Гриф стоял к ней спиной в нише в каменной стене. Вода текла с потолка по его обнажённому телу. Было понятно, что он часто упражнялся. Гриф провёл когтями по волосам и на мгновение замер, склонив голову набок, как будто прислушивался.
Он знает. Он заметил меня.
Может быть, он услышал её или учуял, как зверь? Или он ощущал её сердце так же, как она ощущала его? Тяжёлое, тягучее, бьющееся в такт с её сердцем. Следы мыльной пены стекали вниз по его позвоночнику, который проходил глубоко между мышцами.
Юва прижала костяшки пальцев к губам, но внезапное желание укусить Грифа не пропало. Интересно, он позволил бы ей? Высмеял бы за попытку или просто сломал ей шею? Это было бы несложно – наверняка он способен справиться с ней одной рукой…
Он повернулся и вышел из ниши полностью обнажённым. Юва видела, как его член раскачивается в такт движениям.
Смотри в сторону!
Но глаза её не слушались. Она прижалась лбом к железной двери и ощутила запах ржавчины и соли. Он подошёл ближе и отряхнулся, как мокрая собака. Юва почувствовала, как пара капель упала на её губы.
Чем это я занимаюсь?! Он железный волк. Дьявол. Источник вечной жизни, мужчина, который убил отца.
Юва отошла назад и побрела обратно по тоннелю, как пьяная. Он одурманил её? Она ничего о нём не знала, кроме того, что он сам рассказал, – а вдруг это всего лишь верхушка айсберга? Да, его можно принять за человека, пока он одет, но полностью чёрные глаза… Клыки. И он мог есть когтями! Она сама видела. Это ненормально, и Гаула его знает, на что он ещё способен.
Она не могла выпустить нечто подобное на свободу. Это смертельно опасно.
Юва взобралась вверх по дымоходу и задвинула стену на место. Провела руками по лицу, медленно выдохнула и задумалась, что мешало ей освободить Грифа. А вдруг это не страх, что он навредит ей или кому-нибудь другому, а страх потерять его? Она опустилась на диван.
Помоги мне, Юль, я хочу его…
Только этого не хватало. Нужно мыслить ясно, видеть его чётко, а не через нелепую завесу желания. Она всегда чувствовала себя чужой для всех, а сейчас её поглотило нечто гораздо более чужое, чем сама она, вот и объяснение. Просто и ясно. Уж не говоря о том, что Гриф поведал ей всё о сердцебиении. Казалось, он вырвал страх из её груди и дал ей сил. Но это неправда, ведь причиной страха был он сам, не стоит этого забывать.
Вожделение сжалось в груди и превратилось в ощущение опасности. Она могла многое порассказать о Рюгене, но с ним ей хотя бы не приходилось постоянно думать о том, что стоит на кону.
Клыки
Явится ли хоть кто-нибудь из них?
Юва не решалась даже надеяться. Она отправила гонцов ко всем членам совета Ведовской гильдии с известием о собрании у Хоне, но сомневалась, что придёт хоть одна чтица крови. Зато она была уверена, что там будет тот долговечный, которого она учуяла в прошлый раз.
Подготовка заняла несколько дней, но теперь Юва знала о Ведовской гильдии больше, чем ей хотелось. Больше, чем знала мама, и, вероятно, больше, чем Огни и Маруска. Вокруг неё были разбросаны книги, раскрытые на самых важных страницах и с закладками на тех местах, которые совпадали с рассказами Грифа.
Они были воительницами.
Если верить книгам, они редко пользовались мечами и арбалетами, преимущественно острым умом и знаниями. Кое-где было написано – чутьём. В других местах это называлось «шёпотом мёртвых». Только в одной книге она нашла отсылку к сердцам – в ней женщина говорила, что может чувствовать волка в своём сердце. Что это означает, не разъяснялось. Дар и проклятие, которое медленно, но верно было забыто. До сего дня.
В городе, кроме Ювы, жили ещё несколько сотен тысяч людей, но никто из них не осознавал, что должно вот-вот произойти. Они отрицали существование вардари, либо избегали их, либо лебезили перед ними. А чтение крови превратилось в пустое гадание и выдумки, оно стало настолько далеко от того, чем было изначально, насколько это вообще возможно.
Но это не помешает вардари рвать чтиц на части, мучить, убивать или использовать в качестве оружия в войне, ведь никто не догадывался, что она может разразиться. Вардари не станут чураться никаких средств в охоте на источник своей отвратительно долгой жизни.
В силах Ювы было создать новую Ведовскую гильдию, которая не побоится сплотиться и выступить против них. И даже если ни одна чтица крови не решится прийти сегодня, она как минимум вырвет Хоне из когтей долговечных и пошлёт сигнал о том, что им следует держаться подальше.
Юва застегнула охотничьи ремни, забросила арбалет за спину и накрыла его плащом, чтобы не выделяться среди прохожих.
Она отперла дверь и вышла под моросящий дождь. Шторма сезона таяния снега на подходе, они принесут с собой холод. Два сторожа и Стражи врат стояли по углам дома, в точности как Юва просила. Они кивнули ей, но она сделала вид, что не заметила этого: её одолевали тяжёлые мысли о том, что, возможно, ей не суждено вновь увидеть этих мужчин. Она понятия не имела, что её ждёт, и ничего не знала о долговечном, который завладел Хоне.
Юва поймала одного из гонцов и отправила его к Броддмару с сообщением, что, возможно, знает об одном больном волчьей хворью и что ему следует прибыть в дом Вольсунгов. Не самая удачная подстраховка, но лучше, чем ничего. Потом она направилась прямиком к дому Огни, который теперь принадлежал Хоне и нескольким другим наследникам.
Она постучала. Хоне открыла сама. Одета она была в те же воланчики, что и в прошлый раз, но сейчас нервничала гораздо больше. Юва вошла в дом и немедленно ощутила дрожь в сердце.
В гостиной сидели пять чтиц крови: она и не надеялась, что придёт так много. Среди них была Анасолт, но её Юва ожидала. На неё можно было положиться. Глядя на Анасолт, можно было подумать, что она рождена от дерева, потому что её рыжие волосы напоминали корни. Гораздо удивительнее оказалось то, что пришла Лалейка. Женщина лет пятидесяти, чтица крови до кончиков пальцев. Чёрный макияж, обвешанное украшениями хрупкое тело. Она сидела, поджав под себя ноги, как ребёнок.
Юва сняла плащ.
– Простите, что я в охотничьем костюме, – сказала она. – Я учусь ремеслу кровопускателя, и у меня потом назначена встреча.
Присутствующие обменялись говорящими взглядами. Хоне принялась грызть ногти.
Комната оказалась маленькой и тёмной, переполненной старомодными безделушками, которые покрылись хорошо заметным слоем пыли. На полу лежала шкура медведя с разинутой пастью. Единственное место, где мог прятаться долговечный, – за выцветшей красной двустворчатой дверью в конце комнаты.
Юва оглядела женщин. Все они были значительно старше её. Она упёрлась руками в бока.
– Итак… Поднимите руку, если вы никогда не употребляли кровь.
Хоне, которая никогда не работала чтицей крови, медленно подняла руку, но потом взглянула на остальных и опустила её. Возможно, она не понимала, о чём идёт речь.
Юва неспешно обошла их, направляясь к красной двери.
– Мама, Огни и Маруска руководили Ведовской гильдией при помощи кровавых жемчужин. Они получали их от вардари и делились с вами. Некоторые из вас перепродавали их, полностью осознавая, что они способны вызвать волчью хворь, и я пришла сюда, чтобы заявить, что такого больше не будет. Я собственноручно обескровила одного больного. Если кто-то из вас надеется, что я продолжу дело матери, можете уходить.
Лалейка закатила глаза. Две другие чтицы явно почувствовали себя неуютно, но остались сидеть на стульях. Юва подошла к дверям.
– Вы проявили мужество, придя сюда. Вы знаете, что кто-то решил сломать хребет Ведовской гильдии, но всё равно пришли. Возможно, вы понимаете, что должны так поступить, чтобы выжить. Но вас здесь не было бы, если бы вы считали, что я убила собственную семью. Так почему вы в этом так уверены?
Юва сняла со спины арбалет, но не стала дожидаться ответа.
– Вы в этом уверены, потому что каждая из вас прекрасно знает, кто за этим стоит. Долговечные на протяжении жизни многих поколений пользовались нами. Они управляли нами при помощи крови, но теперь этому наступит конец.
Она натянула тетиву на арбалете и кивнула в сторону двери, чтобы подать сигнал, что за нею кто-то есть. Хоне сидела на краешке стула и грызла ногти.
Юва вынула из пояса арбалетный болт и вложила его в паз.
– Когда-то давно вы были надеждой в борьбе против вардари, но потом вы много лет пресмыкались перед ними! Стыдитесь! Женщины, которые должны были защищать людей от волчьей хвори, стали её распространять! Под контролем вардари! Вы предали сказку, которую обожаете рассказывать. Я стану красным охотником, и я – чтица крови, но когда-то эти два занятия были одним и тем же. И те, и другие сражались против отравленной крови.
Стоя перед красными дверьми, Юва с едва слышным щелчком натянула тетиву.
– Мы можем продолжить эту борьбу. На свете есть настоящие чтицы крови. Не гадалки и не толкователи чайных листьев, а чтицы крови, способные чуять вардари. Они обладают истинным даром, описанным в сказке. И я разыщу их.
Анасолт первой решилась подать голос.
– Юва, дорогая моя… Знаю, тебе пришлось нелегко в последнее время, но, думаю, если бы это было так, мы все знали бы о них. Так почему же ты…
Юва прервала её.
– Я знаю, потому что я одна из них.
Она распахнула створку дверей. Стоявший за ними мужчина попятился и поднял руки, не отводя глаз от арбалета. Мужчина со светлыми, зачёсанными назад короткими волосами был значительно выше Ювы.
За спиной она услышала вздохи чтиц и звук падения стула. Глядя на мужчину через прицел, Юва подходила ближе. Она заставляла его пятиться, пока он не наткнулся на выкрашенную в белый цвет винтовую лестницу и не сел на неё.
– Ты кто? – спросила Юва. Её горло пересохло, и слова были больше похожи на рычание.
Взгляд мужчины уцепился за что-то позади Ювы, и она краем глаза заметила приближение Хоне. Долговечный деликатно кивнул ей.