я сглотнул.
– Полагаю, ты видела Аннуил.
– Давненько, птенчик. – Фыркнув, Леананши выпрямилась. – И я не желаю больше видеть ее. От этой маленькой блудницы одни проблемы. – Вытянув руку над головой, она извлекла из воздуха мундштук, сунула кончик в рот и выдохнула облачко фиолетового дыма. – Мне вообще не стоило принимать эту девушку у себя, – ворчала она, – но ты ведь знаешь нашего дорогого принца. Хлопает глазками, смотрит на тебя таким ранимым щенячьим взглядом, что почти невозможно сказать ему «нет». А если это не сработает, он просто будет донимать тебя, пока ты не уступишь. Несносный ребенок.
Я едва не улыбнулся. Когда-то Кирран был именно таким. Когда мы только познакомились. Принц Железного Королевства был благородным, мягким и неизменно вежливым – даже со своими врагами. Он также был упрям, безрассуден и невыносим, но, по крайней мере, вел себя цивилизованно, так что на него было трудно сердиться. Узнав правду о нем, я думал, что возненавижу его. Но мой племянник сделал все возможное, чтобы я относился к нему не только как к члену своей семьи, но и как к другу. И, к моему удивлению, у него получилось. Когда-то, не так давно, Кирран был моим единственным другом.
И он совершенно не был похож на того холодного, бесчувственного незнакомца, который появился на военном совете в Тир-на-Ног; его взгляд был отрешенным, когда он объявил дворам, своей собственной семье, что они теперь его враги.
– Я поняла, что что-то не так, когда она вернулась с этой… штукой… на шее, – сказала Леананши, и у меня скрутило живот. – То была мерзкая магия, дорогой. Уж не знаю, где она его взяла, но видеть его в своем доме я не пожелала. Дрянная девчонка не сказала мне, где достала его, – только то, что он связывает ее с Железным Принцем, и она не может его снять. Надо было выгнать ее еще тогда. Но я позволила ей остаться, как мягкосердечная дура.
– А где сейчас Аннуил? – спросила Кензи.
– Последний раз я видела летнюю девушку, – размышляла Леананши, – через несколько ночей после разрушения Завесы. Она находилась в особняке, когда исчезло Междумирье. Не знаю, как ей удалось выжить, и что случилось со всеми изгнанниками и полукровками в этом доме, когда Завеса пала. Знаю лишь, что в ту ночь я вернулась из мира смертных, а Междумирья нет. Когда Завеса восстановилась, и я снова смогла войти в Междумирье, от моего особняка ничего не осталось, кроме якоря. Все исчезло.
– Несколько ночей спустя, – продолжала Леананши, – Аннуил пришла ко мне и объявила, что уходит. Что с принцем что-то случилось, и она должна уйти, пока амулет ничего не натворил. Или вроде того. Я тогда не особо слушала.
Кензи моргнула.
– Тебя не взволновало, что Аннуил уходит?
– Уж прости меня, дорогая, но мой дом исчез. Междумирье больше не существовало, и эта девушка, как мне казалось, прямо сказала, что она частично ответственна за его исчезновение. – Глаза Леананши сверкнули, когда она покрутила в руках мундштук. – В то время я пребывала не в самом благодушном расположении духа. Ей повезло, что я была измотана ремонтом. Иначе украсила бы свой кабинет эссенцией летней девушки.
– Что с ней случилось?
Королева Изгнанных сомкнула губы вокруг мундштука, а затем выпустила облако дыма, жутко напоминавшее летнюю фейри. Дымный образ скривился от какого-то незримого ужаса, подхватил свои юбки и убежал.
– Я сказала ей убираться с глаз моих, – сказала Леананши, глядя вслед улетающему дыму. – Сказала, что если увижу снова, то оторву ее прелестную головку.
Она быстрым движением взмахнула мундштуком, и голова облачного фейри отделилась от тела, а затем обе части превратились в ничто.
Кензи сморщила нос.
– Так что нет, дорогие, – закончила Королева Изгнанных. – Боюсь, в последнее время я не видела летнюю девочку. Как я уже сказала, меня занимало возведение моего дома с нуля.
– Мы должны найти ее, – настаивала Кензи. – Нам надо забрать амулет, пока не стало слишком поздно. Она сказала, куда направляется или что ищет?
Леананши вздохнула.
– Не имею ни малейшего понятия, что она ищет, птенчик. Но я знаю, куда она пошла. Хотя вам это не поможет. – Она снова сделала затяжку и выдохнула длинную струю дыма, которая поплыла по воздуху, подобно реке. – Летняя девушка отправилась к границе Дикого леса, – протянула Темная Муза, – мимо Реки снов. За границы Лета и Зимы, прямо в Густолесье.
В большой, уютной комнате повеяло холодом.
– Густолесье? – повторила заинтригованная Кензи. – Что это? Еще один край Небыли?
– Да, – пробормотал я, вспоминая крупицы информации, которые собрал за все эти годы о Густолесье. Совсем немного, но я знал, что это была самая глубокая и мрачная часть Небыли, место, куда обычные фейри редко отваживались заходить. Никто ничего не знал о Густолесье: что он из себя представляет, какие твари там обитают. – Похож на Дикий лес, но… больше. Предположительно, это самая древняя часть Фейриленда.
«И, вероятно, самая опасная».
– Именно, дорогой, – согласилась Леананши. – Густолесье – это огромная, нетронутая дикая местность Небыли, за пределами всех дворов, Дикого леса и привычных видов. Только храбрецы или совсем отчаянные осмеливаются пересечь Реку снов и отправиться в Густолесье. И многие из тех, кто пытается пройти через него, никогда не возвращаются обратно.
– Серьезно? – Ну разумеется, эти сведения нисколько не отпугнули Кензи. Часть Фейриленда, которая была более таинственной и опасной, чем все остальные? Я практически видел, как блестят ее глаза. – Но зачем Аннуил идти в Густолесье? – поинтересовалась она.
– Мне не известно, голубка, – беззаботно ответила Королева Изгнанных – Поговаривают, в самых темных уголках Густолесья таятся древние секреты и запретные знания. Если Аннуил ищет что-то конкретное, знания или силу, например, это вполне подходящее место. Однако выследить летнего сида в лесу достаточно сложно. Если сиды не хотят быть найденными, то и отыскать их практически невозможно. А выследить летнюю сиду в Густолесье, который больше, темнее и бесконечно опаснее, – совсем другое дело. Дорогие, вы не можете броситься на поиски девушки, не зная толком, куда направляетесь. Вам понадобится проводник.