– Пятьдесят рун каждый раз? И ты ни разу не усомнился?
Дрогг замялся. Наверняка он сомневался, но не решался признаться в этом чтице крови.
Она поняла, что он должен дозреть, поэтому склонилась над столом.
– Дрогг Валсвик, мы поговорим об этом позже. Давай сначала о другом.
– Конечно! – сказал он с нескрываемым облегчением. – Как ты наверняка знаешь, наш любимый город в настоящее время не совсем здоров. Количество заболевших растёт, количество туристов уменьшается, в обороте становится меньше денег… Всё это вызывает обеспокоенность, беспорядки на плотах… И не только в беднейших районах – мы видели тревожные случаи в лучших домах! Все, в том числе и ты, заинтересованы в том, чтобы установить относительную стабильность, так ведь? И я первым готов признать, что обеспокоенность связана с Ведовской гильдией, после этих… неожиданных смертей…
– Убийств.
– Да. Убийств, будем называть вещи своими именами. – Его улыбка достигла глаз. – Ты мне нравишься, Юва Саннсэйр. На чём я остановился? Да, убийства, к сожалению, охладили наш духовный пыл, если угодно. Ведовской гильдии могло бы уже не быть! В храме Юль идёт обычная жизнь, там работает много людей, но никто из них не желает занять должность. Не хочет руководить. Городской совет занимается браками и преданиями воде, но целый ряд случаев… связан со своеобразными верованиями, которые, боги их знают, откуда взялись. Фанатики из Ундста. Заклинатели духов из Ау-Гока. Ситуация становится невыносимой!
Он восстановил хриплое дыхание, а потом продолжил:
– Скоро Всеобщий забег. Весенний забег, фру Саннсэйр, но до его начала у Ведовской гильдии должен появиться мастер, даже если это будет только на бумаге. Мы не можем позволить всему городу нестись вокруг круга Наклы без речи мастера гильдии. Людям нужно постоянство!
Вокруг круга Наклы…
От его слов словно бы развязался узел. Весенний забег! Всеобщий забег в день весеннего равноденствия – единственный день в году, когда у ворот никого не проверяют. Это просто-напросто невозможно, поскольку орды людей наперегонки несутся по городу, вокруг камней и обратно. Люди будут одеты в костюмы, изображающие всех диких животных мира. Во время Всеобщего забега никто не проверяет клыки, потому что их будет много. Клыки делают из кости или глины, приклеивают к костюмам и раскрашивают. А ещё будет много разного меха и когтей.
Если есть шанс отправить Грифа домой, то только во время Всеобщего забега.
Юва закусила губу, чтобы скрыть улыбку. Надо рассказать об этом Грифу, как только городской советник покинет дом. Но ей не следует соглашаться слишком быстро, он должен принять её условия. Она откинулась на стул и вздохнула.
– Дорогой советник, проблема ясна, но я не из тех, кто произносит речи. Кроме того, у меня уже есть две работы. Я охочусь на волков и на волчью хворь с красным охотником. Я стану кровопускателем.
Дрогг вновь вытер платком лоб.
– На мой взгляд, это крайне неподходящая работа для… ну, для кого угодно.
– Кто-то должен её делать.
– Это так, и такое отношение я действительно высоко ценю, фру Саннсэйр. Но должность мастера гильдии может заключаться лишь в выступлениях от лица гильдии, не больше. Ни у кого нет цели утопить тебя в заданиях. Нам нужен лидер, и члены гильдии указали на тебя. Ты сможешь объединить их своим именем. Разумеется, ты получишь приличное вознаграждение и возможность сделать Ведовскую гильдию такой, какой захочешь ты. Не каждому выпадает такое, фру Саннсэйр. Какими ты захочешь видеть чтиц крови, какие законы у них будут – всё это я оставляю на твоё усмотрение. Ты нужна своим соотечественникам. Ты нужна королеве. Что если я скажу, что эта работа важнее охоты на больных, но ты вольна делать их обе?
Юва провела рукой по лицу, чтобы скрыть очередную улыбку. Она подвела его к тому, к чему хотела.
– Ты имеешь в виду, что я могу делать обе работы вплоть до того момента, когда кто-нибудь ворвётся сюда ночью и убьёт меня во сне?
Дрогг смотрел по сторонам блуждающим взглядом.
– Ничто не указывает на то, что такое произойдёт, но мы, разумеется, примем меры, чтобы помешать этому. Что тебе нужно?
Юва сделала вид, что размышляет, хотя речь у неё была заготовлена заранее.
– Мне нужна охрана перед домом – по крайней мере в первое время. Два сторожа, круглосуточно. И во всем Фонарном переулке следует активнее следить за порядком, чтобы чтицы крови чувствовали себя в безопасности.
– Я позабочусь о том, чтобы они явились сегодня вечером.
– И поскольку чтицы крови ощущают себя мишенями для убийства, я хочу, чтобы у них было право носить оружие, если они будут чувствовать угрозу.
Дрогг заморгал, как будто не понял её требования.
– Никому не позволено ходить с оружием по улицам Наклава, это…
– У меня есть. У меня есть охотничья лицензия. Нам надо больше.
– Я посмотрю, что можно сделать.
Он вынул из сумки несколько бумаг и положил перед собой на стол. Контракт.
– И ещё одно, – сказала Юва. – Мне нужна лицензия на охоту на вардари.
Тишина вокруг них сделалась плотной. Юва знала, что просит о невозможном, но если Нафраим вернётся обратно, она убьёт его. Она не может рисковать, ведь такой поступок приведёт к тому, что её посадят в тюрьму за попытку защититься.
– Фру Саннсэйр, так называемые вардари… В общем, городской совет не признаёт такого объединения, как и Стража врат, и законники Наклава. Никто не сможет выдать тебе лицензию на охоту на то, чего не существует.
Юва отодвинула контракт и склонилась к нему.
– Нет, но вы можете выдать мне лицензию на охоту на всех, у кого есть клыки.
Дрогг оглядел её.
– Значит… Ты хочешь расширить лицензию на волков и больных волчьей хворью, которая у тебя уже имеется?
– Правильно. Если вардари не существует, то для вас не имеет никакого значения, можно на них охотиться или нет. Вы не занимаетесь волчьей кровью и зубами больных, это в руках Стражи врат.
Дрогг взял ручку и записал, проговаривая вслух: «Право охотиться на всех, у кого имеются клыки».
Юва улыбнулась.
– Это можно сделать?
– Я думаю, это можно сделать, фру Саннсэйр.
Он пододвинул к ней контракт. Она прочитала его во всей его простоте и подписала.
Я мастер Ведовской гильдии.
Она получила то, что ей было нужно, но это казалось чем угодно, но только не победой. Всю свою жизнь Юва считала, что не станет жалеть, если чтицы крови сдохнут все до единой, а теперь она подписала бумаги о своём согласии их возглавить. Вдруг она подписала себе смертный приговор? Вряд ли… Её смертный приговор сидел в клетке под домом, и не имело никакого значения, будет она возглавлять Ведовскую гильдию или нет. Вардари придут в любом случае.
Её начертанное на бумаге имя блестело. Чернила медленно сохли, и постепенно стало казаться, что имя стояло в контракте всегда.
Дрогг тоже подписался, и огромные плечи немедленно опустились.
– Вы сделали единственно правильный выбор, фру Саннсэйр. Я правда чувствую, что всё-таки сэкономил здесь несколько ударов сердца.
Он смотрел на неё с плохо скрываемым ожиданием.
Нужно просто врать. Проколоть его палец маминым когтем чтицы. Может, вытянуть пару карт и выдать то, что он хочет услышать. Но то, чего он хотел, – не то же самое, в чём он нуждался.
Сколько людей мама держала в заточении? Грифа в шахте, своих дочерей в страхе, а городского советника – в его собственном теле. Лагалуна сделала его неподвижным из-за страха смерти. Он боялся за свои удары сердца, а Юва слишком хорошо знала, что это такое. Она должна освободить его.
Юва встала.
– Позволь сказать тебе одну вещь, которую утаила моя мать, советник. Никто не может знать, сколько ударов сердца у тебя осталось. Вообще никто. Это ложь, и мама неплохо наживалась на ней.
Он открыл рот, чтобы возразить ей, но взглянул на торчащий из сумки контракт и придержал язык. Она протянула ему руку и помогла встать на ноги.
– Советник, при рождении человеку не выдаётся определённое количество ударов. Судьба намного хитрее. Идём.
Она тащила его за собой в зал, пока он не стал задыхаться. Потом она подняла его руку и приложила к его горлу.
– Чувствуешь? – оживлённо спросила она.
Глаза Дрогга расширились от беспокойства, а дрожащие пальцы прижались к горлу.
– Удары… Они утекают…
– Нет, советник! Они не утекают, они втекают! Моя мать не знала, что за один использованный удар ты получаешь один дополнительный. Чем чаще ты будешь тратить много ударов, тем быстрее будешь зарабатывать новые, и даже не будешь успевать их использовать. Вот почему я люблю ходить на охоту и бегать по лесам.
Руки Дрогга упали.
– Ты хочешь сказать… не имеет значения, что я делаю?
– Я хочу сказать, никто не может сообщить тебе, когда ты умрёшь или что отправит тебя в Друкну. Но если ты заработаешь дополнительные удары сердца, ты точно не умрёшь от того, что у тебя кончились удары. Клянусь тебе.
Городской советник, казалось, глубоко задумался над её словами, не выдавая своих мыслей, – но она этого и не ожидала. Он много лет отгораживался от правды и от себя самого. Для того чтобы стряхнуть ржавчину, потребуется время.
Дрогг перекинул сумку через плечо и посмотрел на Юву.
– Мастер гильдии Саннсэйр, ты совершенно не похожа ни на свою мать, ни на свою сестру.
Юва проглотила слова благодарности, готовые сорваться с её языка. Она проводила его и стояла на крыльце до тех пор, пока возницы, двое сильных мужчин, не сдвинули карету с места.
Весенний забег! Гриф!
Юва заперла дверь и поспешила назад в библиотеку. Она открыла дверцу в шкафу с вороном и потянула за рычаг. Заскрипели болты в дымоходе. Она отодвинула стену в сторону и спустилась в холодную шахту. Ей надо так много рассказать ему, что она забыла захватить фонарь, поэтому пробираться по коридору ей пришлось на ощупь.
Услышав звук бегущей воды, она пошла медленнее и добралась до железного шкафа. Наружная дверь по-прежнему была открыта, вторая прочно заперта. Мерцающий свет падал сквозь прутья решётки и рисовал бледные прямоугольники на ржавых стенках. Юва скользнула к двери, не произведя ни звука, и заглянула в окошко.