– Я сказал правду: Юва Саннсэйр – не та женщина, которую надо бросать на съедение волкам.
Кровавые следы
Люди протискивались через западные ворота. Одни подготовились к забегу, другие к празднику. Кто-то уже приложился к пиву и планировал весь забег распевать песни. Площадь превратилась в бурлящий котёл рогов, клыков, носов и пивных кружек.
Юва подхватила мешок и пошла вниз по лестнице вслед за городским советником.
Он приподнял лисью маску и взглянул на неё, напуганный и возбуждённый в одно и то же время.
– Поверить не могу, что я собираюсь это сделать, но пробежать Всеобщий забег вполне приемлемо по сравнению с тем, что ты тут наговорила, так что, Гаула побери, я это сделаю!
Он натянул маску и пошёл к ожидавшей его группе друзей. Юва думала, что улыбается, но трудно было сказать наверняка. Ей казалось, её лицо окаменело.
Она поспешила дальше, ведь лучшие места разбирали быстро. Юва остановилась под одной из арок недалеко от места, где побегут участники, прямо у северных ворот. Медленно, но верно круглая площадь пустела. Зрители заполнили все галереи и переходы вдоль маршрута забега. Места на втором этаже были самыми дорогими, потому что сливки общества желали выставить себя на всеобщее обозрение. Они свешивались вниз и махали знакомым.
Нафраим стоял в тени через пару арок от Ювы. Он смотрел на неё с молчаливым одобрением, которое говорило, что речь его порадовала. Юва отвела глаза. Эйдалы не было видно, но приглушённое покалывание в сердце свидетельствовало о том, что она неподалёку. Наверняка скрывалась где-то этажом выше.
Звонкий гул разговоров разлетался под сводчатым потолком. Все ждали участников забега. Лавочники ходили по рядам и продавали вино и коричневое волчье печенье по завышенным ценам. Печенье на вкус было как шлак, но традиции есть традиции.
Несколько зрителей встали рядом с ней – они предлагали угостить её, но Юва вежливо отказалась. Казалось, время замерло.
Юва разглядывала три статуи на Очевидце. Они были какими-то дикими, вроде бы незаконченными, как будто их в спешке ваял какой-то перепуганный резчик по камню. Волк выгибал спину и скалил зубы. Это окаменевшее чудовище заберёт у Ювы её собственного волка.
Над западными воротами разнёсся звук рога, и кто-то из Стражи врат что-то прокричал. Слов Юва не разобрала, но зрители были в предвкушении.
Сейчас они появятся.
Ворота распахнули настежь, и через несколько мгновений в них ворвалась группа из пяти бегунов: четверо мужчин и женщина. Все они висели на хвосте у бегущего первым.
Зрители хлопали и кричали, пока пятёрка проделала весь путь вокруг каменного круга и выбежала в другую дверцу в воротах. Показалась следующая группа и проделала то же самое. Группы бегунов становились всё многочисленнее, и в конце концов площадь вновь заполнилась людьми. Поток бегущих не иссякал. Юва держалась у колонны, чтобы бегущие не увлекли её за собой. Воздух пропах потом, и Юва заверила себя, что именно поэтому ей стало тяжело дышать.
Как только охотники за трофеем исчезли, появились все остальные, и это уже был не только забег, но и танцы, а зрители приветствовали участников с прежним восторгом. Юва вглядывалась в толпу, сердце колотилось у неё в горле, исколотое иглами Эйдалы и беспокойными ударами Нафраима.
Мужчина в знакомой маске зайца быстро приближался к ней.
Ханук!
Он зашёл на вираж и, пробегая мимо, сунул Юве письмо. Он был одним из тысяч, на него никто не обратил внимания. Юва таращилась на дрожавшее у неё в руках письмо. Она посмотрела вверх на галерею.
Эйдала стояла в арке прямо над головой Нафраима и смотрела на неё страшно голодными глазами. Юва вздохнула и пошла вперёд по краю дороги для бегунов к Нафраиму. Ноги подкашивались, от них не было никакой пользы. Мимо неё проносились пляшущие, наряженные дикими зверями. Они свирепствовали и орали изо всех сил. Можно подумать, она не держала в руках конец света.
Приближаясь к Нафраиму, Юва заметила, что Эйдала передвинулась, чтобы не упускать их из вида. Юва остановилась перед Нафраимом и протянула ему письмо. Он взял его и посмотрел на неё. Юва не сомневалась, что он заметил её неприкрытое волнение, но это было не важно. Теперь уже не важно.
Нафраим ласково провёл рукой по конверту. Юва взглянула на Эйдалу, которая лениво улыбнулась и вновь скрылась в тени. Как только она исчезла, иглы покинули сердце Ювы. Неприятная женщина увидела то, что должна была. Нафраим получил письмо. Он знает, где дьявол.
Для него всё было кончено, но сам он об этом ещё не догадывался.
Нафраим огляделся и вскрыл письмо. Он заглянул в конверт и вынул из него карту. Мамину бледную карту чтицы из китового хряща с выжженным дьяволом. Он таращился на неё, крутил её в руках.
Юва видела, как он вспоминал. Он понял, что она уже показывала ему такую карту. Осознание случившегося медленно, как во сне, озарило его лицо, и оно вытянулось, когда Нафраим понял, что его обманули. Предали.
Юва отступила на шаг назад. Нафраим блуждающим взглядом посмотрел вверх, на галерею, прекрасно понимая, что свои следят за ним. Но он не найдёт их. Эйдала ушла.
Он снова взглянул на Юву. Она вдруг сообразила, что ожидала от него приступа ярости, взрыва, нападения или какого другого безумия, но в его взгляде не читалось ничего, кроме бездонного горя. Его губы произносили слова, которые практически утонули в окружающем шуме.
– Что ты наделала, Юва?
Юва сглотнула. Нафраим понял, что никогда не узнает, где находится дьявол и что Юва сдала его вардари. Но пьянящего победного чувства, о котором она мечтала, всё не было. Возможно, потому, что ей доводилось видеть более глубокую черноту, чем Нафраим. Человек, убивший Сольде и предводительниц Ведовской гильдии, казался ей на удивление человечным после знакомства с Эйдалой, его извращённым творением.
Он убрал карту обратно в конверт и засунул его в карман негнущейся, неловкой рукой. Он подтянул рукава пальто, будто собирался с мыслями.
– Он уже ушёл, не так ли? – спросил он сиплым голосом. – Ты что, не понимаешь, Юва? Он вернётся обратно и приведёт волков. Ты убила нас всех. Каждого человека в Наклаве.
Её сердце ощутило дуновение ветра. И ещё раз. Потом в нём забился ещё один пульс, стучавший одновременно с её пульсом. Как знакомо. Как прекрасно и ненавистно. Гриф.
Нет! Ещё рано!
Он должен бежать в последней группе! Времени должно было хватить на то, чтобы Нафраим излил свои эмоции и ушёл.
Юва повернулась. Гриф стоял на открытой площади посреди каменного круга. Он был единственным, кто не шевелился в бегущем потоке людей. Он был одет в костюм ворона и чумную маску. Внезапно Юва сообразила, что слишком пристально глядит в его сторону, и Нафраим проследит за её взглядом, но было уже слишком поздно.
Нафраим, раскрыв рот, смотрел на Грифа. На его лице было написано понимание. С него сошла вся краска. Гриф снял маску, и двое мужчин посреди людского моря взглянули в глаза друг другу.
Юва прикрыла рот рукой и подавила всхлип. Это не по плану. Ему надлежало тихо покинуть Наклав, Нафраим не должен был узнать об этом! Никто не должен был узнать!
Юва поставила мешок на землю и стала пробираться через бегущих. Людская река подхватила её и понесла, но ей удалось проскользнуть между камнями. Ей казалось, она упадёт, но что-то удержало её на ногах. Это что-то поднималось по её телу от земли. Невообразимая огромная сила, которая прогоняла кровь через сердце и останавливала время.
Поток!
Это понимание оказалось твёрдым, как скала. Вот о чём он рассказывал. Вот какая сила должна была управлять камнями – да и всей жизнью. Хватая ртом воздух, Юва увидела опустевшую площадь. Стена Наклы превратилась в сновидение, стала руиной. Юва стояла неподвижно, а перед ней проносилась вечность. Однако она могла видеть бегущих, похожих на призраков. Почему они не останавливаются? Разве они не чувствуют, что мир вот-вот развалится? Неужели только она это ощущает?
Гриф стоял перед Очевидцем всего в шаге от неё, но, казалось, он её не замечает. Чёрные глаза под растрёпанной чёлкой сверлили Нафраима. Наводящее ужас обещание от того, кто семь сотен лет провёл в заточении. Он гордо выпрямился и оскалился.
Её бившееся за двоих сердце раздувалось и грозилось лопнуть. Что-то красное зашевелилось на земле. Юва повернулась и увидела кровь. Она поднималась из канавы вокруг всего круга и ползла по земле в сторону Грифа. На земле появились вены. Бегунам, казалось, нет до этого дела. Они плясали, топтали волчью кровь и покрывали площадь красными следами.
Гриф стоял с лопающимся сердцем посреди моря крови.
Предсказание Нафраима. Из шкафа с вороном.
Юва услышала крик вдалеке и увидела бледную тень стража врат, который бежал в их сторону, чтобы прогнать. Гриф, казалось, проснулся, и на них внезапно нахлынула реальность. Страж врат поднял арбалет, врываясь в пространство между камнями.
Гриф сбросил маску и схватил Юву, от чего от её куртки оторвались пуговицы. Он держал её перед собой, как щит. Обжигающе горячие когти впились ей в грудь. Юва заорала. Гриф немного отошёл от неё, а потом отшвырнул в сторону, как мешок. Она повалилась на колени и схватилась за грудь. Узел на голове развязался, пряди волос упали на лицо.
Она посмотрела на Грифа. Его нос сморщился, как будто он собирался сожрать её. Юва хотела позвать его по имени, но не смогла выдавить из себя ни звука. Он повернулся к ней спиной и направился к Очевидцу, скидывая на ходу чёрный костюм. Он бросал одежду на землю, обнажая широкую спину. А потом он исчез в пространстве между стен. Юва уставилась на пустой угол, где сходились стены, но Грифа не было.
Не было.
Буря в теле стихла так внезапно, что Юва рухнула на землю. Сердце скакало в неровном ритме, Юве казалось, оно вот-вот замрёт. Но оно продолжило свой ход. Сперва неуверенно, а потом в ровном, болезненно одиноком ритме.