Савиль вернулся, и Броддмар замолчал. Портной приложил плоский мех для крови к спине Ювы и посмотрел на её отражение в зеркале.
– Естественно, их будет два. Мы сможем доставить их дня через два: в этом вопросе мы зависим от одного мастера из Наара, который изготавливает горлышки и пробки. Но можно посмотреть, как всё будет.
Красный кожаный мех прилегал к спине, как крыло к спинке слепня.
– Его легко снимать и надевать: вот так, на уровне лопаток, но снизу тоже надо привязать ремни, если меха… полные, – Савиль проглотил последнее слово и, судя по всему, начал понимать, какое настроение царит в помещении. Он пожевал губами и вежливо вывел Броддмара из примерочной.
Юва задёрнула занавеску и переоделась, пока Броддмар и Савиль обсуждали цену. Кровопускатели подчинялись Страже врат, она и платила. До Ювы дошло, что, если Рюген прав, её одевали на деньги долговечных.
Ни за что!
Она отодвинула в сторону занавеску.
– Я сама заплачу за костюм, – сказала она, складывая его на прилавок.
Броддмар повернулся к ней спиной и вылетел на улицу.
Савиль аккуратно свернул костюм и опустил его в льняной мешок.
– Можешь заплатить, когда получишь меха для крови, – сказал он. – А если тебе потребуется обувь, могу порекомендовать Кастора прямо через дорогу. Пара красных сапог до колена очень подойдут, и я продам ему кожу, которую мы использовали, по хорошей цене. Подумай об этом до нашей следующей встречи, – он улыбнулся ей во всё лицо.
Юва поблагодарила и развернулась, чтобы уйти, но тут ей на глаза попался деревянный манекен в чёрном костюме: облегающем горло, узком в талии, с капюшоном.
Савиль подошёл, встал рядом с ней и пощупал материал.
– У тебя хороший вкус. На вид очень простой, но качество превосходное. Мы шьём такие с тех пор, как я был мальчишкой. Потрогай ткань! Мягкая, приятная, но очень прочная. Это подарок? Какой размер? – спросил он, многозначительно улыбаясь.
Размер? Дьявольский. Семисотлетний и бессмертный размер.
– Я не знаю, – пробормотала она. – Чуть больше Броддмара?
Савиль достал с полки чёрный костюм и показал Юве.
– Думаю, вот этот.
– Да… Спасибо.
Что ты такое творишь, Юва?
– Превосходно! – Савиль вновь скользнул за прилавок и привычными движениями сложил костюм. – Тогда я включаю его в счёт и могу гарантировать, что грядёт сватовство, – он подмигнул, протягивая ей костюм.
Сватовство?
Мысль показалась совершенно смехотворной, но слово опасно приклеилось к сердцу. Юва положила костюм в мешок и вышла к Броддмару, который ждал её под вывеской магазина Савиля. Вывеской служили громадные чёрные ножницы, которые отстригли бы ему голову, если бы упали.
Броддмар без промедления набросился на неё.
– От того, что ты платишь сама, правила не меняются. Это не даёт тебе права поступать так, как хочешь ты.
Он хочет обуздать меня. Неужели он защищает долговечных?
Юва подавила злость и спокойно ответила:
– Вардари убили мою семью, а ты бесишься от того, что мне пришлось застрелить одного из них? На чьей ты стороне, Броддмар?
Броддмар помотал головой и отвязал Скарра от фонарного столба.
– Юва, я знаю, что тебе довелось пережить, и не виню тебя за ярость. Но ты можешь с тем же успехом сражаться с туманом! Ты бредёшь вслепую, и это будет стоить тебе жизни!
Юва повернулась к нему спиной и пошла. Он крикнул и побежал за ней, но если заговорить с ним сейчас, то можно ляпнуть что-нибудь, о чём потом придётся жалеть.
Она перешла Круговую улицу и зашла в продовольственные ряды, в прохладный лабиринт подземных ходов, прорезавших Королевский холм. Вряд ли Броддмар заявится сюда с волком. В тоннелях, насколько хватало туманного света мёртвого дерева, было полно лавок и людей. Каменные стены отражали звук, и каждый разговор становился частью непрекращающегося эха.
– Юва!
Её имя песней заметалось от стены к стене. Броддмар настиг её в узком коридоре с сырными лавками и схватил за руку.
– Юфа, я пытаюсь защитить тебя!
Юва подошла вплотную к Броддмару, подняла голову и уставилась на беззубую челюсть, которой наградил его отец – эта челюсть коверкала её имя, когда он волновался.
– Меня? Ты пытаешься защитить себя, потому что ты работаешь на них! – она огляделась по сторонам и понизила голос. Теперь она шипела, как кошка. – Ты убиваешь больных волчьей хворью для долговечных! Ты хуже их, ты подчищаешь за ними, помогаешь избавиться от отходов употребления крови, которую они же и распространяют, и ты просто жалок! Тебе должно быть стыдно!
Лицо Броддмара совершенно застыло. Он был потрясён тем, что она знала.
Это правда…
Юва вырвалась и пошла дальше. Если бы она осталась стоять, она бы набросилась на него. Сырный тоннель вёл в рыбный зал. Она слышала голос Броддмара у себя за спиной.
– Вардари – не разбойники с большой дороги, Юва. Такие люди, как мы, не могут с ними бороться. Их можно найти в Банке Наклы, в городском совете, в Страже врат и даже в Совете королевы! Ты не можешь вести честную борьбу, о которой мечтаешь, и не можешь сражаться со всеми за то, что сделал один! Поверь мне, Юва!
– Почему? Почему, Гаула тебя забери, я должна верить тебе, Броддмар? – спросила она, не оборачиваясь.
– Потому что я был одним из них!
Юва остановилась. Шум отошёл куда-то на задний план, как будто Юва погружалась в пучину. Мимо проходили люди, на ком-то были окровавленные передники, вокруг лежала дохлая рыба. Ледяные лохани с угрём, кальмаром и икрой, так похожей на меленькие кровавые жемчужины.
Она повернулась к Броддмару и уставилась на него, но не смогла найти ни одного слова.
Он развёл руками.
– Потому что я был одним из них, – повторил он слабое эхо своих же слов.
Лжец. Предатель. На её языке вертелись острые слова.
– Был? – спросила она.
Она смогла сформулировать только такой вопрос. Человек либо живёт вечно, либо не живёт – так что он имел в виду? А Броддмар точно не вардари: с годами он определённо старел.
Он потёр рукой лоб и зажмурился на мгновение.
– Я был одним из них почти десять лет. До тех пор, пока не перестал принимать кровь, – голос его дрожал. Юва подошла ближе.
Скарр сновал вокруг горы крабов. Упитанная женщина перевесилась через разделочный стол и сердито погрозила им.
– Эй! С таким зверем сюда нельзя, вы должны это понимать!
Юва затащила Броддмара в ближайший грот с пустыми ящиками и толкнула его к бочке.
– Говори!
Броддмар избегал её взгляда.
– Твой отец знал, мы часто говорили об этом. О тени, которая нависла над Ведовской гильдией, о долговечных, которые держали вас в подчинении. Он хотел знать больше, но я не мог ему помочь. Я ничего не знал – я не зашёл так далеко. Я был чёртов придурок, который связался не с теми людьми и позволил соблазнить себя тем, чего даже не хотел. Я хотел состариться, Юфа, высохнуть и умереть, как все остальные, но… Вардари – это не тот орден, из которого можно выйти.
Юва расхаживала взад-вперёд между ящиками, задыхаясь от запаха рыбы и правды, и пыталась разобраться в своих мыслях.
– Твои зубы… Вот почему у тебя нет…
– Твой отец вырвал их, потому что я попросил его об этом.
– Он тоже был… Он работал на?..
– Нет, нет! Вальяр был… Друкна знает, как я любил этого человека, Юва. Твой отец был всем. Он помог мне выбраться из этого. Но за это пришлось заплатить.
Юва уставилась на него.
– Вот почему ты стал красным охотником.
Он тяжело кивнул.
– Это цена. Нафраим освободил меня в обмен на обещание охотиться на больных волчьей хворью. Это кровавая работа, которую добровольно никто не выберет. Кроме тебя.
– И ты позволил мне сделать это! Ты хотел позволить мне работать на человека, который убил маму и Сольде!
– Я работаю на весь город, а не на него. Я не видел Нафраима с того дня, как он нанял меня. Вся кровь уходит Страже врат. Вот что я пытаюсь рассказать тебе: долговечных так же много, как и нас. Кто-то вне закона, кто-то занимается финансами, кто-то кровью, но многие из них ведут такую же жизнь, как мы с тобой. Позиция городского совета заключается в том, что их не существует, так что ты не можешь заниматься кровной местью только потому, что считаешь кого-то долговечным.
Юва улыбнулась и поняла, что улыбка получилась холодной. Она оперлась руками о его колени и склонилась к нему.
– Мне не нужно считать, Броддмар. Я умею их отличать! Я знаю, где они, кто они, они не могут незамеченными приблизиться ко мне. Пульс вардари бьётся во мне, как моё собственное сердце. Им больше не спрятаться.
Она сразу заметила, что он заколебался, но не дала ему шанса ответить.
– Как в сказках, Броддмар. Давным-давно чтицы крови могли чуять их, и теперь их способности возвращаются. Я знаю это, потому что… – она помедлила, поскольку не знала, что именно Броддмар знал о дьяволе.
– Как ты стал одним из них? – спросила она. – Ты знаешь, что ты принимал?
Броддмар кивнул.
– Я пил кровь одного из них, женщины-чудовища.
Юва присмотрелась к нему. Его лицо исказилось от усталости, не ото лжи.
Он думает, что говорит правду. Он не знает.
Броддмар поднялся, и волк последовал его примеру.
– Не имеет значения, кто это был, – я в любом случае связан работой. Я как минимум оказываю городу услугу: кто-то должен этим заниматься. Больные волчьей хворью – это душевнобольные. Они обречены.
Он не знает, что волчью хворь можно пережить.
Юва посмотрела на чёрный костюм в льняном мешке. Пора. Ей нужна была помощь, нужна команда, она больше не могла в одиночку хранить знание о Грифе. Если с ней что-нибудь случится, кто-то другой должен отправить его домой.
– Пошли, – сказала она. – Я кое-что покажу тебе.
Они молча прошли через продуктовые ряды и вышли с другой стороны Королевского холма. Пролегавший неподалёку Фонарный переулок показался Юве длиннее, чем когда бы то ни было. Она кивнула сторожам, которые попятились от Скарра, и отперла дверь. Юва разговаривала с Броддмаром громче, чем надо, в надежде, что Гриф не покажется им на глаза. Его сердце перестукивалось с её: он словно сообщал ей, что всё понимает.