— У вас есть два часа, чтобы подумать об этом.
— И сколько вы за это получите?
— Много, Маккоркл. Очень много.
— Достаточно для того, чтобы удалиться от дел?
— Более чем.
— Я всегда мечтал уйти на пенсию молодым, особенно после бурной деятельности.
— Вы слишком много говорите.
— Я нервничаю.
Сильвия Андерхилл, за спиной Магды, подняла юбку, словно хотела подтянуть колготы. А когда опустила, в ее руках блестел маленький пистолет. В ее глазах застыл вопрос. Я чуть заметно кивнул, и Сильвия Андерхилл дважды выстрелила Магде Шадид в спину. Первый раз — с закрытыми глазами, второй — с открытыми.
Магду бросило вперед, но она устояла на ногах и повернулась.
— Маленькая сучка.
Она попыталась поднять пистолет и выстрелить то ли в Сильвию Андерхилл, то ли во Фредль Маккоркл, но я уже метнулся к ней с раскрытым ножом и со всего размаха вогнал лезвие ей в спину.
Так она и упала, лицом вниз, с ножом в спине. Я наклонился, вытащил нож, вытер лезвие о покрывало. Сильвия плюхнулась на стул, с пистолетом в руках. По ее щекам катились слезы.
— Пора ехать.
Она посмотрела на меня. Лицо перекосила гримаса отвращения.
— Я ее убила.
— Я тоже приложил руку.
— Я никого не убивала раньше, даже животных. Даже птиц.
Я поднял Фредль. Весила она совсем ничего.
— Пошли.
Сильвия встала, ее руки, одна с пистолетом, повисли, как плети.
— Положите пистолет в мой карман, — попросил я. — И тот, что на полу.
Сильвия обошла кровать, подобрала пистолет, который чуть ранее я ногой подтолкнул к Магде, и сунула в мой правый карман. Свой положила в левый, где он звякнул о нож. Я подошел к двери и повернулся. Сильвия застыла посереди комнаты, глядя на безжизненное тело.
— Дверь открывать вам. У меня заняты руки.
— Я не хотела убивать вас, — сказала она телу.
Глава 25
К Бетти я мчался, не разбирая дороги, не думая об ограничении скорости. Сильвия держала Фредль в своих объятьях. По пути мы не перемолвились ни словом. Не работала и селекторная связь. Машину я остановил у подъезда Бетти, чуть ли не под знаком «Остановка запрещена», вылез из кабины, подошел к дверце Сильвии, открыл ее. Помог Сильвии выйти. Ее била крупная дрожь.
— Еще несколько минут, и все кончится, — попытался успокоить я девушку.
С Фредль на руках вошел в подъезд, поднялся по лестнице. Сильвия позвонила. Бетти тут же открыла дверь.
— Несите ее в спальню. Я позову доктора Ламберта. Он ждет звонка.
Не снимая ботинок, я прошел по белому ковру в спальню. Осторожно опустил Фредль на овальную кровать.
— Она очень красивая, — раздался за спиной голос Сильвии.
— Это точно, — даже не знаю, кого она имела в виду, Бетти или Фредль.
Тут зашла в спальню и Бетти.
— Она больна или ранена?
— Ей вкололи какой-то наркотик, — ответил я.
Бетти кивнула, словно в ее доме такое случалось каждодневно. Может, так оно и было.
— Доктор уже идет, — она повернулась к Сильвии. — Это кто?
— Сильвия. Она помогала мне спасать жену.
Бетти вгляделась в девушку.
— Похоже, ей нужно что-нибудь выпить. Она вся дрожит.
— Я тоже.
Бетти уперла руки в боки. Была она без туфель, в лимонно-зеленых брюках и белой блузке.
— Где выпивка, вы знаете. Идите в гостиную, а я раздену вашу жену и уложу в постель. Проснется она не скоро.
— Спасибо вам.
— И снимите обувь.
Оставшись в носках, я наполнил два бокала и протянул один Сильвии.
— Выпейте. Дрожь сразу уймется.
Она кивнула и выпила. Мы молча сидели в гостиной, пока в дверь не постучал доктор Ламберт. Кивнул мне.
— Кто мой пациент на этот раз?
— Моя жена. Она в спальне.
Он прошествовал через гостиную и скрылся за дверью. Прошло еще четверть часа, прежде чем он вновь появился в гостиной. Вместе с Бетти.
— Не могу определить, что они ей дали. Наркотик введен внутривенно, на правой руке след укола. Жизнь ее вне опасности, а потому лучше всего дать ей проспаться. Полагаю, она очнется через четыре-пять часов.
— Вы уверены, что с ней все в порядке?
— Да.
— Тогда помогите ей, — я посмотрел на Сильвию.
— Она ранена?
— Нет, но сильно напугана. Никак не может прийти в себя.
Темное лицо доктора осталось бесстрастным.
— Идите к своей жене. А я попробую помочь вашей подруге.
Я подчинился и долго стоял у кровати, глядя на Фредль. Из-под покрывала виднелась только ее голова. Помимо воли губы мои разошлись в улыбке. Я улыбался и улыбался, пока не свело челюсти. Потом поставил бокал на туалетный столик, наклонился и поцеловал ее в лоб. Фредль не пошевелилась. Взяв бокал, все с той же улыбкой на лице, я вернулся в гостиную.
Доктор Ламберт как раз протягивал Сильвии таблетку и стакан с водой.
Бетти прогулялась в спальню и вернулась с двумя подушками, простынями и одеялом. Начала стелить постель на кушетке, что-то бормоча себе под нос.
Я подошел к Сильвии, опустился на одно колено. Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях.
— Вам надо поспать.
Сильвия подняла голову.
— Вы уходите?
— Да.
— Я бы хотела повидаться с ним… хотя бы один раз.
— Я ему скажу.
— Боюсь, я не усну.
— А вы попробуйте.
Она кивнула. Я встал, шагнул к Бетти.
— Спасибо за помощь.
Она посмотрела на меня, усмехнулась.
— Когда увидите Хардмана, передайте ему, что мне нужна служанка.
Улыбнулся и я.
— Обязательно передам.
— Идите сюда, Сильвия, — позвала она девушку. — Пора бай-бай.
Открыв дверь, я оглянулся.
— Все будет в порядке, — заверила меня Бетти. — Я пригляжу за ними обеими.
— Благодарю.
Я закрыл дверь и спустился по лестнице.
«Кадиллак» Хардмана я поставил на Ай-стрит. От отеля «Роджер Смит» меня отделяли два квартала, которые я собирался пройти пешком. Я взглянул на часы. Два ровно. До выезда кортежа Ван Зандта на Пенсильвания-авеню оставалось как минимум сорок пять минут. Интересно, подумал я, сможет ли старик любоваться достопримечательностями Вашингтона, зная, что жить ему осталось меньше часа.
Я подходил к перекрестку Эйч-стрит и Восемнадцатой улицы, когда из арки выступил человек.
— Ты припозднился.
— Падильо.
— Дела, знаешь ли. Они требуют времени.
— За углом бар. Там ты мне все и расскажешь.
Мы обогнули угол, зашли в уютный, отделанный дубом зал. Официантка усадила нас в отдельную кабинку. Я заказал шотландское с водой, Падильо — «мартини». Мы молчали, пока она не поставила перед нами полные бокалы и не отошла.
— Мы отключили селекторную связь, как только Хардман сказал, что ты везешь Фредль и Сильвию к Бетти, — сообщил мне Падильо.
— Вы поторопились.
— В каком смысле?
— Сильвии пришлось помочь мне убить Магду.
Я рассказал ему о том, что произошло после ухода Хардмана.
— Куда Хардман отвез этого охранника?
— Не знаю.
— Как Фредль?
— Вроде бы нормально.
— Сильвия?
— В шоке. Она хочет тебя видеть. Хотя бы один раз.
Падильо положил на стол пару купюр.
— Пошли. Маш ждет в вестибюле.
— На чью сторону встанет Филип Прайс?
— Понятия не имею.
— Что нам предстоит?
— Постараемся удержать Димека от убийства Ван Зандта.
— Каким образом?
— Начнем с уговоров.
— А получится?
— Поживем — увидим.
К отелю «Роджер Смит» мы подошли в двадцать минут третьего. Маш сидел в вестибюле и читал «Уолл-стрит джорнэл». В черных очках. Он дважды кивнул, пока мы пересекали вестибюль, держа курс на лифт. На нас он даже не посмотрел.
— Я описал Машу и Димека, и Прайса, — пояснил Падильо. — Двойной кивок означает, что Димек уже наверху. Прайс еще не показался.
На десятом этаже мы вышли из кабины лифта и направились к двери с надписью «Сад на крыше». Золотые буквы сияли на красном фоне. Открыли дверь, переступили порог и остановились, ибо увидели нацеленные на нас два пистолета.
Один, как мне показалось, «кольт», сжимал в огромном кулаке Хардман. Второй, размером поменьше, Прайс. Дверь за нами закрылась.
— Сад на крыше не работает, — нарушил затянувшееся молчание Хардман. — Сезон кончился.
Падильо посмотрел на меня.
— Твой протеже.
— Утром он был на нашей стороне, — ответил я.
Мы стояли на небольшой площадке перед лестницей, что вела на крышу. Хардман и Прайс — на пятой или шестой ступени, занимая, как говорится, господствующие высоты.
— Расслабьтесь, — посоветовал нам Прайс. — Держите руки перед собой и не спрашивайте, можно ли вам закурить.
— Я этого не понимаю, Хардман, — я смотрел на здоровяка-негра.
— Деньги, дорогой. Пятьдесят тысяч на дороге не валяются.
— Мы решили объединить наши усилия, — пояснил Прайс. — А наши африканские друзья согласились существенно увеличить положенное нам вознаграждение.
— И очень существенно, — добавил Хардман. — Я не смог устоять, — в голосе его звучали извинительные нотки.
— Мы рассчитывали, что эта маленькая брюнетка задержит вас, Мак, — продолжил Хардман. — Почему вы здесь?
— Я ее убил.
Он понимающе кивнул, посмотрел на Прайса.
— Значит, наша доля увеличится.
— Похоже, что да.
— А как ваша жена? — спросил Хардман.
— С ней все в порядке.
— Фредль мне нравится. Я бы не хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось.
— А что случилось с вами, Прайс? — подал голос Падильо. — Я-то думал, что вариант с письмом вас полностью устроил.
— Письмо мне ни к чему.
— Хватает одних денег?
Прайс улыбнулся.
— Когда их много, то да.
Падильо отступил к стене, привалился к ней спиной. Руки он держал перед собой.
— Твой приятель Хардман никогда не попадал под суд за убийство?
— Тебе придется спросить об этом его самого.
— Так как насчет обвинения в убийстве, Хардман?
— Меня ни в чем не заподозрят, уверяю вас.