– Скоро ты получишь такой же костюм и сама будешь на них работать. Если доживёшь, конечно.
Юва пристально смотрела на него. Он был похож на себя и в то же время не похож. Волчья хворь усилила всё дурное и внутри, и снаружи. Он думал, что будет жить вечно. Думал, что для него найдётся место среди вардари, и это превратило его в чудовищную версию самого себя.
Она покачала головой.
– Ох, Рюген… Бедный идиот.
Его лицо исказилось от ярости, и он вынул что-то из кармана. Складной нож!
Юва заблокировала локтем его руку и подняла колено, чтобы ударить, но Рюген внезапно затормозил. Его удерживали сзади. Гриф.
Я убежала и не заперла дверь!
Гриф всё крепче сжимал шею Рюгена одной рукой, вонзая в него когти. Рюген всхлипывал и вслепую махал ножом назад. Он успел задеть руку Грифа до того, как его взгляд затуманился. Руки Рюгена тяжело обвисли, нож ударился о пол. Гриф швырнул его в дальнюю стену. Тело Рюгена повалилось на пол и осталось лежать.
Юва смотрела на Грифа, прижимаясь к двери. Железный волк с её рисунков стоял прямо перед ней. Черноволосый дьявол из бесчисленных кошмаров. Его обнажённая грудь казалась совсем чужеродной в слабом свете. Меж полуоткрытых губ виднелся намёк на клыки.
Он был так похож на зверя, что Юва внезапно задумалась, не пригрезились ли ей все беседы с ним. Те, что они вели, пока он был взаперти…
Он убьёт меня.
Она поглядывала на Рюгена, который неподвижно лежал у стены. Ужасная демонстрация могучей силы. Сердце Ювы бешено колотилось в груди, и не только оно одно. Медленный сердечный ритм Грифа смешивался с её, и она внезапно сообразила, что забыла дышать.
Гриф смотрел на Юву совершенно чёрными глазами. Подрагивание верхней губы походило на оскал. Как у волка в Свартне, который стоял над ней, когда она барахталась в снегу. Но на этот раз ей нечем было защититься.
Его рука кровоточила в том месте, которое задел Рюген. Кровь текла по пальцам и очень медленно капала на пол, пока не перестала совсем. Юва смотрела на полностью затянувшийся порез. Можно было подумать, что раны там никогда не было – на коже не осталось ни капли крови.
Гриф повернулся к ней спиной и пошёл в библиотеку. Она слышала, как он спускается вниз по дымоходу.
Это не по-настоящему. Этого не происходит.
Юва вдохнула после паузы, которая показалась ей целой вечностью. Гриф был свободен после почти семисот лет в плену и он спускался вниз?
И он исцелил себя, как бог! Она таращилась на капли крови на полу. Кровь, к которой так влекло долговечных, кровь, которой они жили.
Капли казались предательски обыкновенными, похожими на всякую другую кровь. Невозможно было догадаться, что именно эти капли вызвали далеко идущие последствия и сформировали этот мир и всё в нём, от бдительных чтиц крови до массы кровеедов и больных волчьей хворью во всех городах с каменными кругами.
Рюген!
Надо что-то было делать с Рюгеном. Он мёртв? Юва подошла к нему и положила ладонь на горло. Под пальцами едва различимо бился пульс. Рано или поздно ублюдок очнётся и разъярится больше, чем раньше. Выйти на улицу и позвать стражей врат она тоже не могла – по крайней мере до тех пор, пока дверь к Грифу открыта нараспашку.
Возьми себя в руки, Юва. Ты охотница.
Она взяла Рюгена под руки и поволокла в маленькую купальню рядом с маминой спальней. Во всех остальных комнатах нижнего этажа имелись либо окна, либо двери. Рюген был тяжёлым. Он висел у неё на руках как покойник, но был жив.
Это ненадолго. Он станет мишенью, как только вылезут зубы.
Самым милосердным было бы убить его здесь и сейчас. Спасти его от жизни, к которой он оказался приговорён. Юва прислонила его к бочке и оставила сидеть на полу, а потом сбегала и нашла складной нож, который он выронил. Он лежал углом на полу: Рюген даже не успел раскрыть его до конца перед тем, как потерял сознание. Юва вернулась в ванную и опустилась на колени рядом с Рюгеном. Раскрыла нож до конца и приставила сталь к горлу Рюгена.
Давай, Юва. Это недолго.
Она смотрела на потное лицо, полуоткрытый рот и зубы, которые пока ещё выглядели нормально. Их нельзя будет вырвать и предъявить в качестве доказательства волчьей хвори. Но, возможно, новые зубы уже появились в дёснах?
Она перехватила нож – новый, блестящий, без царапин, с резной рукоятью. Интересно, это Нафраим дал ему деньги на покупку? Чтобы Рюген убил её?
Юва ощутила слабый запах мочи сквозь тяжёлую завесу маминых благовоний. Рюген полузадушенно всхлипнул и пожевал ленивыми губами. Её рука затряслась; она отпустила его, сложила нож и встала.
Юва чувствовала себя малодушной. Слабой. Он заслужил это и заслужил то, что случится потом. Но это будет позже.
Она заперла его в купальне и вернулась в библиотеку. Отверстие в дымоходе всё ещё было открыто. Может, просто закрыть его и надеяться, что Гриф больше не поднимется? Это была смешная надежда – Юва ведь видела, что он только что сделал. Она спустилась вниз с большим фонарём на руке, который согревал её светом в тёмном тоннеле.
Гриф сидел на полу спиной к стене, положив руку на колено, как будто и не шелохнулся за время её отсутствия. Он смотрел на неё, и в его чёрных глазах полыхало пламя, а по ударам сердца Юва поняла, что он волнуется.
Юва положила ладонь на ручку железной двери, как будто собиралась закрыть её. Гриф не пошевелился, но она заметила, как задрожали его пальцы, а мышцы на шее напряглись, как у волка, чующего опасность. Если бы у него была шкура, она бы сейчас вздыбилась.
Она могла снова запереть его. Он не остановил бы её, каким бы быстрым и сильным он ни был. Но она этого не сделала.
Да поможет мне Юль…
Помедлив, Юва сделала пару шагов и оказалась внутри, в клетке, вместе с ним. Его сердце в самом деле колотилось сильнее, чем сердце Ювы, или же она начала путать их? Она больше не могла с уверенностью сказать, где кончалось его сердце и начиналось её.
На деревянном полу Юва опустилась на колени и поползла в его сторону. У неё в голове не осталось ни одной мысли, всё, что оставалось в ней ясного, – это он. Сейчас оба они стали зверями. Волками в лесу. Она чуяла его запах. Жжёная кора и звериная шкура, как на охоте в Свартне.
Юва подползла к нему, села на колени у его босых ног и с удивлением заметила, что на пальцах ног у него нет когтей. Она что, думала, что есть? Она вытянула руку и коснулась его предплечья рядом с тем местом, где была рана. Она почувствовала, что он вздрогнул, но не шевельнулся. Его кожа оказалась прохладной, и больше всего на свете ей хотелось, чтобы она потеплела.
Уголки губ Грифа приподнялись в осторожной улыбке. Юва потрогала когти, твёрдые и холодные, как камни после отлива, который тысячу лет шлифовал их. Он распрямил пальцы, словно для того, чтобы ей было легче разглядывать когти – другого разрешения ей не требовалось. Она положила руку на его обнажённую грудь и наклонилась вперёд, коснувшись своим лбом его лба. Она ощущала его дыхание на своих губах. По её телу пронеслась волна дрожи, кровь между бёдрами бурлила и пульсировала. Она стучала, как третье сердце.
Юва прижала его голову к стене и распахнула губы, чтобы поцеловать Грифа. Он остановил её, положив руку ей на грудь. Она сглотнула и посмотрела в ночное небо в его глазах. Они дышали в такт.
– Почему? – сипло прошептал он. – Почему я должен отдать тебе и эту власть?
Юва откинулась назад и осталась сидеть перед ним на коленях. Её щёки горели.
Он захохотал.
– Ты держала в качестве пленника меня, а его в качестве самца? Это многое говорит о твоей… – он посмотрел вверх в поисках нужного слова, – способности судить здраво.
Он произнёс эти слова подчёркнуто чётко, как будто делал это впервые, а потом вновь посмотрел ей в глаза.
– Вы держали меня здесь больше лет, чем ты можешь представить, человек, и тебе всё мало? Ты приходишь ко мне так, будто мы равны, будто мы оба дикари, которые бегают по лесу. Оглядись!
От его прочувствованных слов Юва вздрогнула, но он в том же тоне продолжил:
– Ты допрашиваешь меня, тайно изучаешь меня, оцениваешь, как будто свобода – это такая вещь, которую я должен заслужить. Мне что, стать другим в надежде освободиться? Нет… В эти игры, Юва Саннсэйр, я не играю. Прибереги свою милость для мужчины, которому она понадобится.
Юва опустила глаза к полу: она не могла смотреть в лицо справедливому гневу.
– Посмотри на меня, – приказал он. – Посмотри на меня и скажи… Если бы ты была на моём месте, а я бы вошёл в железные двери, что бы ты сделала? Обняла меня? Открылась бы мне и раздвинула ноги в надежде освободиться? Или же ты отказалась бы отдаться чудовищу, которое держит тебя в плену?
– Это не одно и то же, – сказала она тихим от стыда голосом. – Ты только что швырнул взрослого мужчину через весь зал! У меня есть все основания вести себя осторожно, а ты знаешь, что у тебя нет причин бояться меня.
Он хохотнул.
– Значит, ты плохо знаешь сама себя, девочка.
Юва не поняла, что он имеет в виду, но его слова удивительным образом успокоили её. Окружавшая их тишина уплотнилась и пропустила сквозь себя шум моря. В глубокой нише в стене в неровном ритме капала вода. Почему он здесь сидит? Он мог бы стать свободным человеком после такого количества лет, что она даже представить себе не может, и всё же… Он не собирался заманивать её внутрь и только что доказал это. Он не дикий зверь.
Он боится!
Это осознание прояснило её мысли, и Юва поняла, какую ошибку совершила.
Юва встала.
– Все стремились заполучить дьявола, и вот я подумала, что нашла его. Волка из сказки. Источник долговечных, зверя в клетке. Не мужчину. Ты был таким настоящим и ненастоящим в одно и то же время, что я не смогла забыть мифы. Но теперь я вижу.
Он взглянул на неё.
– Не могу дождаться. Что же ты видишь, человек?
– Говоришь ты красиво, Гриф, но сейчас уже не я держу тебя здесь. Это ты не решаешься освободиться. Я прожила со страхом так долго, что способна разглядеть его в других, а ты… Ты боишься.