— Убийца, — повторил голос.
И вдруг к нему присоединились другие голоса. Как будто за стеной идет какое-то совещание и все там не одобряют оратора, даже перебивают его, чтобы поскорее сходил со сцены.
— Вы ко мне? — спросил Удалов вслух.
— Ты его зарезал. Обварил кипятком и зарезал. Садист проклятый!
Удалов отмахнулся от чепухи, которая так настойчиво лезла в голову, и пошел прочь, так и не напившись чаю.
Вернулся он уже к вечеру. А когда подходил к дому, то в сердце заколотилось неприятное предчувствие, словно дома его поджидали враги.
И не удивительно, что, увидев Ксению, которая на кухне варила солянку, он сразу сказал:
— Пора твои лимоны снимать. Подари их в детский садик.
— Еще чего не хватало! Мое лимонное дерево отправится на выставку достижений.
Она вошла в комнату, намереваясь, видно, поведать мужу о том, какой будет эта выставка, и тут увидела на столе следы
его преступления: лежавший на блюдце частично порезанный лимон и недопитую чашку с чаем, в которой плавали кружочки лимона.
— Ты что же наделал, мерзавец?! — возопила она. — Я же на первый приз шла, я этой Куртеповой наверняка нос бы утерла, у нее же шесть штук, и маленькие, а у меня было четыре, зато какие гиганты!
Она принялась рыдать, и, что удивительно, лимонное дерево вторило несчастной женщине, правда, эти вторичные рыдания слышал лишь растерянный Удалов.
— Ну не знал я! — пытался он перекричать ревущую в голос Ксению. — Ты же мне никогда про выставку не говорила. Я же думал, что это для еды, а не для выставки, понимаешь?
— Убийца! — кричала Ксения, ну точно как невидимый голос.
— Ничего, — сказал тогда Удалов, — мы купим лимон в магазине и привяжем его на ниточку.
Эти слова совсем уж расстроили Ксению, и она убежала из дома к своей злейшей подруге жаловаться на неудавшуюся жизнь и мужа-убийцу. А подруга станет кивать головой, внешне сочувствовать, а внутренне торжествовать по поводу чужого горя.
Удалов остался дома, тихонько поужинал вчерашними щами — сегодня Ксения приготовить солянку не успела.
Потом он сидел, смотрел сериал по телевизору и чувствовал на себе тяжелый укоризненный взгляд лимонного дерева.
— Не хотел я никого убивать, — сказал он по окончании серии дереву. — Просто думал чайку попить. На то и лимон, чтобы с ним чай пить.
На что дерево замахало ветвями и, будь у него ноги вместо корней, наверняка бы кинулось на Удалова, чтобы растерзать.
А так он остался жив и временно невредим.
Позвонила Ксения и сообщила, что ночевать останется у Софьи. Так бывало редко, только в моменты больших семейных разлук.
Ну и пожалуйста.
Корнелий Иванович постелил себе на диване — не хотелось оставаться в одиночестве на супружеском ложе. И вскоре пожалел об этом, потому что диван, как вы знаете, стоит в большой комнате, а кадка с лимонным деревом находится там же, в углу.
Как только Удалов закрыл глаза, ему стал сниться странный сон. Будто лимонное дерево подошло к нему и сказало:
- Мы отомстим тебе за чрезмерную жестокость. Вся Земля, которая могла породить такое чудовище, как ты, содрогнется от ужаса и боли.
Удалов открыл глаза и увидел, что лимонное дерево быстренько убегает от него к кадке. Вот оно сунуло корни внутрь и замерло, будто и не вылезало. То есть сон продолжался.
Удалов на всякий случай ущипнул себя за бедро, и было больно. Значит, это уже не сон. Хотя говорят, что порой сон сильнее любой пытки: тебе кажется, что ты щиплешься, а на самом деле ты спишь неподвижно.
Удалов унял беспокойство сердца и постарался заснуть снова.
И тут услышал негромкие частые шаги. Кто-то вошел в комнату.
Освещение в ней было ночное — от луны и уличного фонаря. Разобрать детали невозможно, а в целом картину наблюдать нетрудно.
- Кто там? — спросил Удалов.
Вошедший не отозвался, а направился к дивану, словно покатился к нему. И ясно почему — при большом круглом тяжелом теле у этого существа были тонкие ручки и ножки, которые с трудом удерживали груз своего хозяина.
Но странно: Удалов отчетливо увидел, что это тело окружено слабым сиреневым сиянием, по которому проскакивали небольшие яркие искорки.
- Ты убил меня, Удалов, — прошелестело привидение.
Удалов уже понял, что имеет дело с привидением, хотя в привидения не верил. И над верующими посмеивался. Больше того, Удалов понял, чье это привидение.
К нему заявился, возможно с мстительными целями, дух ошпаренного им и порезанного ножиком лимона. Правда, в потустороннем виде лимон был во много раз крупнее, чем в жизни.
— Я сплю, и это недоразумение, — быстро и хрипло проговорил Удалов.
— Нет, ты не спишь, — ответило привидение лимона. — Ты трепещешь. Потому что нет предела твоей жестокости. Мне пришлось при подготовке к экспедиции много читать про историю человечества, и я убежден, что сожжение живьем Жанны д'Арк и истребление китов-полосатиков в Беринговом море не идет в сравнение с твоей мерзопакостной сутью.
— Я думаю, что мне все это снится, — возразил Удалов, — потому что привидений не бывает. Тем более желтых привидений. В форме лимона.
— Это почему же? — спросило привидение.
— Потому что, если я тебя нечаянно загубил, ты должен прийти ко мне в своем истинном обличии. Ведь ты инопланетянин, не так ли?
— Это почему же? — повторил вопрос лимон.
— Потому что не бывает говорящих лимонов. Лимон — это плод. А привидение — зто остаточное явление разумного существа. Я правильно говорю?
Удалов увлекся беседой с привидением и уже не так боялся незваного гостя.
— Ах, — вздохнул лимон.
Он стоял теперь неподвижно и скорее был похож на очень большой воздушный шар в форме лимона, наверху его находилась выпуклость, какие всегда бывают у лимонов на обоих концах тела. Но эта выпуклость была слишком мала, чтобы казаться головой, хотя глаза непроизвольно искали какой-нибудь головы. Ведь привидение беседовало, хоть и мысленно. Также не хватало чего-то, если посмотреть на нижнее завершение лимонного привидения. Там тоже была выпуклость, обращенная вниз, которая, вернее всего, указывала на пол лимона. Хотя не исключено, что у лимонов пол различается совсем иначе, чем у людей.
— Чего уставился? — недовольно проговорило привидение. — Не покажусь я тебе в истинном виде, хотя бы потому, что это
запрещено нам всем, участникам экспедиции на Землю. Мы давали подписку о неразглашении.
— Ну, теперь тебе уже ничего не грозит, — сказал Удалов. — Хуже тебе не будет.
— Не скажи, — возразило привидение. — Меня еще не похоронили. Мой прах покоится в холодильнике на нашем корабле. И мне не известно, решат ли его везти домой.
— Ну, считай, что ты жизнью пожертвовал ради благородного дела.
— Ради чего? Ты не думаешь, Удалов, что эксперимент может теперь провалиться? Да и какой может быть разговор о благородстве, когда встречаются две такие чуждые цивилизации. Что бы там ни говорили политики, всё просто: или мы вас перебьем, или вы нас уничтожите.
И когда Удалов хотел возразить, потому что сам он относился к сторонникам галактической дружбы и верил в братство по разуму, хотя редко с ним сталкивался, привидение лимона начало дрожать, словно от холода.
— Это у меня посмертные конвульсии. Сам не знаю, что у меня происходит с этим телом.
Лимон хотел было уйти в то место, где пришельцы находятся сразу после смерти, но Удалов остановил его.
— Подождите минутку, — попросил он. — Мне хотелось бы узнать, что привело вас на Землю. Что это за странная идея превращаться в лимон и стоять на подоконнике. Вы бы спросили, что вам нужно, а мы бы вам все добровольно рассказали.
— Во-первых, мы не имеем права спрашивать, — ответил дрожащий лимон, — нас живо исключат из числа цивилизованных планет и, может, даже распылят. Поэтому мы пошли по единственно доступному пути. Мы расставили агентов по всей Земле в виде вещей, либо обычных и незаметных дома, либо тех, которых люди не должны уничтожать.
— Там не только лимоны, говоришь?
— Не задавайте глупых вопросов!
— Какого чёрта это вам понадобилось! Ученые, вокруг пальца крученые!
Удалов, как был в одних трусах, поднялся с дивана и смело пошел к привидению лимона.
Привидение почувствовало, что его не боятся, и само стало отступать.
— Ты один такой, болезный? — спросил Удалов.
— Ах, если бы так — зарыдал лимон и растворился в воздухе.
Удалов остался перед деревом, которое заметно поникло.
— Неужели вы к нам тайно прилетели и замаскировались только из любви к науке? — спросил он.
— Мы простые исполнители воли нашего начальства, — ответило дерево. — Нам сказали: приедете, посмотрите, запомните, получите гонорар — и домой, к Новому году. А теперь оказалось, что у нас потери до половины личного состава! Мы-то думали, что вы безобидные, а вы оказались садистами хуже нас! Теперь ждем эвакуации.
— И что же вас останавливает?
— Никто не знает, как эвакуировать наши привидения. Кто мог предположить, что после смерти наши замаскированные
товарищи станут призраками, которые даже пощупать нельзя?
— Да, — вздохнул Удалов, — провалилось ваше вторжение. — Ох как провалилось!
— Может, чайку попить? — сказал Удалов. — Все равно уже не спится.
Вы бы слышали, как зарыдало лимонное дерево, как стало прятать лимоны в своих редких ветвях.
Удалов засмеялся.
— Все вы, агрессоры, таковы, — сказал он. — Как вас прижмешь, сразу в кусты.
— Вы не так нас поняли, Корнелий Иванович, — сказал один из лимонов. — Смерть не страшна, мы не раз с ней встречались в бою. Она всегда над нами кружится. Но это смерть на родине, с красивой могилой и памятью потомков. А тут, оказывается, мы сначала превращаемся в какие-то кислые фрукты, а потом и вовсе в привидения, обреченные скитаться над вашей провинциальной Землей.
— Сами виноваты, — ответил Удалов И пошел спать.
Не первые агрессоры в истории Вселенной оказываются жертвами своей изворотливости.