– Разве она не великолепна! – воскликнул он.
Юва открыла рот.
– Вы будете участвовать во Всеобщем забеге?
– Нууу… Забег – слишком сильное слово для меня, фру Саннсэйр. Я буду болтаться позади с бегущими трусцой, – он вошёл в дом и одарил её тёплым взглядом. В нём горела искра, которой она не видела в прошлый раз.
– Я должен поблагодарить вас, – сказал он по дороге в библиотеку. – Вы вдохнули жизнь в эту старую тушу. Наша встреча заставила меня задуматься, и я решил, что если уж я собрался следовать советам чтиц крови, то могу выбрать такую чтицу, как вы, правда же? Чтицу, которой не чужда радость жизни и доброжелательность, фру Саннсэйр.
Юва чуть не рассмеялась: она не узнавала себя в его описании, но оно наполнило её смесью стыда и радости.
Они прошли в библиотеку, и парни выпрямились. Гнилобой отряхнул поеденный молью плащ, в честь которого получил своё прозвище, правда, от этого он не стал выглядеть лучше. Лок встал с ребёнком на руках.
Дрогг замахал руками, веля ему сесть.
– Сидите, прошу вас! Я просто зашёл напомнить фру Саннсэйр о речи.
Речь…
Юва втянула воздух сквозь сжатые зубы. Она задвинула речь на задворки памяти, где та и затерялась среди всего остального.
Дрогг протянул ей письмо.
– Вы, безусловно, можете сказать всё, что пожелаете, но учитывая сложившиеся обстоятельства… – он встретился с ней глазами. – Ну, я помню, что вы предпочитаете говорить напрямую, а мы сейчас страдаем от распространения волчьей хвори и от убийств чтиц крови. Кроме того, вы молоды, только что стали главой Ведовской гильдии, поэтому, вполне естественно, мы передаём вам… так сказать, вежливую просьбу о том, что следовало бы сказать. Прочитайте. Это всё, о чём просит городской совет.
– Гаула побери! – воскликнул Гнилобой, который наконец понял, что происходит. – Это ведь ты – Ведовская гильдия! Ты – та баба, которая будет произносить речь на Всеобщем забеге!
– Да, спасибо… – ответила Юва.
Если я доживу до тех пор.
– Могу ли я ещё что-нибудь сделать для вас, фру Санн– сэйр? – спросил Дрогг, вытирая пот носовым платком в цветочек.
Юва медлила. Она знала, о чём должна попросить, но понимала, что остальные тоже отреагируют на её слова.
– Да, есть одна вещь… Можно вернуть стражу на их посты. Мне больше не нужна охрана.
Дрогг улыбнулся, как будто у них была общая тайна, и она поняла: он считает, они оба победили свои страхи.
– Немедленно решу этот вопрос, фру Саннсэйр.
Парни уставились на Юву.
– Но… – произнёс Гнилобой.
Ханук ткнул его в бок, и тот заткнулся. Броддмар повернулся к ним спиной и поставил рюмку на стол. Он больше не мог держать лицо.
Городской советник простился, и, прежде чем покинуть комнату, подмигнул Хануку. Парни хранили гробовое молчание, прислушиваясь к шагам Дрогга в зале.
Как только за ним захлопнулась дверь, Броддмар всплеснул руками.
– Тебе не терпится умереть – это мы сейчас наблюдаем? Или ты хочешь, чтобы мы перебрались сюда и дежурили ночами посменно?
Он снова опустился на диван. Юва приготовилась к разговору. Объясниться будет непросто, но парни были нужны ей.
Юва присела рядом с Броддмаром.
– Никто не может переехать сюда, Броддмар. Мы не можем делать ничего необычного, иначе привлечём их внимание.
Лок оторвал взгляд от детского личика.
– А как насчёт долговечных, Юва? С теми, кто следил за тобой? Без стражи они смогут… – он не закончил предложение. Все и так прекрасно знали, что они смогут сделать.
Броддмар опустошил рюмку и пощёлкал языком по нёбу. Колено его тряслось в бешеном ритме.
– Ты думаешь, Нафраим представляет самую большую опасность? Думаешь, никто другой сюда не придёт?
Юва не решалась посмотреть на него.
– Напротив, я уверена, что они придут сюда.
– Они убьют тебя, – сказал Гнилобой.
Юва помотала головой.
– Нет. Пока они думают, что я знаю, где дьявол, – нет. Он нужен им, чтобы выжить. Они многое могут сделать, могут угрожать мне или пытать. Но они не убьют меня, пока не узнают, где он.
– Что у тебя на уме? – Броддмар измученно посмотрел на неё.
Юва сглотнула.
– Я собираюсь позволить поймать себя.
Установилась оглушительная, но непродолжительная тишина. Юва подняла голову и увидела, что к их компании присоединился Нолан, с которого уже сняли мерки.
– Зачем? – спросил он.
Юва встала. Их реакция тронула её и одновременно заставила усомниться в принятом решении, а этого она не могла себе позволить.
– Я хочу кое-что сказать им, но я понятия не имею, кто они. Даже если бы я знала, как их найти, они бы ни за что мне не поверили, если бы я сама явилась к ним. Поэтому я позволю им явиться ко мне. И я расскажу им в точности то же самое, что и Нафраиму. Что мне неизвестно, где дьявол, но Нафраим скоро это узнает.
По взглядам, которыми обменивались парни, Юва поняла, что они считают её сумасшедшей. Только Гнилобой улыбался.
– Ты натравишь их друг на друга! – выпалил он.
Остальные растерянно посмотрели на него.
Он поднял руки, будто ответ был очевиден.
– Это же логично! – сказал он. – Если Нафраим думает, что только он знает, где дьявол, и остальные долговечные думают, что только он это знает… Тогда она в безопасности, а они будут заниматься друг другом. Вот что она говорит! Да, Нафраим будет занят спасением собственной задницы, когда они увидят, что письмо у него.
Парни смотрели на него так, словно он подхватил волчью хворь.
Гнилобой пожал плечами.
– Что? Что такое?
Ему никто не ответил.
Он взял рюмку ржаной водки, которая полностью скрылась в его кулаке.
– Слушайте… Мне иногда кажется, что вы считаете меня идиотом.
В комнате раздался смех, и плечи Ювы поникли. Они с ней. Они поняли. Но Броддмар не смеялся. Он подошёл к ней и прошептал на ухо:
– А потом, Юва? Что ты будешь делать, когда и те, и другие поймут, что ты их обвела вокруг пальца?
У Ювы не была ответа на этот вопрос. У неё был план только на ближайшие восемь дней. Потом начнётся другая жизнь.
Приманка
Клефт купался в солнечном свете, поэтому предание воде тела Эстер было совсем не похоже на похороны мамы и Сольде. Достойное прощание с женщиной, которая прожила долгую, удивительно прекрасную жизнь. Хорошо одетые друзья и коллеги стояли полукругом вокруг платформы. Юва узнала юношу с постоялого двора – того, что сидел в углу и вышивал. Синяк на его лице поблек. Кроме него, никто не плакал.
Юва пришла сюда не только как друг, но и как глава Ведовской гильдии. Она сразу согласилась провести церемонию предания тела воде. Это она отправила Эстер в Друкну, поэтому будет правильно и справедливо, если она проведёт прощание, ведь у Эстер не было семьи.
Юва откинула саван с морщинистого лица. Рот Эстер был полуоткрыт, вид недостающих клыков вызывал горестное ощущение беспомощности. Это когда-нибудь закончится?
Юва поспешила дать ей последней воды из рога, пока никто не подошёл совсем близко и не заметил дыр на месте клыков. Потом она подожгла саван. Водорослевое масло плевалось в небо жёлтыми искрами. Броддмар и Нолан помогли наклонить платформу, и Эстер полетела в море. Она искрила в смерти так же, как и при жизни.
Юва обратилась к Нафраиму с просьбой зарегистрировать, что Эстер умерла от естественных причин, а не от волчьей хвори, и попросила не скармливать камням её кровь. Он сдержал слово.
Она встречалась с ним два дня назад. Два дня назад стража покинули дом Саннсэйров, но никто из долговечных пока не явился. Это беспокоило Юву сильнее, чем она могла показать парням. Весь план зависел от того, явятся вардари или нет, иначе всё пропало, и Юва сомневалась, что Нафраим просто простит ей обман.
Что, если они не придут? Ни один?
Она могла попытаться сама вступить с ними в контакт, но тогда было бы значительно сложнее заставить их поверить в историю о Нафраиме и письме.
Провожающие разделились и стали спускаться к кораблю. Судно с огненно-жёлтым килем, который был призван удерживать Гаулу на расстоянии, качалось на прибрежных волнах.
Юва заметила Илию из Ведовской гильдии. Когда она в последний раз встречалась с разряженной чтицей крови, её обозвали убийцей и захлопнули дверь у неё перед носом. Рядом с ней стояла Хоне, склонив голову с собранными в узел лохматыми волосами. Юва заметила, что Хоне несколько раз взглянула на неё. Вероятно, она хотела что-то сказать, но не решалась сделать первый шаг. В конце концов, её уволокла Илия, которая нашёптывала ей что-то на ухо и бросала косые взгляды в сторону Ювы.
Те, кто когда-то был Ведовской гильдией, до сих пор презирали её, хотя призвали Юву руководить ими. Или же это просто страх? Может, они считают слишком опасным находиться рядом с той, что заняла место умерших?
Никогда никому не позволяйте увидеть слабость чтицы крови.
Юва выпрямила спину. У неё были более серьёзные дела, чем интриги людей, которые даже не решались возобновить своё членство в гильдии.
Гнилобой и Броддмар подошли к Юве.
– Что станет со Шкурным двором? – спросил Гнилобой.
Хороший вопрос, и это предстояло выяснить. Юва надеялась, что кто-нибудь возьмёт на себя управление и все они смогут заработать на пропитание. Особенно Лок – ему было непросто прокормить пятерых детей. Но он был самостоятельный и волевой человек, и единственный способ помочь, который пришёл в голову Юве, – это нанять его жену для пошива костюмов.
Броддмар забрался на борт корабля и уселся рядом с Ювой.
– Он должен скоро появиться. У нас осталось всего шесть дней, Юва.
Она не стала произносить вслух горький ответ. Он может не напоминать ей, что осталось очень мало времени и что Гриф исчез. Она знала это лучше, чем прочие, а от каждого напоминания содрогалось сердце.
Он появится. Только таким способом он сможет попасть домой. А когда он наконец уберётся, она сможет его забыть. Эту ложь Юва повторяла себе снова и снова.