— Нет. Это его задание и он должен выполнить его сам. Зачем мне офицеры, которые не могу работать самостоятельно? Это первая причина. Вторая — сейчас ты, Йохан, будешь отдыхать. Встретишься с друзьями, с девушками, развеешься… А потом готовься к новому заданию. Очень важному. Очень серьезному. Для начала — будешь изучать брумосский.
— Кого-то нужно будет вывезти из Брумоса? — голос Йохана опять стал безразличным.
— Ну же точно не для того, чтобы ограбить брумосское посольство, — усмехнулся Симон, — Узнаешь в свое время. Сейчас — отдыхать. Это приказ!
Йохан встал, коротко поклонился и вышел из кабинета старшего сотника, пропустив внутрь еще одного смутно знакомого младшего сотника, тоже, очевидно, вернувшегося с задания.
Вольф ранен, Ксавье не приехал, Цайт пропал… Отдыхай, Йохан и ни о чем не беспокойся…
В памяти всплыл теплый образ Каролины айн Зоммер. А нужен ли он ей? Нужен ли…
Он машинально взял со столика в приемной газету, пробежал глазами заголовки, большая часть которых была посвящена событиям в Грюнвальде…
Замер. Впился в газетную страницу взглядом.
Больше буквы, броский заголовок.
«Душитель во Флебсе?».
Под ним многословно и путано рассказывалось о том, что знаменитый — знаменитый! — убийца, известный в Белых землях по прозвищу Душитель, похоже, сменил область своего обитания и кровавых утех — откуда взялась кровь, если жертв душили, журналист не уточнил — и теперь развлекается в охваченном огнем революции Флебсе. Так, несколько женщин… были найдены задушенными… одна из них — 25 числа месяца Мастера…
День, когда он, Йохан, приехал в Флебс.
Еще одна… Последняя была найдена… Была найдена… Была найдена…
Йохан усмехнулся. Потом издал короткий смешок. Потом рассмеялся. Он хохотал и хохотал, глядя сквозь выступившие слезы на прибежавших в приемную людей, он хохотал, не в силах остановиться, чувствуя, как огромная скала, придавившая и расплющившая его душу, терзавшая его последние месяцы, треснула и разлетелась на мириады осколков.
Последняя девушка была убита Душителем во Флебсе. 3 числа месяца Монаха. Во Флебсе. Третьего числа. В день, когда его, Йохана, во Флебсе не было, совершенно точно и однозначно.
Душитель — не он. Он — не Душитель. Душитель — не ОН!
Йохан смеялся, смеялся, смеялся…
Глава 79
Шнееланд
Долина реки Миррей
28 число месяца Мастера 1855 года
Вольф
1
Солдаты спрыгивали с лодок в речную воду и брели к берегу, расталкивая сапогами льдинки и части сгнившего тростника, качающиеся у берега.
Майор фюнмаркских пехотинцев, прищурившись, с удовольствием оглядел простиравшуюся перед ним долину реки Миррей. Которая слишком долго была под властью проклятых шнееландцев и, наконец, перейдет в руки достойного хозяина.
И что самое приятное — без всякого труда.
Возможно, даже, часть этой плодородной земли получит он сам…
Река за спиной майора чернела от лодок, в которых были посажены, пожалуй, все войска, которые только были в наличие у Фюнмарка на границе со Шнееландом на полуострове Штир. Если кто-то решит вдруг высадить десант с моря — получится, наверное, неудобно. Но риск, как известно, дело благородное… Там дальше еще что-то было про шампанское и про красное дерево, но в данном случае — риска не было.
Никакого.
Подлые шнееландцы думали, что фюнмаркцы попадутся в их примитивную ловушку, поверят в то, что в долине осталась только кучка егерей, и нападут малыми силами, которых тут же сокрушат остальные егеря, замаскированные под местных крестьян. Каким глупом надо быть, чтобы в это поверить? Не зря говорят, что бывшего знаменитого полководца айн Флиммерна настигло, наконец, старческое слабоумие. Нет, они ударят всей мощью! Раскатают этих егерей, как тесто для банкетстаафа, а потом, пока Шнееланд подтянет войска — которых поблизости нет и быстро прийти они не успеют — закрепиться в долине… И ждать. Дальше уже работа для дипломатов, которые быстро докажут, что фюнмаркские войска в долине только для защиты мирного населения от кровавых расправ. Да, мирного населения тут практически и нет. Зато кровавые расправы есть.
Спасибо фюнмаркским гениальным ученым — в колодцы долины был добавлено особое вещество. Вещество, от которого люди сходят с ума, становятся агрессивными и бросаются друг на друга. Причем, так как это вещество действует на разум — под действием этого вещества люди не способны к таким сложным вещам, как стрельба из огнестрельного оружия. Просто мозгов не хватит. Впрочем, мозгов у шнееландцев и так никогда не было… Агрессивные будут убивать друг друга руками, зубами, ногами, подручными предметами… Короче, те, кто уже успел погибнуть, станут мирными жертвами кровавых расправ, пытавшимися уйти под добрую руку короля Фюнмарка, а те, кто еще жив — кровожадными солдатами шнееландской армии.
Откуда-то со стороны деревни хлопнул выстрел.
Офицеры невольно пригнулись.
— Чего вы боитесь, трусы? — недовольно рявкнул майор, — Даже если там кто-то и сохранил разум, с такого расстояния они даже в сарай…
Над головами пригнувшихся прокатился влажный шлепок, какой бывает, когда овальная пуля егерского штуцера пробивает лобную кость и превращает мозг в кашу.
Майор с кровавой дырой на лбу начал заваливаться набок.
2
На чердаке раздался звук подзатыльника.
— Хватит тратить заряды! Ты с такого расстояния даже в сарай не попадешь!
— Так они же идут, капрал! Идут!
— Вот и подожди, пока подойдут поближе…
Остатки егерей, выживших после того, как несколько дней отбивались от сошедших с ума бывших товарищей — двое из них, визжа и рыча, пытались сейчас загрызть друг друга под окном — забаррикадировались в одном из деревенских домов, наиболее подходящим с точки зрения тактики… или как там это называется на ученом языке?
Несколько вылазок за едой и водой, отбиты несколько нападений безумцев — которые, к счастью, нападали не только на сохранивших разум, но и друг на друга — а остальное время — ожидание.
Старик-фельдмаршал, сидевший в углу, вздохнул.
Да, не так он все видел. Не так… Не совсем так.
Всеобщее сумасшествие для него тоже оказалось сюрпризом, как и невозможность дать бой и отступить. Да что там говорить — курьера послать и то риск.
— Сержант!
— Да, мой фельдмаршал!
— Сколько человек готовы?
— Все и никто, мой фельдмаршал!
— Прекратить загадки.
— Прошу прощения. Любой готов отправиться курьером, но никто не хочет бросать товарищей!
— Тогда, — драй Флиммерн, старчески прищурившись, посмотрел на накатывающуюся на долину темную волну, — Тогда курьерами будут он, он… и вот он.
В полумраке чердака скрипнули зубы. Кто-то сожалел, что фельдмаршал не доверился им, кто-то не хотел бросать друзей.
— Вперед, сынки! Выживите, хоть один…
3
— Вон, смотри, еще один! У колодца…
Фюнмаркские солдаты осторожно двигались по пустой улице вымершей деревне. Вымершей — в буквальном смысле слова, то тут, то там лежали тела ее жителей. Вот, у стены дома, женщина с явно перегрызенным горлом, а рядом уткнулся лицом в сугроб мужчина в крестьянской одежде, с проломленным черепом. Вон там, оскалившись в небо, лежит еще один, с намертво зажатым в кулаке ножом.
Следы безумия, охватившего долину…
А сейчас Фелих заметил еще живого безумца. Огромный мужчина в разорванной одежде, не обращая внимания на промозглый ветер и на шагавших по улицей людей — впрочем, он стоял к ним спиной — жадно глотал колодезную воду из ведра.
Замер.
Руки разжались, ведро, чавкнув, упало в грязь.
Мужчина развернулся всем телом, не поворачивая головы, как волк. Застывшее лицо, мутные глаза, залитые безумием.
Сумасшедший коротко рыкнул, шагнул вперед…
Выстрел.
Мертвое тело рухнуло наземь.
— Вон, смотри, там в кустах еще один! — ткнул пальцев зоркий Фелих.
Грохнул залп.
Курьеров, посланных фельдмаршалом, осталось двое…
Глава 80
4
Под сапогом чавкнуло. Сержант, проверявший караулы у лодок, оглянулся.
— Солдат, куда идешь?!
— По приказу господина лейтенанта, мой сержант…
— Какого еще лейтенанта?!
— Лейтенанта ан Буншотена, мой сержант!
— Что, во имя волос святой Катарины, ему понадобилось в реке?!
— Осмелюсь доложить — вода, мой сержант!
Сержант сплюнул. Точно, здесь же в долине отравлены все колодцы. Ну, не отравлены, но воду из них пить не рекомендуется.
— Проваливай…
Молодой солдат с подбитым глазом, в мешковато сидящей форме, помахивая медным котелком, запрыгал в сторону прибрежных кустов. Пошуршал там и выглянул, раздвинув ветки:
— Осмелюсь обратиться, господин сержант… Посмотрите на то, что я обнаружил.
Что там мог найти этот мальчишка? Увидел страшное незнакомое чудище — панцерфиш? Или какой-нибудь замаскированный тайник контрабандистов? Или…
— Ну, что там у тебя? — сержант подошел ближе, всмотрелся в темную каемку воды, между кустами и камышом.
— Да вот, в воде…
Ну, что там?
Сержант склонился над рекой, пытаясь рассмотреть что-то на дне.
5
В дверь телеграфной комнаты забарабанили так, как будто кто-то рожает или началась война…
Война?
Лениво потягивающийся телеграфист резко подскочил. Его предупреждали о том, что однажды понадобиться отправить очень, очень срочное сообщение, чтобы он всегда был готов к этому. Что это будет — телеграфисту не сказали, но нужно быть совсем уже дураком, чтобы не догадаться, что такое срочное может быть в сообщении, передаваемом в драгунский полк.
Лязгнула задвижка, дверь распахнулась, впуская внутрь двух егерей. И по их внешнему виду, если бы телеграфист не понял этого раньше, то догадался бы сейчас — война.
Грязные, как будто бежали всю дорогу, от долины Миррей до железнодорожной станции — а это несколько часов — у одного перебинтована голова, у второго — порван рукав, как будто его грызли собаки.