– Уф, к этому придется привыкать. Надеюсь, Меган не испугается, когда меня увидит. Черт, надеюсь, что Ледышка сгоряча не натворит дел. – Я ненадолго замолчал и продолжил: – Хотя нет, это было бы уморительно.
Прислонившись к окну со скрещенными на груди руками, Никс посмотрела на меня в упор.
– Кто такой этот Ледышка, о котором ты все время упоминаешь?
– Муж Железной Королевы. – Я сцепил ладони на затылке, изображая позу ленивой беззаботности, что резко контрастировало с внезапной колючей горечью, разрывающей меня изнутри. – Третий сын Мэб, королевы Зимнего Двора. Его настоящее имя – Эш, но Ледышка подходит ему гораздо больше. Сама увидишь, когда мы с ними встретимся.
Поезд тронулся, и вскоре огни Тинкерпорта остались позади. По мере того, как паровоз набирал скорость, удаляясь от города, за окном открывались все новые виды на огромное скалистое пространство: зубчатые утесы, силуэты которых вырисовывались на фоне темно-синего неба. Луна висела очень низко над одной из вершин, а звезды начали исчезать. Скоро в Железном Королевстве наступит рассвет, чему я был несказанно рад. После темноты Междумирья и вечных сумерек Дикого леса мне не терпелось снова увидеть солнце.
Растянувшись на скамье, я зевнул.
– Устраивайся поудобнее, – сказал я все еще стоящей у окна Никс. – Не знаю точно, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до столицы, но Маг Туиред находится недалеко от центра Железного Королевства, так что это может случиться не скоро. Сейчас самое время вздремнуть.
– Как ты можешь спать? – понизив голос, воскликнула Забытая, наградив меня странным взглядом. – Мы в Железных землях, заперты в металлической коробке, набитой десятками Железных фейри. Заснуть у меня никак не получится.
– Как хочешь. – Я еще больше ссутулился на скамейке и зевнул. – У меня такое чувство, что, когда доберемся до Маг Туиред, отдохнуть нам не удастся, поэтому я собираюсь прикорнуть сейчас, пока есть такая возможность. Кричи, если какая-нибудь тварь попытается сожрать мое лицо.
Никс покачала головой, а затем, скрестив руки на груди, отвернулась и уставилась в окно.
Я откинулся назад и закрыл глаза, отгородившись от остального мира. На самом деле я не так уж и устал, но, когда Забытая упомянула Эша, внутри меня всколыхнулась трясина обиды, и резко расхотелось продолжать этот разговор. Впервые за долгое время я почувствовал, что лучше вообще ничего не говорить. Оставалось надеяться, что воспоминания поблекнут и унесут с собой гнев и враждебность.
Поезд мчался в ночи. Никто из пассажиров нас не беспокоил; казалось, они либо заснули, либо держались в стороне. Я дремал, но при этом знал, что Никс так ни на минутку и не присела, до самого рассвета продолжая свое молчаливое бдение у окна.
Я почувствовал момент, когда из-за далеких гор показалось солнце, лучи которого согрели мое лицо и защекотали веки.
Вдруг раздался сдавленный хрип, от которого у меня кровь застыла в жилах. Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Никс, пошатываясь, отходит от окна. Ее лицо было бледным, глаза остекленели от боли. Прижимая руку к груди, она покачнулась и упала на колени на деревянный пол.
– Никс. – Поспешно убрав копыта со скамьи, я опустился рядом с ней и положил ладонь ей на руку. Забытая вздрогнула, ее кожа была холодной в слабых лучах солнечного света, проникающих через окно, и моя тревога усилилась. – Эй, поговори со мной. Что происходит?
– Я… я не знаю. – Ее голос был едва различимым шепотом, как будто для более громких звуков ей не хватало сил. – Чувствую себя странно. Слабой. – Она содрогнулась и положила руку на пол, как будто комната кружилась. – Что со мной происходит? Это… железная болезнь?
Мои чувства обострились. Оглядевшись по сторонам, я убедился, что незамеченными мы не остались. Фейри, которые еще несколько секунд назад дремали или смотрели в окно, занимаясь своими делами, теперь заинтересовались нами. Все повернули головы в нашу сторону, устремив на нас взгляды, в которых сквозило отнюдь не мимолетное любопытство. В уставившихся на Никс глазах отражалось напряженное внимание или голод, что заставило меня напрячься. Жители Железного Королевства, хоть и утверждали, что они куда более цивилизованные, чем Лето или Зима, все же были фейри. А фейри чувствуют слабость точно так же, как акула – запах крови. Я видел, как их хищная натура пробуждалась в расчетливых, оценивающих взглядах, прикидывающих, насколько легко будет с нами справиться. Три капканных гнома, сидевших в конце вагона, выглядывали из-за спинки сиденья и следили за нами напряженными взглядами.
Было бы здорово очутиться сейчас в каком-нибудь другом месте.
– Никс, – сказал я, обернувшись к Забытой. Мне показалось, или она стала еще бледнее, чем раньше, превратившись практически в потустороннюю сущность? – Не хочу тебя пугать, но нам нужно выбираться отсюда. Встать сможешь?
Сжав челюсти, она рывком кивнула и поднялась на ноги, слегка покачиваясь.
– Иди первым, – велела она мне. – Я прямо за тобой.
Шагнув в проход, я опасно улыбался любому Железному фейри, пожелавшему перехватить мой взгляд. Пусть только попробуют что-то сделать! Они оставались на своих местах, хотя и сверкали глазами при виде Забытой у меня за спиной, и от желания достать кинжалы у меня чесались пальцы.
– Не смотри, – пробормотала Никс, ее голос был низким и напряженным. – Кто-то увязался за нами.
Я тут же оглянулся и увидел, что три капканных гнома соскользнули со своих мест и последовали за нами по проходу, как собаки за раненой пумой, учуявшие запах крови, но осознающие, что нельзя подходить слишком близко. Я ощутил раздражение, граничащее со смертельной опасностью. Эти ребята просто напрашивались на встречу с прежним Плутишкой Робином, который в своем нынешнем настроении не был склонен к любезностям. К сожалению, если я как-то отреагировал бы на угрозу со стороны гномов, это могло спровоцировать остальных фейри в вагоне, и тогда они всем скопом бросятся в атаку. В таком тесном помещении подобная стычка может очень быстро привести к настоящей бойне. Будь Никс в обычной своей форме, я бы не тревожился. Но она явно страдала от какого-то таинственного недуга, и я больше беспокоился о том, как доставить ее в безопасное место, чем о том, чтобы у кучки хищных гномов навсегда заклинило челюсть.
Я сдвинул в сторону разделительную перегородку и шагнул в следующий вагон, который неожиданно оказался таким же переполненным, как и первый. Как только Никс переступила порог, еще больше фейри поднялись со своих мест, устремив на нее внимательные хищные взгляды.
Пока мы шли по проходу, я продолжал зловеще ухмыляться, глядя вокруг жестко и вызывающе. «Только попробуйте что-нибудь выкинуть, – мысленно обращался я к присутствующим. – Дайте мне повод, и я оторвусь как следует».
Мы почти добрались до конца второго вагона, как неожиданно из купе вышел крупный фейри и шагнул в проход, преграждая нам путь. Одетый в кожаную куртку, он был огромным и мускулистым, со стальными сухожилиями под темной кожей. На его плечи, как грива, опускались густые дреды, сплетенные не из волос, а из витых кабелей. Хоть его глаза и были скрыты за светоотражающими солнцезащитными очками, я чувствовал на себе его напряженный, испепеляющий взгляд.
Остановившись, я с ухмылкой посмотрел на громилу.
– Ну, здравствуй, – поприветствовала я, чувствуя, как на кончиках пальцев начинают потрескивать Летние чары. – Ты ведь не захочешь убраться с дороги, верно?
– Плутишка Робин! – прогудел фейри низким голосом, от которого пол завибрировал у меня под копытами. – Неужели ты меня не узнаешь?
– Эм-м-м… – Я заколебался. Знавал я одного фейри, который напоминал этого бегемота. Но он был мертв, пожертвовал собой, чтобы спасти Меган в войне с Лжекоролем. Хотя они и были похожи, это точно был не он. – Боюсь, что нет. Мы прежде встречались?
Фейри вздохнул, выпустив из ноздрей струйку дыма. Сняв очки, он посмотрел на меня красными, как горящие угли, глазами.
– Углеед, – подсказал он, и в моем мозгу наконец забрезжил лучик узнавания. – Мы встретились на Обсидиановых Равнинах во время войны с Лжекоролем. Мы с моим стадом несли Железную Королеву и ее товарищей в бой. Правда, в то время я был в другом обличье.
– Ах да. – Я прищелкнул пальцами. – Припоминаю. Тогда ты был конем.
Он очень по-лошадиному фыркнул, выпустив в воздух над нашими головами еще одну струйку дыма.
– Мне стало интересно, из-за чего поднялся такой переполох, – добавил он, оглядывая вагон с беспокойными фейри, которые все еще смотрели на нас любопытными, голодными глазами. – Конечно, это ты, Плут. Что за проказу замышляешь на этот раз?
– Я ни в чем не виноват! – Я поднял палец. – Ехал себе тихо и мирно в Маг Туиред да радовался. – Затем оглянулся на Никс и сжал челюсти при виде ее бледной кожи и остекленевших глаз, хотя она и старалась не показывать этого. – Но моя подруга чувствует себя не лучшим образом, и некоторые из здешних пассажиров сочли это за приглашение вести себя как засранцы. Я пытаюсь отвести ее в тихое место, подальше от острых зубов.
– Хм. – Багровый взгляд Железного фейри переместился на Никс, оценивая ее. – Ты ведь понимаешь, что она Забытая, – объявил он, и это был не вопрос, а простая констатация факта.
– Да ты что? – притворно ахнул я, хватаясь за сердце. – Вот это да! Хочешь сказать, что все это время она была Забытой? Ну какой же я глупый. – Углеед снова фыркнул, а я закатил глаза. – Итак, теперь, когда мы установили очевидное, может, все же уберешься с дороги, чтобы я мог допросить эту коварную Забытую в каком-нибудь безопасном тихом месте?
Углеед что-то буркнул, но все же развернул свое огромное тело так, чтобы мы могли пройти.
– Займите купе в углу, – сказал он, глядя на сгрудившихся позади нас фейри. – Я прослежу, чтобы вас никто не беспокоил. При одном условии, Плут. – Он поднял свой мясистый палец. – Когда доберемся до столицы, ты расскажешь мне, что происходит и почему ты на самом деле здесь. Договорились?