— Древние тексты говорили о таких… Провидцах. Тех, кто видит саму ткань мироздания. Их не было со времён Основателей.
Он вдруг рассмеялся. Тихим, сухим, шокированным смехом.
— Твой отец… Голицыны… они играют в свои мелкие игры, делят власть, а у них под носом… у них под носом растёт нечто, что может перевернуть весь мир. И они этого даже не понимают.
Он снова стал серьёзным.
— Алексей… — он впервые произнёс моё новое имя без тени официальности, почти с благоговением. — То, что ты можешь… это не просто «дар». Это… нечто иное. И никто. Никто, кроме меня, не должен об этом знать. Ты меня понял? Это самая главная тайна, которую ты должен хранить.
Он только что осознал, с чем — или с кем — имеет дело. И он был напуган и восхищён одновременно.
Я слушал его, и его слова, его благоговейный ужас… они напугали меня до смерти. Сеть Акаши? Провидцы? Основатели? Это было слишком. Я просто хотел научиться драться и выжить.
— Ректор, вы уверены, что всё настолько серьёзно? — спросил я, и мой голос дрогнул. — Вы меня пугаете! Правда!
Ректор Разумовский посмотрел на моё испуганное лицо, и его собственное напряжение немного спало. Он, кажется, понял, что я действительно не осознавал, что сделал.
— Да, Алексей, — сказал он уже спокойнее, но всё так же серьёзно. — Я уверен. И мой страх — это не паника, а осторожность. Представь, что ты нашёл в сарае у своего деда древний, непонятный механизм. Ты не знаешь, для чего он, но интуитивно понимаешь, как заставить его работать. И вот ты нажимаешь на кнопку, и у тебя в руках загорается лампочка. Ты рад. А я стою рядом и знаю, что эта «лампочка» — это артефакт, который активирует магический взрыв апокалипсиса, зарытый под всем нашим городом.
Его аналогия была пугающе ясной.
— Твоя способность «видеть Сеть» — это и есть этот артефакт, — продолжил он. — Ты пока используешь её для простых вещей. Переместить кружку, зажечь «фонарик». Но если ты случайно или намеренно «активируешь всю его мощь»… последствия могут быть… непредсказуемыми. Для тебя. Для Академии. Для всего мира.
Он подошёл к столу и налил стакан воды. Протянул мне.
— Поэтому я и сказал: никто не должен об этом знать. Пока мы не поймём, что это такое и как оно работает. Пока ты не научишься это контролировать. Не интуитивно, а осознанно.
Он смотрел на меня, и в его взгляде была не только тревога, но и колоссальная ответственность, которая только что на него свалилась. Он стал хранителем самой большой тайны в Империи.
Глава 6
Я взял стакан, но не стал пить. Я смотрел на воду, а видел… эти светящиеся нити, пронизывающие всё вокруг. Смертоносный артефакт или… ядерная бомба. Я.
Я серьёзно задумался над его словами и начал понимать, какое немыслимое бремя, какая ответственность мне выпала. И впервые по-настоящему, не в панике, не в шутку, я задался вопросом: Почему я?
И я сам не заметил, как этот вопрос вырвался у меня изо рта. Тихий, полный растерянности шёпот.
— Почему я, ректор?..
Он не поймёт истинного смысла этого вопроса, — подумал я. — Он не знает, что я простой заводчанин из другого мира.
Мне стало немного грустно. От того, что никто не знает, кто я на самом деле. От этого тотального, вселенского одиночества.
Ректор Разумовский услышал мой вопрос именно так, как я и предполагал. Как вопрос избранного, который не понимает, почему судьба выбрала именно его.
Он подошёл и положил мне руку на плечо. Его жест был неожиданно тёплым и ободряющим.
— Я не знаю ответа на этот вопрос, Алексей, — сказал он тихо. — Никто не знает. Почему дар выбирает одного, а не другого? Почему Сеть открывается тому, кто этого не ищет? Это тайны, которые выше нашего понимания.
Он помолчал.
— Но я знаю одно. Это случилось. И теперь это — твоя ноша. И твоя сила. И моя задача — помочь тебе научиться нести эту ношу, не сломавшись под её тяжестью. И использовать эту силу во благо, а не во зло.
Он убрал руку.
— Наш сегодняшний урок окончен. И он был самым важным из всех, что у нас будут. Ты и я… мы оба сегодня узнали кое-что очень важное.
Он пошёл к выходу из тренировочного зала.
— Иди к себе. Отдохни. Осмысли. И помни о нашем уговоре. Молчание. Абсолютное. А на следующем занятии… мы начнём учиться ходить по этим твоим «проводам». Осторожно.
Он оставил меня одного в зале. С моим открытием. С моим страхом. И с его неожиданной, но такой необходимой поддержкой.
Я вышел от ректора в пустой коридор и просто встал, прислонившись спиной к холодной стене. Я стоял так несколько минут, пытаясь осмыслить произошедшее.
Избранный? Я? Почему… почему именно я, Петя Сальников, с моей, в общем-то, заурядной жизнью? Да, я был толковый технарь, чувствовал станки как свои пять пальцев, но… я был обычным человеком.
А теперь… вот он я. В магической академии, помолвлен со Снежной Королевой, дочерью Великого Рода. И, самое главное… я вижу то, чего не видят другие. Саму ткань мироздания.
Я помнил, что хотел ещё сходить в библиотеку, что-то почитать. Но сейчас я чувствовал себя совершенно без сил. Не физически. А морально. Я был выжат, как лимон.
Я просто побрёл по коридорам к себе, в Башню Магистров. Студенты, встречавшиеся мне по пути, шарахались от меня, и я даже не обращал на это внимания.
Я дошёл до портала шагнул внутрь.
Общая гостиная была пуста. Синее пламя в камине тихо потрескивало. Двери в комнаты Лины и Дамиана были закрыты. Тишина.
Но на низком столике в центре комнаты я увидел три вещи.
Первая — мой экземпляр «Истории Великих Родов», который я оставил здесь.
Вторая — тонкий гримуар в кожаной обложке, который мы нашли в Запретной секции.
И третья, новая, — стопка пергамента и несколько остро заточенных перьев.
Рядом с ними лежала короткая записка, написанная аккуратным, почти каллиграфическим почерком Дамиана.
"Воронцов.
Мы с Полонской решили не терять времени. Мы начали изучать гримуар. То, что мы там находим, — хуже, чем мы думали. Мы выписываем для тебя самое важное. Имена. Места. Символы. Изучи это, когда будешь готов. Твоя способность видеть то, чего не видим мы, может помочь найти связь между этими обрывками.
Д."
Они не стали меня ждать. Они начали работать. Они доверяли мне.
А я… я был так разбит, что не мог даже думать об этом. Я подошёл к своему креслу, но даже не сел. Я просто стоял и смотрел на эти книги. На это свидетельство их доверия. И на эту ношу, которая теперь лежала на моих плечах.
Сил не было. Хотелось просто лечь и смотреть в потолок. Но я не мог. Они работают. Они на меня рассчитывают.
Я с трудом подошёл к столу, взял в руки стопку пергамента, на которой писал Дамиан, и опустился в кресло. Его почерк был мелким, убористым, но идеально чётким. Это были выписки из гримуара Магистра.
Я начал читать.
Это был не связный текст. Это были… списки. Обрывки.
Имена: Список студентов, пропавших за последние три года. Напротив каждого имени — пометка. «Сердце (дар к эмпатии)». «Глаза (дар к предвидению)». «Руки (дар к тонким плетениям)». Они не просто крали части тел. Они крали одарённые части.
Места: Список мест силы на территории Академии. «Старое кладбище (некротическая эманация)». «Оранжерея (эманация жизни)». «Подвалы под Алхимической лабораторией (остаточный хаос)». Магистр использовал всю Академию как свою кладовую.
Символы: Дамиан зарисовал несколько сложных рун, которые повторялись в гримуаре. Они не были похожи ни на что из того, что я видел в учебнике. Они были… чужими. Нечеловеческими.
Ингредиенты: Список редких и, как я догадывался, запрещённых алхимических компонентов. «Кровь мантикоры», «порошок из рога василиска», «слёзы гаргульи»…
Я читал, и волосы у меня на голове шевелились. Это был не просто план по созданию одного монстра. Это была… фабрика. Фабрика по производству кошмаров.
И тут мой взгляд зацепился за последнюю запись на листе.
«Ключевой компонент для стабилизации гомункула: „Несущий Искру“. Требуется эфирное поле с врождённой способностью к пониманию и адаптации структуры магии. Идеальный донор: Алексей Воронцов. Статус: под наблюдением. Этап: подготовка к изъятию.»
Я сидел, глядя на своё имя в этом жутком списке.
И я всё понял.
«Химеры» не охотились за мной, потому что я стал сильным. Они охотились за мной с самого начала. Мой «пробудившийся дар» не был для них сюрпризом. Он был целью. Они ждали, пока он проявится. Ждали, пока «фрукт созреет».
Покушение, которое заказал мой отец, было для них лишь досадной помехой, которая ускорила события. А моё заточение в Башне Магистров… оно было им только на руку. Я был изолирован. Идеальная цель, отделённая от всех.
Я не был игроком. Я был главным призом.
Я смотрел на своё имя в списке ингредиентов, и страх, который на мгновение сковал меня, испарился, уступив место другому чувству. Холодной, звенящей ярости.
Твари вы этакие, — пронеслось в голове. — Вы хотите настоящую войну? Вы её получите.
Я больше не был жертвой. Я был целью. А раз так — я сам стану охотником.
Я аккуратно собрал все выписки Дамиана и сам гримуар, подошёл к шкафу с одеждой и спрятал их под стопкой чистого белья. Это было не самое надёжное место, но пока сойдёт.
Затем я посмотрел на большие магические часы в гостиной. 19:10. До моей ночной вылазки на кладбище оставалось почти пять часов. Сидеть здесь и ждать было невыносимо. Мне нужно было оружие. И не то, что можно создать эфиром. А то, что можно найти в книгах.
Добравшись до библиотеки, я оказался в огромном, величественном зале. Бесконечные ряды стеллажей, уходящие ввысь, запах старой бумаги и тишина, которую нарушал лишь скрип перьев и шелест страниц. Десятки студентов сидели за длинными столами, склонившись над книгами.
Но меня интересовал не общий зал. Мне нужен был доступ, который мне обещал ректор.