– Он хороший правитель, – сразу же ответила Никс. – Справедливый король. Он заботится о своем народе, это очевидно. Хотя… – Она сделала паузу, задумчиво барабаня пальцами по колену.
Меган наблюдала и терпеливо ждала, пока Забытая силилась что-то сказать.
– Его гложет чувство вины, – наконец изрекла Никс, и Меган закрыла глаза. – Он винит себя за события прошлого, и иногда это туманит его рассудок, заставляет сомневаться в самом себе. Он также может… позабыть о собственной безопасности, если это требуется для защиты Забытых и Междумирья. Настаивая на том, чтобы встать между своими подданными и каждым существом, которое желает им зла, король тем самым сильно усложняет мне задачу.
На лице Эша появилась едва заметная улыбка, и он покачал головой.
Никс замолчала, обдумывая следующие слова, затем продолжила мягким голосом:
– Он очень сильно хочет исправить ошибки прошлого, но не верит, что когда-нибудь будет прощен. – Она поморщилась, бросив на правителей Железного Королевства извиняющийся взгляд. – Простите, я говорила не по делу. Пожалуйста, извините мою бесцеремонность, Ваше Величество.
– Не извиняйся. – Открыв глаза, Меган окинула Забытую оценивающим взглядом. – Я задала вопрос, и ты дала на него правдивый ответ. Ценю твою проницательность, Никс. Я знаю, что Кирран может быть безрассудным, и рада, что за ним присматривает кто-то вроде тебя. Особенно после того, как в Фаэде появилось это существо. А теперь, пока у нас есть немного времени… – Она посмотрела на меня, и взгляд ее голубых глаз внезапно сделался острым. – Я бы хотела узнать больше о чудовище, с которым вы сражались. Вы оба были там с Кирраном… пережили это нападение. Если вор, о котором говорила оракул, не сможет ничего поведать, в дальнейших действиях придется опираться только на ваши знания. Итак, что именно случилось той ночью?
Я пожал плечами.
– Рассказывать-то особо нечего, принцесса. Мы сражались с тварью, и она пинала нас, как футбольные мячи, а потом, как только открылся путь, удрала в Небыль. Магия и чары, которыми мы ее забрасывали, не оказывали на нее никакого воздействия. Даже Железные чары Киррана не оставили ни царапины.
– Может быть, в таком случае дело не в магии, – задумчиво произнес Эш. – Возможно, единственное верное решение – поразить сердце этого существа клинком.
– Какой блестящий план, Ледышка. И почему я сам об этом не подумал? – усмехнулся я. – Говорю тебе, эта штука не похожа ни на одного монстра, с которым мы сталкивались раньше. Кажется, ничто не может причинить ему боль или замедлить. Мы кололи его, пронзали, взрывали Летней, Зимней и Железной магией, а оно даже не чихнуло. Но раз уж тебе приспичило… – Я сделал приглашающий жест рукой. – Не стесняйся засунуть меч ему в задницу. В последний раз, когда я пытался проткнуть его кинжалом, у меня выросли рога. – Я с ухмылкой постучал по лбу. – Вот что со мной случилось, Ледышка. Только подумай о том, во что может превратиться бывший Неблагой принц, если эта тварь запустит в него свои когти.
Эш застыл на месте, а Меган сжала челюсти, и вокруг костра воцарилась гнетущая атмосфера. Все мы в той или иной степени знали, на что способен Эш, если он станет… ну… злым. Верно, Плутишка Робин был опасной угрозой, от которой следовало держаться подальше, и его выходки были довольно жестокими, но он не был убийцей-бродягой. Мне удалось мельком заглянуть в будущее – которого, к счастью, удалось избежать, – где сын Мэб развязал войну и практически сровнял с землей всю Небыль, уничтожил дворы и превратил Фейриленд в замерзшую пустыню. Ах да, в том видении он к тому же убил и меня. Не хотелось бы мне испытать подобное в реальной жизни.
Лицо Эша потемнело; и, как я заметил, он начал впадать в меланхолию, которая иногда одолевала его, когда он вспоминал некоторые моменты из прошлого. Меган завела руку себе за спину, коснулась его предплечья и мягко сжала.
– Этого не случится, – заверила она. – Нас здесь много, мы поддерживаем друг друга. В Фейриленде существуют правила. Ничто не является абсолютно нерушимым.
– Это правда, Железная Королева, – раздался голос Грималкина, и сам он появился у костра. Он лежал, свернувшись калачиком на плоском камне, настолько близко к пламени, насколько было возможно, чтобы не загореться. Загадка, как серая шерсть Кайт Ши не воспламенилась самопроизвольно. – Небыль гарантирует, что всегда найдется чем воспользоваться, – продолжал вещать он голосом мудреца. – Какая-то маленькая слабость, неважно, насколько незначительная или несущественная. Крошечная дырочка в доспехах дракона может оказаться достаточно большой для стрелы. – Его золотые глаза сузились, и он поскреб камень когтями. – Хотя, судя по тому, что я слышал, боюсь, этот зверь может оказаться другим. Не думаю, что это фейри или иное порождение Небыли.
– Что же это такое? – задался вопросом Эш. – Раз это не часть Фейриленда, с чем мы имеем дело?
Кот бросил на него нетерпеливый взгляд и поджал хвост.
– Если бы я знал, принц, – отозвался он, – мы бы не сидели здесь, в Колючих дебрях, и не преследовали бы группу Забытых, чтобы допросить их.
– Ты – чума, Плут.
Я обернулся. Эш стоял в нескольких ярдах от меня, и из-за нависающих над головой сплетенных крон деревьев его лицо было скрыто в темноте. Во мраке виднелось лишь неоново-голубое сияние ледяного меча.
Я усмехнулся, оскалив зубы.
– Чума, говоришь? Я польщен, Ледышка. Звучит впечатляюще. – Вытащив кинжалы, я покрутил их в руках и, не переставая улыбаться, принял боевую позу. – Позволь продемонстрировать тебе еще кое-что, чем я могу впечатлить.
Я бросился на него. Выхватив меч, он встретил меня в центре поляны, и мы начали знакомый обоим танец. Пока мы кружили, нанося удары, уклоняясь и парируя, на границе теней появлялись чьи-то неясные лица, чтобы понаблюдать за нами.
– Ты заражаешь все, к чему прикасаешься, – презрительно выплюнул принц, когда наши клинки вспыхнули от очередного соударения. – Ты один-одинешенек в целом мире, потому что рано или поздно все понимают, что тебе нельзя доверять. Вот почему Меган выбрала меня. Вот почему Никс никогда тебя не захочет.
– Что-то не припомню, чтобы прежде ты был таким несносным.
Эш отступил, опустив клинок вдоль тела, и окинул меня взглядом своих холодных серебристых глаз. Я оскалился в ответ, искривив в усмешке уголок рта. Окружившие нас фигуры молча наблюдали и осуждали.
– Почему ты до сих пор сражаешься со мной, Плут? – спросил Эш. На его лице появилась ухмылка, превратившая его в нечто уродливое и полное ненависти, и я сжал кинжалы с такой силой, что рукояти впились в ладони. – Ты проиграл. Меган любит меня, и ничто этого не изменит. Я уже победил.
– Рано празднуешь, принц. – Я бросился к нему, чувствуя, как вокруг вихрем кружатся ненависть и чары. – Ты еще можешь все потерять. В конце концов, я пока жив.
Прыгнув на него, я вонзил кинжалы прямо в его оскорбительно-красивое лицо… и мир исчез.
Я открыл глаза. Костер в яме догорал, но виднеющееся сквозь сплетенные ветви деревьев небо по-прежнему было темным. Я осторожно сел и огляделся по сторонам в поисках остальных. Грималкин отсутствовал, что было для него типично, зато я заметил красный отблеск Углееда под деревом в нескольких ярдах от меня. Он спал стоя, склонив лошадиную голову на грудь. Мне стало интересно, когда он успел сменить обличье, и захотелось уточнить, неужели спать в вертикальном положении правда удобнее.
Никс нигде не было видно, но я не слишком о ней беспокоился: если она на страже, то скорее всего бесшумно и незаметно исследует лес вокруг лагеря, выискивая, что бы проткнуть своими клинками.
По другую сторону костра Меган дремала в объятиях прислонившегося к дереву Эша. Оба их меча лежали наготове в пределах досягаемости. Хоть Ледышка и выглядел крепко спящим, я знал, что зачастую это не так. Достаточно хрустнуть сучком, и он мгновенно вскочит на ноги и нанесет удар по тому, кто поднял шум. Годы попыток подкрасться к нему научили меня быть настороже, даже когда, как мне казалось, он пребывает без сознания. Однако теперь я мастерски распознавал и те моменты, когда он действительно спит.
Как сейчас, например.
На меня снова нахлынули воспоминания об увиденном сне, отравляя кровь гневом и обидой. Медленно растянув губы в улыбке, я поднялся и посмотрел на них, в особенности на дремлющего Ледяного принца.
«Удобно ли тебе здесь лежать, Ледышка? – мысленно обратился я к нему. – Не думаю, что ты воспринимаешь меня всерьез, раз так расслабился. Может, пора уже что-нибудь предпринять…»
– Не спится, Плут?
Я так и подпрыгнул и едва не свалился в кострище.
– Боже, Никс, – прошептал я. Повернувшись, я увидел, что она сидит на камне в нескольких футах от меня. Забытая сжимала в руках свои клинки-полумесяцы, а ее глаза в темноте светились желтым. – Не то чтобы я возражал против образа смертоносного ангела-хранителя, которым ты себя возомнила, но было бы лучше, если бы ты не делала это так зловеще.
– Почему бы и нет? У меня очень хорошо получается.
– Не спорю. – Я провел рукой по подбородку, а Девочка-убийца продолжала наблюдать за мной, не мигая. – До рассвета еще несколько часов, и теперь, раз уж я проснулся, мог бы принять у тебя вахту. А тебе стоит немного поспать.
Она наградила меня слабой понимающей улыбкой.
– Не могу, – просто ответила она. Ее голос был едва ли выше шепота. – Я ночная фейри, Пак, и не сплю в темное время суток. Не уверена, что смогла бы, даже если бы захотела.
– Правда? Это прискорбно. Для меня, например, сон – одно из любимых занятий. Не говоря уж о том, что ему предшествует.
Упс, я что, сказал это вслух? Я посмотрел на Забытую, гадая, не обиделась ли она, и на всякий случай приготовился отпрыгнуть, если ей вздумается метнуть в меня лунный клинок. Никс странно ухмыльнулась и, поднявшись, откинула капюшон, позволяя свету литься на ее серебристые волосы.