Точильщик, который не был точильщиком, почувствовал ШАНС. Его острый ум уже почти понял, что произошло, осталось только разнюхать подробности, а потом, уже с железными доказательствами на руках — предъявить их королю.
Королей он еще никогда не шантажировал. Отчего бы не начать?
Вот поэтому по улицам Зеебурга и побрел точильщик. Ведь как еще можно найти секретную монетную мастерскую, если не заглядывая в каждый дом. Впрочем, «точильщик» уже был более чем уверен, что спрятана она вовсе не в домах местных жителей.
Нужно проникнуть в Изумрудный замок, обиталище местного хозяина.
Шнееланд
Бранд. Королевский дворец
25 число месяца Мастера 1855 года
Известный Неизвестный и Неизвестный Известный
За столом одной из комнат, предназначенных для таких вот тайных совещаний, сидели двое. Известный Неизвестный, человек, которого знали все, но никто не догадывался, что именно он управляет Шнееландом, и Неизвестный Известный, человек, про которого все знали, что он — глава тайной полиции, но никто не знал, как его настоящее имя.
Все знали его под прозвищем «Немо».
«Никто».
Известный откинулся на спинку тяжело скрипнувшего кресла:
— Значит, нас решили притормозить… Узнаю Брумос: все делать чужими руками. Я даже могу с уверенностью сказать, почему они не хотят нападать на нас сразу, несмотря на то, что уверены в наших планах. Они хотят, чтобы мы поднакопили побольше сил, чтобы чувствительнее потрепать Лесс и Ренч, на которые, можно не сомневаться, и падет основная тяжесть войны с нами. А Брумос… Брумос отправит небольшой экспедиционный корпус, чтобы обозначить свое участие и этим и ограничится. Если не считать поставок оружия, шерсти, леса… В итоге: мы разгромлены и наши земли делят, как пирог с мясной начинкой — а уж мяса в этот пирог будет добавлено немало — Лесс и Ренч разорены войной и больше не составляют конкуренции Брумосу, по крайней мере, серьезной. Проиграют все, даже победители, а в выигрыше останется только Брумос.
Неизвестный наклонил голову, молча подтверждая слова своего собеседника.
— Интересно, — зло усмехнулся Известный, — Брумос догадывается о том, что мы можем сами притормозить того, кто собирается притормозить нас?
— Маловероятно. Для этого они должны знать, что мы знаем об их плане, а брумосцы до сих пор считают слуг чем-то вроде движущейся мебели.
— «Маловероятно» не означает «невозможно». В конце концов, даже полученные нами сведения могут быть всего лишь обманом, брумосским, — Известный коротко усмехнулся, — брумосским туманом, ведущим нас в ловушку.
— Маловероятно, — упрямо повторил глава тайной полиции, — Им действительно нужно притормозить нас, а ни Лесс, ни Ренч, ни сам Брумос не готовы начать войну прямо сейчас.
— Фюнмарк?
— Мелкая неприятность, которая нас не притормозит ни на секунду. На границе — драй Флиммерн и его двойной капкан.
— Ты уверен? Мы сняли большую часть своих войск с других направлений, если Грюнвальд не остановится… Его войска уже на самой границе, уже сапоги грюнвальдских солдат, образно говоря, зависли над нашей землей…
— Остановится. Там работают Фройд и Штайн.
Неизвестный произнес эти фамилии почти слитно, как одну, Фройдиштайн.
— Очень скоро Грюнвальду станет не до нас.
— Ты уверен?
— Это же Фройд и Штайн. Уверен.
Грюнвальд
Флебс. Улица королевы Марии
25 число месяца Мастера 1855 года
Эльза Гримм
— Я так рада, что встретила вас, — щебетала Эльза, ловко обходя лужи, темнеющие в свете газовых фонарей, весна все больше и больше вступала в свои права, — Анна-Елизавета, моя подруга, должна была проводить меня домой, но, так уж получилось, что… Эрик…
Девушка хихикнула:
— В общем, я оказалась совершенно лишней и отправилась домой, но мне нужно пройти через парк, а фонарей там нет, там темно и могут напасть… С ней мне было бы не так страшно…
Губы растянулись в улыбке:
— На двух девушек тоже могут напасть.
Эльза остановилась:
— Ой. Я не подумала. Теперь мне страшно…
— Со мной тебе нечего бояться. Смотри, что у меня есть.
В обтянутых перчаткой пальцах блеснул небольшой пистолет. Короткий, двуствольный, его калибра вполне хватило бы для того, чтобы остановить любого, кто был бы достаточно глуп, чтобы попытаться ограбить владельца этого пистолета.
— Уф, — испуг тут же сменился облегчением, — тогда нам ничего не страшно, верно?
Она задорно подмигнула и отважно шагнула на темную тропинку парка.
— Ничего, — согласно произнесли губы, тихо, почти беззвучно — Ведь в этом парке нет никого страшнее меня.
Из рукава пальто выскользнула длинная черная веревка, сплетенная из тонких кожаных полос.
Глава 31
Риттерзейское озеро
Зеебург
24 число месяца Мастера 1855 года
Цайт
1
Генрих драй Зеебург повернул вентиль. На стенах защелкали, шипя и разгораясь, газовые светильники.
— Ого… — Цайт оценил появившееся перед ним зрелище.
Рыцарь Зеебурга досадливо поморщился, подошел к одной из ламп, в отличие от других, тихо шипевшей, но не горящей, и ударил по ней кулаком. Светильник фыркнул, плюнул огнем и тоже загорелся ровным голубым пламенем.
Цайт не обратил на это внимание, он смотрел на оборудование.
Да… В подвалах древнего замка можно ожидать увидеть многое: коридоры, освещенные факелами, камеры, в которых висят прикованные скелеты, алтари поклонения древним богам и демонам… Но уж точно не газовое освещение и современные станки. Впрочем, то, что они спустились сюда не по скользкой винтовой лестнице, а на лифте — уже должно было подсказать, что современным техническим новшествам рыцарь Озерного замка отнюдь не чужд.
— Плавильная печь… Паровая машина… Винтовой станок… Что-то мне подсказывает, господин Зеебург, что для чеканки монет вашего рыцарства это слишком… избыточно. Фальшивомонетничеством балуетесь?
Драй Зеебург указал на одно из стоящих у стены кресел и сам сел в соседнее:
— Фальшивомонетничество — это если ты чеканишь монету, не спрашивая разрешения государства. А у меня оно не просто есть — у меня есть приказ, подписанный королем Леопольдом, дающий мне право делать деньги Шнееланда.
Цайт сел в кресло. Разговор, похоже, будет долгим. Потому что сейчас он не понимает ни происходящего, ни своей роли во всем этом.
— Приказ? — начал он с самого непонятного.
Рыцарство Озерного замка — государство независимое. И пусть по влиянию драй Зеебург и король Леопольд — фигуры разных порядков, но и тот и другой — независимые властители. И приказать драй Зеебургу не может никто.
— Приказ, — коротко подтвердил рыцарь.
— Как?
— Это излишние знания.
Цайт не стал настаивать. Он подозревал, что сейчас и так получит много знаний. Из тех, за одно обладание которыми могут как утопить в озере, привязав к ногам камень потяжелее, так и содрать кожу со спины тонкими полосками. Медленно.
— Зачем Шнееланду чеканить свою монету в другом государстве? Брандский монетный двор уже не справляется?
— Брандский монетный двор слишком… прозрачен. Слишком много людей в этом мире могут узнать объем чеканки монеты и заинтересоваться, зачем Шнееланду нужно столько денег и куда они идут.
Понятно. Тайный монетный двор.
— А зачем Шнееланду столько денег?
— Это излишняя информация.
Впрочем, Цайт мог понять и сам. Много денег, причем много денег тайно, любому королевству может понадобиться только в двух случаях: если королевский двор погряз в роскоши — чего в Шнееланде не наблюдается, и если страна стоит на пороге войны.
— Вы, значит, чеканите монету и возите ее в Бранд на кораблях…
— Если бы. Если бы все было так просто, — криво улыбнулся Генрих драй Зеебург.
Он хлопнул рукой по боку одного из мешков, лежавших грудой рядом с креслами. Мешок глухо звякнул.
— Для начала мы привозим сюда серебро из Беренда…
Цайт кивнул. Беренд, государство с той стороны Шварцвальдских гор. Шнееланд, похоже, закупает там серебро — интересно, чем расплачиваясь? — его везут сюда, здесь из него чеканят монету…
— …здесь из него чеканим монету, а ее потом отправляем в один из банков Бранда. На кораблях, с перегрузкой на паровики, потому что к самому банку на кораблях не подплывешь.
— Прошу прощения, ваша милость, но где в этом отлаженном потоке мое место?
— Этого я еще пока не знаю. Потому что на пути отлаженного потока встал завал. Завал, который называется Белый флот.
Перед внутренним взором Цайта встали скользящие по озерной воде шхуны.
— Белый флот? Он же подчиняется Шнееланду, как он может помешать вам возить монету Шнееланда, сделанную по приказу короля Шнееланда?
— Дело в том, что Шнееланд — не один человек. Даже вся власть там принадлежит не одному человеку, а многим людям, которые имеют различные интересы. Интересы некоторых из этих людей противоречат интересам короля Леопольда. К сожалению, именно одному из таких людей подчиняется Белый флот. Поэтому мы возим серебро и монету… не ставя в известность командование флотилии…
Цайт усмехнулся:
— Иронично. Монета, чеканенная по приказу короля Шнееланда, перевозится контрабандой, чтобы об этом не узнал флот Шнееланда.
Драй Зеебург со злостью ударил кулаком в мешок:
— Может и иронично, но что делать? У Белого флота недавно сменилось командование. Новый командир, человек шнееландского казначея, сменил чуть ли не весь личный состав. Мы не можем провезти берендское серебро, потому что флотилия бдит и одну партию мы уже потеряли, мы не можем вывезти уже готовые деньги, потому что корабли, отходящие от острова, проверяются с особым усердием. Возможно, казначей что-то пронюхал.
Цайт задумался:
— Вам нужно провозить на остров серебро Беренда, так, чтобы его не обнаружили корабли Белого флота, и вам нужно вывозить с острова монеты, так, чтобы их не обнаружили корабли того же самого флота… Тайники пробовали делать?