– Вот и я об этом, – горько сказала Юва. – Я должна была узнать это от одного мужчины – не знаю, какого, но он должен был передать мне письмо с подробностями в храме Юль после погребения мамы. Но он так и не пришёл. Думаю, он заметил тебя… Так что можешь сказать спасибо себе. Если бы ты оставил меня в покое, я бы уже знала, где он.
Нафраим откинулся на спинку стула.
– Значит, ты должна была узнать, где прячут дьявола, но письмо исчезло?
– О, нет, я получила несколько писем: он пытался найти способ встретиться, но боялся вардари. Он не чувствует себя в безопасности и хочет встретиться в людном месте. В последнем сообщении говорилось, что он попробует передать мне письмо во время Всеобщего забега.
Нафраим постарался скрыть облегчение.
– Весенний забег? Ты встретишься с ним через восемь дней?
Юва помотала головой.
– Нет, не то чтобы встречусь. Этот человек не хочет ни с кем встречаться, он просто отыщет меня и передаст письмо. Ничего больше. Но, возможно, ничего не выйдет…
Нафраим встретился с ней глазами. Уж не играет ли она с ним?
– Его письма до сих пор у тебя?
Она закатила глаза.
– Ты меня дурой считаешь? Конечно нет: я сожгла всё, что получила.
– И ты считаешь, что ничего не выйдет, потому что?..
– Потому что он хочет встретиться там, где наиболее людно, прямо у круга Наклы, но боится Стражей врат и сторожей. Он считает, они работают тщательнее, чем раньше.
– Это так. Но стража – меньшая из проблем, и я могу её решить. Он будет в достаточной безопасности, чтобы передать тебе письмо.
Юва провела руками по лицу. Её глаза увлажнились.
– Но я не хочу!
– Что ты имеешь в виду?
– То, что и говорю. Я не хочу получать это письмо. Я не хочу знать, я никогда не просила ни о чем таком. Я хочу вернуть свою жизнь, ту, какой она была до тех пор, пока в неё не влез ты. До смерти мамы. До… До всего этого.
Нафраим протянул ей носовой платок и улыбнулся.
– Ты удивишься, но это тоже не слишком великая проблема. Ты позаботишься о том, чтобы забрать это письмо, а я буду рядом и немедленно освобожу тебя от бремени. Ты больше никогда не услышишь о дьяволе, Юва Саннсэйр.
– И никто не станет преследовать меня и угрожать?
Нафраим рассмеялся.
– Больше никогда, красавица. Вот, возьми сливочное печенье. Икра свежая, она великолепна.
Она в отвращении скривила губы.
– Нет, спасибо: она похожа на кровавые жемчужины.
– На самом деле та же рыба. Белый кариус. Но без крови, слово даю.
Аппетит Нафраима усиливался, и он взял ещё одно печенье. Время сомнений и угроз ушло, и ему требовалось всего лишь пообещать ей мир. Не слишком ли хорошо, чтобы быть правдой? Нет, она прошла через такое, что ей хочется выбраться из всего этого. И даже если она решила заманить его в новую ловушку, существуют намного лучшие способы. Посреди Всеобщего забега он ничем не рискует.
– Значит, договорились? – спросил он.
Юва вытерла слёзы и кивнула.
– Только сделай так, чтобы он тебя не заметил. Иначе он вообще никогда ничего мне не отдаст, а я понятия не имею, кто он, так что не смогу его разыскать.
– Милая моя, я только что пообещал вернуть тебе твою жизнь и освободить тебя от дьявола. Могла бы доверять мне побольше.
Он откусил большой кусок печенья и не удержался от улыбки.
– Ты совершаешь единственно верный шаг, Юва.
– Знаю, – ответила она. – Я уничтожаю волчью хворь. И вас.
– Не обязательно выглядеть такой довольной, мы ведь так мило проводим время, – поддразнил он её. – Кстати, я кое-что принёс.
Он вынул из кармана пальто книгу и положил на стол перед ней. В её усталых глазах зажглась искра любопытства, и это согрело его больше, чем он ожидал.
– Это своего рода дневник, – сказал он. – То, над чем я работал. Проекты, если хочешь. Может быть, мы начнём лучше понимать друг друга.
Юва открыла книгу и стала листать страницу за страницей, исписанные его рукой. В книге имелись рисунки. Он указал:
– Это план ледяного зала под Королевским холмом. Для хранения пищи. А вот это был первый печатный станок, – он улыбнулся воспоминаниям. – Идея принадлежала не мне, надо признать: лет триста тому назад я работал вместе с бесподобной женщиной. А это формула наркоза одного хирурга из Хайены. Я не врач, но маленькие детали могут привести к большим изменениям. Очень похоже на средство, которое я дал чтицам крови, когда…
Нафраим проглотил последние слова, но урон уже был нанесён. До него дошло, что он захватил с собой книгу в надежде увидеть перемену в её глазах. Он думал, что она будет смотреть на него другими глазами, но он ошибся. Она и двадцати лет не прожила, а он… Он видел так много жизней, что по неосторожности позлорадствовал над препаратом, который забрал у неё сестру. Он заслуживает намного большего наказания, чем болт в плечо.
Он открылся ей, и она увидела того, кем он и был в действительности.
Он кашлянул.
– Знай, мне бесконечно жаль, что… что тебе пришлось столько всего пережить. Я хотел, чтобы ты поняла, что, возможно…
– Оно того стоило? – она закрыла книгу.
Ничто не говорило о том, что она когда-нибудь станет так думать. Тишина стала удушающей. Разговор оказался невероятно трудным, а он не привык находиться в таких ситуациях.
Нафраим глотнул чая. Напиток уже успел остыть.
– Если тебя это утешит, то я состарюсь и умру в тяжёлых муках, – он поднял чашку и чокнулся с ней. – Выпьем, Юва Саннсэйр. За короткую жизнь и долгие последствия.
Лис
– Что-что ты сделала?
От восклицания Броддмара грудной ребёнок у него на руках жалобно заныл, и Лок забрал его. Юва оттащила Броддмара от остальных, чтобы они могли спокойно поговорить. Она отвыкла находиться в окружении большого количества людей.
Весь охотничий отряд собрался, чтобы отметить принятие воды для новорожденного сына Лока. Юва видела, как Эмбла, жена Лока, снимает мерки с Нолана в столовой. Юва наняла её для пошива костюмов ко Всеобщему забегу для всего отряда. В доме не стихали голоса, и всё же он никогда не казался Юве таким тихим. Теперь, когда не было его, сердце Ювы словно умерло.
Её окружали сильные, добропорядочные мужчины, которым она научилась доверять, но ни один из них не был частью неё. Как Гриф. Ощущение Грифа – это не звук, это присутствие. Пульсация внутри. Может быть, именно так ощущается беременность? Юва взглянула на малыша. Она понятия не имела, как это, она ни разу не беременела, и в планах у неё такого тоже не было. Всё, что она знала о воспитании, это как не надо делать – так что же, Друкна поглоти, она смогла бы дать ребёнку?
Она открыла лаковый шкаф и достала ржаную водку, купленную ради этого случая.
– Я сделала лишь одно, Броддмар: я добилась мира до Всеобщего забега. Нафраим больше никого не станет мучить.
Она понизила голос в надежде избежать разговора. Этот день должен был стать днём радости, но остальные подобрались ближе – поняли, о чём идёт речь. Дело касалось их всех. Теперь все были вовлечены в него, хотела она того или нет.
Броддмар переводил взгляд с одного на другого в поисках поддержки.
– Ты сидела у Флориана, в салонах, которые, по слухам, принадлежат Нафраиму, и врала ему прямо в лицо? Ладно, ты выросла среди чтиц крови, но этот мужик – вардари! Он стар, как крепостные стены Наклава, его нельзя обдурить!
Лок качал сына на руках, поглядывая в сторону столовой, а значит, он сдержал слово – даже его жена ничего не знала ни о Грифе, ни о случившемся на Шкурном дворе.
Юва не скупясь разлила жидкость из бутылки по шести рюмкам и тут же выпила свою. Боги знали, ей это понадобится.
– Любого можно обдурить, – сказала она. – Особенно такого, как он. Чем больше они желают заполучить что-то, тем легче их убедить, что они это получат. Кроме того, я использовала самый простой способ продать ложь.
– Какой же? – поинтересовался Гнилобой.
– Говорила правду. В основном.
Броддмар вздохнул и уселся на диван.
– Ты говорила правду? Ты сказала, что посреди Всеобщего забега кто-то передаст тебе письмо со сведениями о том, где находится дьявол. И это письмо ты пообещала отдать ему, как только оно окажется у тебя в руках. Что из всего этого правда? Какое письмо? От кого?
– То письмо, что я напишу, – ответила Юва. – Я получу его от Ханука.
Ханук рассмеялся своим раскатистым смехом.
– От меня? Я передам тебе письмо о дьяволе?
Юва пожала плечами:
– Ты бегаешь быстрее нас всех, – она снова наполнила свою рюмку ржаной водкой. Так проще поверить в собственные слова. – Мы все будем в костюмах, нас будут окружать несколько тысяч других зверей. Никто тебя не узнает.
– Никого не волнует, узнают нас или нет, – расстроенно произнёс Броддмар. – Очень хочется знать, что ты собираешься делать потом! Ты подделаешь письмо с выдуманными сведениями о том, где находится дьявол. Хорошо. Мы будем участвовать в забеге, и Ханук передаст тебе письмо, а ты отдашь его Нафраиму. Тоже хорошо. Но что будет после того, как он его распечатает, Юва? Что случится, когда он поймёт, что ты его обманула? Это самый непродуманный план после строительства пятого городского моста!
Юва не отрывала глаз от рюмки в поисках уверенности, которую никак не могла обрести. Она рассказала им только половину, и даже на это они не соглашаются.
– Не имеет значения, – ответила она. – Что бы он ни сделал, будет поздно. Гриф доберётся до Очевидца и исчезнет из этого мира. А Нафраим будет занят выживанием. Доверьтесь мне.
Стук молотка о входную дверь спас её от возражений.
– Пришёл городской советник. Ему потребуется весь диван, Броддмар.
Юва вышла в зал и открыла дверь. Городской советник Дрогг Валсвик стоял на крыльце. Его размеры с их прошлой встречи не изменились, но Юва нигде не видела кареты. Неужели мужчина, который бережёт удары сердца, пришёл сюда на своих двоих?
Дрогг приставил к лицу маску, которая превратила его в самую толстую и очаровательную лису в мире. К маске приделаны острые ушки, а мех изготовлен из ниток цвета ржавчины.