– Что ты здесь делаешь? – спросила она дрожащим голосом.
Он ответил, чуть помедлив:
– Ты хочешь спросить, почему я добровольно решил жить именно здесь, хотя понятно, что я могу оказаться, где пожелаю?
Щёки Ювы загорелись, и она устыдилась своего вопроса. Это разговор удивительно опьянял.
– Они держат тебя здесь взаперти, потому что ты – источник, да? Она исходит от тебя – кровь, которая обостряет чувства чтиц крови? И от которой случается волчья хворь?
– Они и правда совершенно тебя не подготовили, да?
Юва горько рассмеялась. Другого ответа у неё не было. Ей показалось, что он беспокойно задвигался.
– Значит ли это, что…
Юва закончила его предложение:
– …что они умерли.
– Ммм…
Он не сочувствовал ей, просто принимал случившееся, а потом продолжил:
– И никто не объяснил тебе, как открыть эти двери?
– Нет…
Наступила тишина. Юва повернулась и прислонилась спиной к железной двери. Судя по звукам, он сделал то же самое. Пульс успокоился, но у Ювы было столько вопросов, что ни один не приходил ей на ум. Напоминало охоту в Свартне, когда пытаешься сосредоточиться на одном из обгорелых деревьев, которые окружают тебя со всех сторон.
Он нарушил тишину.
– Нет. Я не источник… как вы там это называете? Поросячества?
– Свинства?
– Свинства. Кровавый туман и то, что ты называешь волчьей хворью, никогда не исходили от меня, они исходят от них.
Юва провела рукой по лицу. В переполненной голове появились новые вопросы.
– Кто такие они?
Наступила ещё одна пауза, словно он взвешивал каждое слово перед тем, как ответить.
– Если та троица из Ведовской гильдии мертва, а тебя занесло сюда, то, значит, что-то пошло чертовски не так. В общем, принимая во внимание обстоятельства, я бы сказал, что они тебя нашли.
Вардари…
– А, они… Да, они связались со мной. Я думала, ты один из них.
– Я похож на вардари?
Вопрос прозвучал так язвительно, что Юва поняла: у неё с Грифом есть кое-что общее. Она почувствовала себя в чуть большей безопасности.
– Нет, – ответила она. – Ты не похож ни на кого, кого я до сих пор видела.
Ей показалось, что он улыбнулся.
– Убийцы, – произнёс он. Мрачный голос был жутким и притягательным, как сон, смысл которого никак не можешь ухватить. – У них грязная кровь, от которой люди болеют. Нет, не я источник волчьей хвори. Я их источник.
Источник… Это сон. Я сплю.
Юва цеплялась за реальность, за что-то конкретное. Железная дверь холодит спину. В тоннеле сквозняк. Сердце. Всегда сердце. Она устала до невозможности, но она не спала, и в его словах было больше, чем она могла вынести.
– Ты хочешь сказать… ты – источник для долговечных?
– Такую судьбу добровольно не выберешь, да?
Юва опустилась на пол и осталась сидеть. Она получила в наследство дьявола, который оказался источником вардари. Источником вечной жизни. Неудивительно, что Нафраим желал заполучить его! Неудивительно, что Ведовская гильдия не хотела отдавать его. Эту тайну они разделили между собой и хранили поколениями.
– Давно? – прошептала она.
– Какой у вас сейчас год?
– Тысяча четыреста сорок седьмой.
– Аа… Тогда шестьсот шестьдесят лет. Приблизительно.
Юва уставилась в каменную стену. Фонарь в её руках светился, но света было мучительно мало. Вспышка в бесконечно глубоком мраке. Тишина шумела искажённым гулом моря, а из его шахты доносился звук падающих капель дождя.
– Но не об этом ты должна спросить себя, – сказал он, и она поняла, что он дал ей время переварить услышанное.
Она засмеялась, задыхаясь. В этот миг у неё было столько вопросов, что она опустилась бы на колени перед тем, кто сказал бы ей, какой из них самый важный. Он знал это, потому что не стал дожидаться ответа.
– Самый важный вопрос не в том, сколько времени я провёл здесь, важнейший вопрос – сколько ещё мне надо находиться здесь?
Откровения
Юва стучала по раме до тех пор, пока лёд не отвалился. Тогда она смогла распахнуть окно. В библиотеку ворвался ветер с моря и раздул огонь в открытом очаге. Стены дома, насколько хватало глаз, покрывала ледяная борода. Ослепительно красиво, но жутко холодно. Не лучший способ начать сезон таяния снега.
Она бросила ковёр на подоконник и стала колотить по нему, как будто речь шла о жизни и смерти. Великий вопрос никуда не делся. Она и заснула с этим вопросом в голове.
Что мне делать?
Сегодня утром ответ казался очевидным. Следует продать дом. Так она поступила бы при обычных обстоятельствах. Избавилась бы от него. Свалила бы и больше никогда не видела эту дыру. А лучшая страховка от Нафраима и вардари – делать вид, что всё нормально.
Но в мире больше ничего не было нормальным. Она обескровила женщину, которая должна была родить в середине лета. Маму и Сольде убили, кто-то пытался истребить Ведовскую гильдию, Рюген подхватил волчью хворь, а у неё в подвале сидел черноглазый бессмертный дьявол. У этого дома определённо имелся скрытый изъян.
Но даже пустые слухи о том, что дом Саннсэйров выставлен на продажу, могли ей помочь, купить ей время, не вызывая подозрений. Время, чтобы понять, что делать с Грифом.
Юва скребла пол, пока костяшки пальцев не покраснели, а с подбородка не потёк пот, но ей становилось всё яснее, что та грязища, с которой она боролась, – не из тех, что можно смыть. В ней росла злость, которой раньше не было места в её душе.
Если бы она не знала её причины, она бы подумала, что злость сменила страх, но она не могла сказать, что не боится. Она боялась волчьей хвори, создания в подвале и долговечных, которые охотились за ним. Она боялась людей, которые считали её убийцей, тех, кто разбил фонари. Но это были реальные причины для страха: кто угодно испугался бы. Это был рациональный страх.
Но она больше не стыдилась своего страха.
Всё, что, как она думала, было фантазией, проблемой с головой, на самом деле оказалось реальностью, и это стало доказано. Даже неровный стук в груди принадлежал мужчине из плоти и крови! Его сердце она знала лучше, чем своё собственное, но о самом мужчине она не знала ничего: ни кто он, ни откуда.
Должна ли я освободить его?
Каждым нервом Юва ощущала, что он опасен. Но для кого? Её качало между страхом от того, что он сделает, если ей удастся открыть дверь, и стыдом от того, что она до сих пор не попыталась её открыть. Совесть она успокоила ещё утром, послав узнику половину еды из кладовки. Хлеб, утиный паштет, копчёный угорь, мясные рулеты и кровавое печенье, оставшееся после маминых поминок. Она сделала всё, чтобы отложить разговор, но рано или поздно ей придётся встретиться с ним.
Юва встала и стёрла рукой пот. Комнаты, которыми пользовались чаще всего, были безупречны. Мамина тоже. Матрац из её кровати Юва сожгла в кухонном очаге. Потом она взяла матрац из гостевой комнаты и положила на мамину кровать, чтобы всё выглядело прилично. Теперь казалось, что её комнатой никогда не пользовались. Разбитый фонарь чтицы крови она убрала в кладовку. Оставалось отмыть только саму себя, и вода уже давно должна была нагреться.
Она вошла в ванную, в наполненное паром убежище, отделанное синими клинкерными плитками из Охрада. Здесь стояла большая деревянная бадья. Дрова горели, и свет играл на медных трубах, которые бежали вниз по стене. Мама одной из первых в городе провела в дом воду.
Юва стёрла пар с зеркала и уставилась на своё лицо. Под глазами залегли синие круги, а светлые волосы утратили весь блеск. У горя и злости была цена.
Она расшнуровала корсет. На пол упала карта с дьяволом. Юва почти забыла про неё, потому что нашла его самого. Она взяла карту с собой в бадью и, глядя на неё, погрузилась в тёплую воду. Дьявол, выжженный на золотистом китовом хряще, смотрел на неё.
Что она проглядела? Огни отчаянно искала эту карту, даже пыталась украсть, а мама велела сжечь её. Но в карте не было ничего особенного, кроме узора по углам. Четыре точки в четырёх углах. Код?
Болты!
Юва села в бадье. Шестнадцать точек на карте, шестнадцать болтов в железной двери. Это ключ от двери! Вот почему им так нужна была эта карта! Посвящённые из Ведовской гильдии знали, где находится дьявол, но не знали, как его перевезти. Огни сама призналась в этом, когда они сидели на скелетоподобной скамье в зале.
Они нас не остановят, мы просто потратим чуть больше времени.
Радость от того, что она разгадала загадку, была недолгой. Если Юва была права, больше не получится сваливать вину на запертую дверь. Она легко могла выпустить его. Если захотела бы и решилась.
Она докрасна отскоблила кожу, но покой, на который она так рассчитывала, всё не приходил. Каждый раз, закрывая глаза, она видела другую бадью с безжизненным телом, болтающимся в руках Броддмара.
Юва выбралась из бадьи, вытерлась и надела чистую одежду, капнула на волосы пару капель масла из коробочки для благовоний и расчесала их. Характерный запах благовоний напомнил ей, как давно она в последний раз по-настоящему приводила себя в порядок. Она засунула карту на место под корсет, прошла прямо к лаковому шкафу в библиотеке и сделала солидный глоток ржаной водки, а остаток вылила в папину фляжку и спрятала её в карман. Она ей понадобится.
Ничто не заставит её чувствовать себя в безопасности там, внизу, даже арбалет, но на всякий случай Юва захватила его с собой, а на руку повесила фонарь. Потом Юва открыла потайную дверь и начала спускаться. У неё были особые счёты с дьяволом.
Воздух стал более плотным, и она очень надеялась, что её шаги звучат уверенно. Ощущение его сердца усилилось. Это абсурд, но она так отчётливо ощущала его, что отрицать его присутствие было невозможно. Облегчение от того, что она узнала, что не так с её сердцем, утонуло в злости. Все эти годы были растрачены зря из-за страха и стыда. Бессилие доктора Эмельстейна, туманные разговоры о нервах, бесчисленные чайники клыкарышника. Всё, чтобы побороть состояние, которое никогда не имело отношения к ней…