— Резонно, — замечает Учитель. — Раньше я пил кофе на ночь ведрами. Не знал, что от кофе плохо спят или даже совсем заснуть не могут. И засыпал мгновенно. И спал беспробудно. А когда просветился насчет качеств кофе, от одной мысли о нем целую неделю страдаю бессонницей, зависит от априорной установки.
— У нас в редакции, — говорит Знакомый, — лежит любопытная статья. Пожалуй, первое открытое оправдание жестокостей сталинского периода. Не исключено, что пройдет. Чуточку пригладят, конечно, но суть сохранят. Автор требует различать бессмысленную и осмысленную то кость...
— Выражения «бессмысленная жестокость», как и «осмысленная жестокость» оба бессмысленны.
— Он имеет в виду оправданную и неоправданную же токость.
— Никакая жестокость не может быть оправдана. Даже объективные законы природы не оправдывают жестокости. Всякое оправдание жестокости безнравственно. Пока на свете существует хотя бы крупица нравственности, Сталин оправдан не будет. Думаю, что и в самих революциях нечто безнравственное.
— Не могу согласиться.
— Не торопись. Нравственно — это не обязательно хорошо. Безнравственно — не обязательно плохо. Просто революция противоречит нравственности, как таковой.
— Но для доказательства этого надо построить этику в виде дедуктивной системы, — говорит МНС, — а это невозможно. Почему? Например, мы восторгаемся подвигами декабристов и народовольцев, то есть воспринимаем протест как нечто нравственное. Сопротивление властям нравственно. Я думаю, что даже индивидуальный террор морально оправдан.
— Чушь! Давайте определим основные понятия. Какие поступки считаются нравственными и какие безнравственными?
— Это не определишь строго.
— Если так, то вообще никакая мораль невозможна.
Явление шестое
Комната Жени и Васи. Таня с Васей лежат на койке Жени и обсуждают итоги соцсоревнования. Вася в ботинках. Койку Жени выбрал, чтобы не пачкать свою. На полу валяются Танины трусики с цветочками.
В. Тань, и давно ты такая непорочная?
Т. С седьмого класса.
В. Кто?
Т. Сначала физкультурник, а потом пионервожатый. Потом комсорг. Потом остальные.
В. Молодец Танька! Из тебя хорошая жена выйдет. Завидую Женьке! Вот повезло парню! За что такая удача?!
Современная трагедия
— На сегодня хватит, — говорит Маркс, — я очень устала. (Маркс говорит так — «устала», — потому что вжился в роль непорочной студентки Тани, которую играл с удовольствием и с большим подъемом.)
— А я ее все-таки того, — хитро усмехнувшись, сказал Ленин. — А ты, красавец грузин, так и остался с носом.
— Не беда,— успокоил Берия. — Мы свое еще возьмем.
— Хватит, братцы! — взмолился МНС. — Спать!! У меня завтра ответственный разговор.
Из рукописи
Приближаюсь к кульминационному пункту моих записок — к описанию того, как я решил убить Его и почему от этого намерения отказался. Вам, конечно, трудно поверить в то, что такому человеку, как я, вообще могла прийти в голову мысль о покушении на Него. Но это так, я не выдумываю. Какой мне смысл выдумывать? Тем более, я от своего намерения потом отказался, причем причины отказа сейчас могут быть истолкованы явно не в мою пользу.
С самого начала хочу предупредить, что причиной возникновения у меня идеи покушения на Него не были кровавые репрессии тех времен (мы к ним привыкли) и не страдания народа (я к ним всегда был равнодушен, ибо считал и считаю народ лишь послушным материалом деятельности партии и, более того, лишь ее активного ядра). Причины были совсем иного порядка, и я о них расскг далее.
Любопытный вопрос: были ли вообще покушения и пытки таковых на Него? Отвечаю с полным знанием дела: нет. Ни одного и ни одной! Поразительно? Да. И причин тому было много. Одна из них — постоянная перетасовка в правящей верхушке (а покушение могли совершить только люди, так или иначе причастные к ней), вследствие которой те, кто мог совершить покушение, вообще не успевали даже обдумать его и принять решение. Вторая причина — та, о которой я буду говорить специально, ибо она касается ли но меня. Это — главная причина.
Явление седьмое
Аудитория этики. Слышатся звуки гитары. Идет дискуссия о любви.
А. Настоящая любовь — это такая любовь, когда любя существа не то что, но даже и не.
В. Это — устаревшая точка зрения. Настоящая любовь допускает не только то, что, но и даже и. И более того.
А. А что писал Ленин? Вот что он писал в письме Инессе Арманд: «Уважаемый партийный товарищ Инесса Арманд! То, что было вчера между нами, есть лишь грязная физиология, но не любовь. Любил же я всегда одну только Наденьку, то есть Надежду Константиновну Крупскую, моего верного соратника по сибирской ссылке и по борьбе с царским самодержавием. И передайте этому проститутке Троцкому, что беднейшее крестьянство пойдет за нами. Сталин груб и высокомерен. Он забрал неимоверную власть в партии, что архиважно. Считаю, что пора гнать его со всех постов на... С комприветом — Председатель Совнаркома В. Ульянов (Ленин)». Ну, что вы на это скажете?
В. Позволю себе сослаться на письмо Энгельса Марксу в котором он заложил основы марксистской сексологии. Дорогой Мавр, писал Энгельс. Ты спрашиваешь, может ли революционный пролетарий одновременно совокупляться тремя и более женщинами? Опыт классовой борьбы русских пролетариев показывает, что может. Тут у меня сейчас сидит один чудесный грузин и пишет статью по национальному вопросу. Он говорит, что за пол-литра может запросто «сделать» (как он выразился) половину лондонских баб. Я ему верю. Эти русские вообще удивительные люди. Скорее всего именно они первыми проложат путь к... Продолжать? Я думаю, достаточно.
Т. По-моему, А прав. А ты как считаешь?
Ж. Тань, а Тань! Пойдем ко мне. Васька ушел. Потушим свет. Запремся. А почему ты без трусов?
Т. Как без трусов? В самом деле! Где же они? Пойду поищу. Они еще совсем новые.
Явление восьмое
Женя входит в свою комнату. Зажигает свет. Видит — койка его смята и около нее валяются трусики Тани. Он хватает их, прижимает к сердцу.
Ж. О, негодяй! А еще другом назывался!
Входит Вася. Женя молча протягивает ему трусы.
Ж. Ты видишь это, негодяй?
В. Вижу. Танькины трусики. А как они сюда попали?
Ж. Как, разве это не ты?
В. Конечно не я. Я был в комитете комсомола. Может быть, это Зураб или Владилен Марленович? Между прочим, и сам Шкурников вполне мог. Может быть, и кто-нибудь из девчат подшутил. Завтра же поставим этот вопрос на комитете. Разберемся!
Из рукописи
Несколько слов о технике покушения. Я изучил литературу на эту тему. И глупость покушающихся меня поражает до сих пор. Человека в принципе можно убить швейной иглой, гвоздем, шнурком от ботинка. И не забывайте, что времена изменились. Это теперь всякая чиновная вошь ездит в бронированных машинах, с охраной, со всякого рода обманными приемами. А тогда! Сколько было таких случаев только на моих глазах, когда Его можно было просто выбросить из окна или с лестницы, — стоявший рядом или сзади мог без труда взять за ноги, и готово. Я уж не говорю о дачах, охрана которых была не такой уж мощной и надежной, как это принято считать. В чем дело? В психологии! И когда этот психологический барьер рухнул, Его без всякого труда убрали его ближайшие сподвижники. Но я не хочу вникать в историю. Мой собственный случай для меня важнее во всех отношениях. Жаль, он никогда не будет признан в качестве исторически достоверного факта.
Я лично избрал обыкновенную вязальную спицу. Я ее отточил и научился владеть ею, как шпагой. Пробить череп или карман кителя, набитый довольно твердыми бумагами, для меня ничего не стоило. Я носил спицу в борту пиджака с собой, и при самых строгих проверках у меня ее ни разу не обнаружили. Я много раз имел возможность пустить ее в дело. И все-таки не пустил. Нет, я не испугался. После той истории страх вообще покинул меня. Тут не в этом дело. Но сначала о самом намерении.
Проблема покушений
— Политические покушения на убийства и убийства говорит Добронравов, — всегда играли существенную роль в истории. Они и в наше время играют не меньшую, если не большую роль. Их можно разделить на две групп 1) убийства сверху; 2) убийства снизу. Пример первых — многочисленные убийства, организованные Сталиным, убийство самого Сталина, убийство Берии, убийство Кеннеди. Пример вторых — убийство царя Александра Второго, покушение на Ленина, покушение на Брежнева. У них есть свои особенности. Организация первых, например, обычно очень громоздкое дело. Сталину пришлось заварить целую серию убийств, которая так и не закончилась при его жизни. Убийство Кеннеди до сих пор не распутано, но то, что уже известно, говорит о сложной системе заговоров. Часто первые стремятся представить как покушения и убийства снизу. Классический пример — попытка свалить убийство Кеннеди на Освальда, убийство Кирова — на Николаева. Покушения и убийства снизу обычно примитивно организованы и прозрачны. Возьмите, например, случай с Ильиным. Надел милицейскую форму, влез цепочку милиционеров. Лишь чистая случайность спасла Брежнева.
— Мало похоже на случайность, — сказал Учитель. Случай этот темный. Он больше похож на случай с Николаевым с точки зрения «исполнителя» покушения.
— Пусть так. А покушение на Ленина?
— Сейчас есть серьезные основания сомневаться в том, что это — ее рук дело. Это дело тоже темное. Вообще, так называемые покушения и убийства «снизу» довольно часто являются не менее темными, чем их собратья «сверху». Что касается нашего общества, то первые практически исключены, а вторые совершаются так, что комар носа не подточит. И все последующие «разоблачения» играют роль скорее возбуждающей литературы, чем заслуживающих исторического доверия документов.