— Ведь этому шакалу ничего не стоит купить кого-нибудь из моих людей. Но что он хочет узнать? Что документы у меня? Он не может знать про них! Стоп! Люди Тонкого Бамбука следили за Лимом в Бангкоке и могли пронюхать, что он везет ценные бумаги. Тонкий Бамбук сказал про документы Белому Бумажному Вееру, и тот решил найти их. Значит, конец? Беседа в «зеленой гостиной», ухмыляющаяся рожа этой злобной крысы, игрушечный меч в руках Желтого Дракона…»
Красный Жезл похолодел.
Желтый Дракон не прощает обмана. Но ведь никто не мог знать о документах! Никто! В каюте никого не было! А значит, доказать, что бумаги взял Красный Жезл, невозможно. Кейс выброшен за борт. Хотя нет, он остался в каюте. Какая непростительная оплошность! Ведь если Белому Бумажному Вееру стало известно о том, что Лим вез документы, он мог отправить своих людей на затонувшее судно. И те нашли пустой кейс… Черт возьми! Что же делать? Что делать?!
Красный Жезл лихорадочно соображал, как себя вести. Прежде всего нужно попытаться выяснить, кто послал Гуна.
Тот, видимо, угадал, что происходит в душе собеседника.
— Я не из полиции, — с подчеркнутым дружелюбием сказал он. — Посудите сами, господин Фан: будь я детективом и имей против вас улики, мы разговаривали бы уже в другом месте. А если у меня их нет, наша беседа с глазу на глаз не даст мне никаких преимуществ. Магнитофона у меня при себе нет
— можете проверить. К тому же записанный голос — не улика. Ни один прокурор не даст санкции на ваш арест. Нет, контакты с полицией мне нужны так же, как и вам.
«Что я раскис? — обругал себя Красный Жезл. — Этот ублюдок совершенно прав. Да и Белый Бумажный Веер не стал бы затевать эту канитель. Он сразу побежал бы к Желтому Дракону. Тогда кто же этот Гун? И почему он ведет себя так нахально?»
— Вы меня с кем-то путаете, — на всякий случай сказал Красный Жезл и поднялся из-за стола.
— Надеюсь вас увидеть минут через пять, после того как вы убедитесь, что ресторан не окружен полицейскими. — Гун по-прежнему говорил учтиво, но теперь к этой учтивости добавилась едва заметная насмешливость. — Вам наверняка будет интересно продолжить нашу беседу.
И он принялся за суп из акульих плавников.
Красный Жезл вышел из зала. В холле уже стоял хозяин ресторана — крупный, бритоголовый мужчина. При свете ламп его голый череп блестел, словно смазанный жиром. Красный Жезл отвел его в сторону.
— Тан, нужно проверить, нет ли поблизости подозрительных людей.
— На улице все спокойно, Красный Жезл, — ответил тот тихо, — мои люди заметили бы. Но я прикажу им посмотреть внимательней.
Красный Жезл прищурился, прикидывая, что предпринять дальше. Потом он сказал:
— Я сейчас вернусь в зал. После ужина возьмете этого кретина и привезете ко мне. Нужно будет кое о чем поговорить с ним в более тихом месте.
— Все будет сделано.
Красный Жезл вернулся к столику.
«Может быть, он действительно хочет купить бумаги? — подумал он. — Но, даже если это так, его все равно придется убрать — слишком информированный покупатель. Только нужно выяснить, кому еще известно про документы. Заставить его заговорить будет несложно. В моем подвале еще никто не молчал».
Красный Жезл опустился на стул, отпил немного вина, не-торопливыми движениями достал сигарету, закурил. В дверях промелькнул Тан и сделал знак, что все в порядке.
— Мы встретимся в другой раз, — лениво произнес Красный Жезл. — Сейчас у меня нет ни времени, ни желания вести серьезные разговоры.
— В другой раз — это значит после ужина? — осведомился Гун. — Где-нибудь в укромном месте вы будете ковырять ножиком мой бедный живот и интересоваться подробностями моего предложения? Нет, такая перспектива мне не по душе.
«Ты почти угадал, — отметил про себя Красный Жезл, — но нож — это очень примитивно. В моем подвале есть более интересные вещи».
— Вы так любезно согласились отужинать со мной, — продолжал Гун, — согласились выслушать меня и не держите своего слова. Боюсь, что в следующий раз у меня может не оказаться ни времени, ни желания…
Красный Жезл сжал кулаки: давно уже никто так не осмеливался разговаривать с ним.
— Хорошо. Если ты будешь краток, — сказал он переходя на «ты», — я выслушаю тебя.
— Именно для того, чтобы вы меня выслушали, — ответил Гун, — я и предложил вам встретиться в более подходящем месте, чем тот сарай, в котором вы выступали. Я опасался, что не успею вас заинтересовать до того, как в моей спине окажется нож.
— Ты полагаешь, что здесь можешь себя чувствовать в безопасности?
— О, я догадался, что «Син Леон» находится в сфере вашего влияния, — усмехнулся молодой человек. — И все же здесь у меня больше шансов изложить мое предложение до конца. К тому же…
— Ближе к делу, — оборвал Гуна Красный Жезл.
— Хорошо. Итак, вы располагаете некими интересными бумагами, и мои шефы хотели бы их получить.
— А ты уверен, что я располагаю документами, в которых заинтересованы твои шефы?
— Конечно. Вы взяли их в атташе-кейсе Лима. Не знаю, наткнулись ли вы на них случайно или знали, что он везет.
— Ты ошибся, — сухо проговорил Красный Жезл, — Я не был на этом… Как ты его назвал — «Тумасик»?
— Господин Фан, не будем играть в прятки. Я могу вам сказать, как было дело. Ваши люди, которые находились на «Тумасике», захватили судно к тому моменту, когда вы подошли к нему на моторных сампанах. С какой целью — нас не касается. Ваши отношения с Лимом нас тоже не касаются. Нас интересуют лишь бумаги, которые находились в его кейсе.
«Если этот кретин так осведомлен, — с тревогой подумал Красный Жезл, — то и полиции недолго узнать о том, что произошло на «Тумасике». Но кто, кто мог ему рассказать о нападении на судно? Скорей всего, кто-то из моих людей. Ну ничего, это я выясню. О® мне все расскажет».
— Кстати, кто они — твои шефы?
Гун засмеялся.
— Я же не задаю вам подобного вопроса.
— Послушай! — в бешенстве прошептал Красный Жезл, перегибаясь через столик к своему собеседнику. — Сказать, что ждет тебя после ужина?
— Зачем? Я и сам знаю, — продолжал смеяться Гун. — Изумительная девочка из «Негары». Хотите
— поедем вместе. У нее наверняка найдется смазливая подружка. Так мы о чем? Да, мои шефы поручили мне договориться с вами.
Красный Жезл побледнел от гнева.
— И сколько же намерены заплатить твои шефы?
— За что? — Гун изобразил на лице крайнее изумление.
— За до-ку-мен-ты, — с расстановкой произнес Красный Жезл, почти физически ощущая, как последние капли терпения покидают его.
— Видите ли, в чем дело, — молодой человек отпил глоток маотая, — это наши бумаги. Так почему же мы должны за них платить? Небольшое вознаграждение — другое дело.
Теперь засмеялся Красный Жезл. Засмеялся нервно и недобро. Значит, он ошибся, сказав Желтому Дракону, что с «Черным лотосом» покончено. Несколько недоносков еще осталось, и они осмелились явиться к самому Красному Жезлу! Ну что ж, дружки Лима пожалеют о своей наглости.
— Одно из двух: либо ты сумасшедший, либо пытаешься сделать идиота из меня, — сказал он Гуну.
— Но в любом случае — это последний ужин в твоей жизни.
— Жаль, — протянул Гун.
— Мне тоже, — язвительно посочувствовал Красный Жезл.
Он сделал движение, чтобы подняться из-за стола.
— Нет-нет, я не о том. Мне жаль ваших родных. Кажется, у вас есть мать и дочь. У них могут быть крупные неприятности. Так что предложение, как я уже сказал, весьма заманчивое. Вы возвращаете документы, мы — ваших родных. Идет?
— Ах, вон оно что! Ты пытаешься меня шантажировать?! Ты!.. Меня?!.
И Красный Жезл захохотал так, что сидящие за соседними столиками повернулись в их сторону.
Его мать действительно была жива, но она находилась в Китае вместе с дочерью Красного Жезла. Лет четырнадцать назад Красный Жезл был артистом в Шанхае. Тогда он еще не был Красным Жезлом. Его звали просто Фан. Когда началась «культурная революция», разбушевавшиеся юнцы устроили погром в театре во время спектакля, и Фан едва спасся от расправы у родственников. Он решил бежать из Китая, но беременность жены заставила его отложить побег. Во время родов жена умерла, а Фан, оставив новорожденную дочь на руках своей матери, перебрался сначала в Гонконг, а затем в Сингапур.
Все эти годы он регулярно отсылал деньги в Шанхай, но особенно не расточительствовал. Красный Жезл хорошо знал, что китайские власти разрешают получателям переводов расходовать на личные нужды не более десяти-пятнадцати процентов переводов, а остаток поступает на их блокированные счета в банках, то есть фактически переходит под контроль государства. Зачастую — и это было тоже хорошо известно Красному Жезлу — адресаты получали лишь извещения о поступлении на их имя переводов, а полученные суммы шли в банк.
Красный Жезл слишком любил деньги, чтобы тратить их впустую. Несмотря на высокое положение в «Триаде», Красный Жезл уже много лет держал небольшой уличный театр, хотя при своих доходах вполне мог бы стать главой какой-нибудь солидной фирмы.
Но Красный Жезл пока не спешил. И причиной тому были опять же денежные переводы в Шанхай. Он знал, что в Китае ежегодно проводится регистрация лиц, получающих денежные переводы из-за рубежа. Все получатели переводов должны были регулярно представлять властям подробные отчеты о роде занятий родственников за границей и примерном объеме их доходов. Все эти сведения потом тщательно перепроверялись.
Получатели переводов были разделены на три категории — богатые, средние и бедные. Тех, кто относился к двум первым категориям, заставляли писать письма родственникам с просьбой увеличить суммы переводов. В случае отказа получателей ждали суровые репрессии. Порой письма бизнесменам за границу писали сами местные власти. В письмах предлагалось перевести в КНР определенную сумму и подчеркивалось, что в случае невыполнения все их ближайшие родственники будут уничтожены.
Поэтому Красный Жезл собирался легализовать свои солидные накопления лишь после того, как из Китая к нему смогут выехать мать и дочь. Но, с другой стороны, он боялся привезти их в Сингапур: если бы хоть один человек в «Триаде» узнал, что Фан — выходец из Китая, это могло закончиться для него печально. Желтый Дракон не стал бы вникать во взаимоотношения Красного Жезла с китайскими властями и выяснять, почему Красный Жезл бежал из Китая. Человек из-за «железного занавеса», скрывший к тому же свое прошлое… Желтый Дракон наверняка счел бы его коммунистическим агентом. Красный Жезл намеревался для начала перевезти мать и дочь в Таиланд или Малайзию, а потом уже думать, что делать дальше. Через подставных лиц он неоднократно пытался добиться от китайских властей разрешения на их выезд, но каждый раз получал отказ. Все эти годы он продолжал скрывать свое прошлое, сменил фамилию, и от прежней шанхайской жизни у него осталось только имя. Особенно тщательно он продумал легенду о том, как оказался в Сингапуре и где находятся его родственники. «Родственников» он «нашел» себе в Гонконге. И когда Красный Жезл почувствовал, что может пробиться в круг вождей тайного общества — а кандида-тов на такие должности в «Триаде» отбирали очень тщательно, — он еще несколько раз выезжал в Гонконг, чтобы проверить: все ли в порядке с его «биографией». На это он потратил большие деньги.