– Как любезно с твоей стороны, – с горечью заметила Юва. – Это стоило жизни всего нескольким одиноким чтицам крови.
Он прекратил попытки перевязать себя, рука упала вниз. Юва неохотно поднялась и отложила в сторону арбалет. Её гость уже не мог навредить ей. Она наложила повязку через плечо и закрепила её.
Нафраим взглянул на её работу и слабо засмеялся.
– Ты что, никогда раньше не накладывала повязки?
Юва пожала плечами и села на место.
– Я предпочитаю не становиться объектом кровной мести – так проще.
Нафраим встретился с ней глазами, и она поняла, что это неправда.
– Думаешь, легко было принять решение убить чтиц крови? Либо они, либо все остальные, Юва.
– Все остальные?
– Камни проснулись, и некоторые из них ведут в места, где, я надеюсь, тебе не придётся побывать. Как думаешь, откуда прибыл дьявол? Представь себе целый мир дьяволов, и подумай, как бы они стали нам мстить, если бы узнали, что мы… Что я сделал. Поверь мне, Юва, ни ты, ни я той войны не увидим. Если бы ты хоть что-нибудь знала о нём и его народе, ты бы с радостью отдала его мне. Или убила бы его сама. Убийством чтиц крови, которые сторожили его, я заплатил за спасение Наклава.
– Смерть дьявола не помешает его народу воспользоваться камнями.
– Нет, – Нафраим осторожно улыбнулся. – Но помешает узнать, что им есть за что мстить. И это остановит моих людей от того, чтобы передраться ради его поимки. Я с сожалением должен признать, что большинство вардари смотрят на вещи не так, как я.
Юва невольно посочувствовала ему.
– Они не знают, что ты пытаешься сделать?
– Они знают только, что чтицы крови мертвы, и обвиняют друг друга в их убийстве. Он нужен всем, все желают получить контроль над кровью. Честно говоря, не думаю, что кому-нибудь из них придёт в голову, что мы пытаемся положить конец вечности вардари. Я начинаю… нервничать, когда думаю, что случилось бы, если бы они узнали. Не жду, что ты поймёшь меня.
Юва посмотрела на Нафраима. Он казался бесконечно усталым, и единственное, что было ей знакомо в его взгляде, – это страх. Вот долговечный, который хочет умереть; он утверждал, что собирается сделать это ради спасения жизней, но это было ещё не всё. Страх мести. Он боялся мести вардари и народа Грифа.
– Ты ошибаешься, – сказала она. – Я понимаю страх лучше, чем кто бы то ни было. Я прожила с ним всю жизнь – я же не понимала, что творится с моим сердцем рядом с вами.
Его глаза проснулись, и он снова улыбнулся.
– Я… Ты – первая истинная чтица крови за полтысячи лет. Вот доказательство того, что ты видела его в детстве. Скажи мне… Ты знала, что он такое?
Юва склонила голову набок.
– Что ты имеешь в виду, что за доказательство?
– Ты можешь чуять меня. Чуять вардари. Говорят, что истинных чтиц крови рождает Поток, и я долго думал, что это произошло и с тобой. Но подумай, насколько велики были шансы, что именно тебе достанется этот дар? Случайно ли первая чтица за пятьсот лет появилась в одной из трёх семей, охранявших дьявола? Нет… Чтицы крови изначально произошли от волков. От его народа. И ты, Юва, станешь живой легендой. Он создал тебя, привязал тебя к своей крови и дал тебе способность чуять.
Юва обмякла и прислонилась спиной к стене. Это ложь, он понятия не имел, о чём говорит. Это не может быть правдой. Беспокойное сердце было с ней всю её жизнь, с того самого…
С момента встречи с ним. С железным волком.
Нафраим осторожно наклонился и сложил руки на коленях.
– У них, у дьяволов, имеется кое-что в когтях. Они способны совершать невероятные вещи. В тот раз он прикоснулся к тебе. В детстве. Так ведь?
Юва кивнула, подавив приступ тошноты. Гриф создал её. Целая жизнь утонула в страхе. В борьбе против непонимания и приступов. Беспокойство в сердце – его вина. А он ни слова не сказал ей об этом.
Она смотрела в пол. Носки промокли. Вода в бочке давно перестала испускать пар. Нафраим встал на ноги.
Она схватила арбалет и направила на него.
– Сядь!
Нафраим остался стоять. Казалось, на него снизошло откровение.
– Ты видела его и позже? Ты разговаривала с ним, но не знала этого?
Юва боролась со слезами. Эта ночь проклята. Всё уничтожено, всё искажено. Она больше не понимала, кому верить: себе или тому мужчине, которого хотела убить.
Нафраим подошёл ближе и сел рядом с ней.
– Юва Саннсэйр… Мы назвали его дьяволом не без причины. Его народ делится кровью с волками, они могут сливаться в единое целое. И я имею в виду, не в духовном смысле. Они способны превращаться в волков. Я изловил волка, рычащую тварь. Серую, лохматую, четвероногую. Мы поймали его в капкан. Я был охотником, как и ты, а Шлокна относилась к охотничьим угодьям волков. Они убивали и пожирали людей. От голода. И для развлечения. Я мог бы рассказать тебе случаи из волчьих войн, от которых ты потеряла бы сон.
Нафраим задрал рукав рубашки, обнажив руку, которую всегда прятал. Эта рука всегда казалась одеревенелой. Теперь Юва поняла почему. На ней не хватало куска мяса почти до самой кости. Рана затянулась неровными штрихами кожи и была похожа на расплавленный воск, упавший в воду.
– Подарок от дьявола, – произнёс он и спустил рукав.
Юва встала и облокотилась о бадью. Она вновь почувствовала себя ребёнком, который не способен отличить, что происходит в действительности, а что нет. У них с Нафраимом оказалась одна цель – уничтожить вардари. И всё, что она о нём думала, оказалось неправдой. Но и всё, что она думала о Грифе, тоже оказалось неправдой.
Он использовал меня. Создал меня.
Зачем? Неужели он ещё тогда, в её детстве, понял, что она – возможный путь к свободе? Правду ли говорил Нафраим? Он не соврал о Броддмаре и об остальных, они не умерли, а спали на галерее. И что народ Грифа способен превращаться в волков… Разве не так всегда говорилось в сказке? Да и сама она называла Грифа Железным волком и видела родство между ним и Скарром.
Вот почему я могу учуять и его, и волков…
Юва не знала, что и думать. Смогла бы она заметить по Нафраиму, что он лжёт? Он ведь лгал ей о маме, да?
Она выпрямилась и взяла арбалет, но не стала поднимать его.
– Если ты не врёшь, что не убивал маму, а только других чтиц крови… Тогда кто убил её?
– Это чрезвычайно хороший вопрос. Я размышлял на эту тему всё время с момента убийства. Смерть Лагалуны волнами разошлась среди моих людей. Кто решился бы убить посвящённую? Одну из тех, кто сторожил дьявола? Я подумал было, что это мог сделать один из долговечных, который преследует те же цели, что и я, но быстро оставил эту мысль. Потом я решил, что это сделал кто-то посторонний, кто пронюхал о тайне и решил уничтожить сторожей, чтобы истребить нас. Но других членов Ведовской гильдии никто не тронул, так что эту мысль я тоже откинул. Судя по всему, твою мать убил тот, кто ничего не знал ни о нас, ни о дьяволе. Моя лучшая догадка – это твоя сестра.
Юва рассмеялась было, но смех застрял у неё в горле. Сольде? Она бы не смогла… Она бы не захотела…
В памяти всплыли старые разговоры с мамой и Сольде. Мамино уверенное заявление, что Сольде – садистка. Страх Сольде упустить наследство. Отчаянное желание заполучить место мамы в Ведовской гильдии. Оно было таким сильным, что Сольде чуть не лишила себя жизни из-за кровавых жемчужин, чтобы найти ответы, которые, по её мнению, искала гильдия. Но смогла бы она?..
Сожри меня Гаула, это невозможно…
– Ты в порядке? – спросил Нафраим, глядя на неё с искренней озабоченностью. – Это просто догадка, – добавил он, но Юва знала, что они думают об одном и том же.
– Ты убил бы её, – произнесла Юва, – если бы это не сделал кто-то другой. Я слышала твой разговор с мамой: ты просил её отдать дьявола, но она отказалась. Поэтому ты решил перебить их всех, чтобы потом прикончить дьявола.
– Да. Я сожалею об этом больше, чем ты можешь себе представить. Но – да, я этого хотел. – Нафраим опустил глаза. – Я не жду, что от этого твоё мнение переменится, но они ничего не почувствовали. Они заснули без боли, все, как одна. Я подлил немного крови больного волчьей хворью под пояс юбки, чтобы пёс Броддмара отреагировал на неё. Конечно, если бы эти убийства носили отпечаток… жестокой расправы, они были бы более убедительными. Кровавое представление, понимаешь? Но потом я подумал, что обнаружить убитых можешь ты, поэтому я…
Он замолчал. Юве захотелось послушать, как он и дальше так искусно продолжит вызывать у неё сочувствие к способу убийства. Извращение какое-то! Если он начнёт заново, она ударит его.
– Это было необходимо, – сказал он, лишив её права на удар. – Другого выхода не было. Дьявол должен был умереть.
Юва испустила короткий горестный смешок.
– Значит, мы наконец хоть о чём-то договорились, – сказала Юва и выпрямила спину. – Я знаю, где он, Нафраим. И ты получишь его. Я кое-что должна сделать до этого, но ты получишь дьявола, которого ищешь.
Нафраим опустил плечи, и движение не причинило ему боли. Бальзамы сделали своё дело. Но если он и обрадовался её словам, то ничем этого не выдал. Он казался полумёртвым, а сама Юва наверняка выглядела ещё хуже.
– Как мне найти тебя? – Юва никогда не думала, что задаст ему этот вопрос.
Он прислонился затылком к стене.
– Салоны Флориана. Не спрашивай меня, просто войди и сядь за стол, за который тебя проводят, и я тебя отыщу. Но Юва… Делай то, что должна, побыстрее, потому что у меня есть основания думать, что я был не первым, к кому Рюген побежал со своей информацией.
Юва почувствовала, что должна что-нибудь сделать. Что-нибудь сказать.
– Со мной всё будет хорошо, – произнёс Нафраим.
Юва кивнула, собрала болты и оставила его одного. Она знала, что кое-кого убьёт сегодня ночью, но, судя по всему, убить придётся другого.
Пульс
Юва поднялась по лестнице между двумя полусонными сторожами, которые изо всех сил старались на неё не смотреть. Арбалет оттягивал руку, и она внезапно поняла, что не прятала его всю дорогу. Юва шла как в трансе. Если бы на улице было много людей, её бы приняли за умалишённую. За красную охотницу, которая сама подхватила волчью хворь.