— Попытаюсь объяснить, дорогой Тук.
Желтый Дракон не спеша закурил.
— Месяца четыре назад я был в Гонконге и Макао.
— Как поживают наши друзья?
— Прекрасно.
— Вот как? Я, откровенно говоря, полагал, что они находятся в постоянной опасности и в одно прекрасное утро их заставят штудировать цитаты покойного Мао, а потом пошлют на перевоспитание трудом в деревню.
Желтый Дракон громко расхохотался.
— Милейший Тук, вы безнадежно отстали от времени и совсем не интересуетесь политикой. Что такое англичане и португальцы для Гонконга и Макао? Ноль. Главный город для них — Пекин.
— В таком случае их позиции весьма непрочны, — заметил Тук.
— Наоборот, — возразил Желтый Дракон, — они стоят на ногах так крепко, как никогда раньше. В принципе, достаточно одного телефонного звонка губернатора Кантона, чтобы португальцы и англичане убрались из Гонконга и Макао в двадцать четыре часа. Но в том-то все и дело, что губернатор Кантона не станет снимать телефонную трубку. Пекин устраивает такое положение. Для него Гонконг и Макао — это валюта и выход в мир. Это бесценные камни, инкрустированные в медную оправу народного Китая.
— Честно говоря, дорогой Джо, я все-таки вас не понимаю, — пожал плечами Тук.
— Дело в том, что сотрудничество с Пекином даст любому здравомыслящему китайцу, живущему, разумеется, не в Китае, значительные выгоды. Возьмите Хэ Ина — богатейший человек в Макао и член парламента «красного», как вы выражаетесь, Китая. Он имеет там значительные акции. Зять одного моего знакомого управляет предприятием в Шанхае, но никто не заставлял его каяться на митингах хунвэйбинов во время «культурной революции», да и сейчас он живет спокойно. Все патриотически настроенные китайцы — члены одной семьи. Вот какой сейчас лозунг в Пекине. И знаете, что это означает? Это означает, что нам в Китае обеспечены выгодные контракты, льготы в торговле и прочие привилегии. Многим бизнесменам китайские власти уже вернули их ранее замороженные средства и всячески поощряют частное предпринимательство. Им гарантируются восемь процентов годовых на инвестированный капитал. Вы представляете, уважаемый Тук, себе эти цифры? Восемь процентов! Восемьдесят тысяч с каждого миллиона! Во время «культурной революции» кое-кто в Китае требовал национализировать собственность эмигран-тов, но власти категорически отказались это сделать. У Мао была голова на плечах! Он понимал, что без нас ему не превратить Китай в мощную державу. Пекин дает нам возможность участвовать в создании смешанных предприятий. А рабочей силы в Китае больше чем достаточно. Я уже вложил часть капитала в несколько предприятий в Шанхае, Гуанчжоу и не жалею. Местные голодранцы работают на меня, я им плачу гроши, а власти охраняют мои права. У меня за спиной как-никак стоит сильная страна, которая поддержит меня в трудный момент.
— Но какой поддержки вы ждете от Пекина, когда там только и делают, что говорят о борьбе с империализмом?! Нет, я положительно отказываюсь вас понимать, дорогой Джо. Я никак не могу понять, что с вами стряслось.
Желтый Дракон усмехнулся с видом превосходства.
— У каждого человека есть свои слабости. Были они у Мяо и остались у его последователей. Их надо уметь понимать и незамечать. Мало ли кто что говорит. Мао прежде всего был китайцем. Вот что главное. И я — китаец. И вы, между прочим, тоже наш соотечественник. Мы все — выходцы из могучей страны, которую когда-то называли Поднебесной империей. Наши предки правили огромными территориями вплоть до Малаккского пролива[25] и даже дальше. Европейцы выбили нас из колеи. Мы забыли, что призваны сотрясти мир. А Мао об этом напомнил. Мне наплевать, что пишут и говорят в Китае о революции. Какая разница, каким словом назвать процесс, который позволит нам, нации с историей я тысячи лет, стать сильней каких-то безродных американцев или русских?! Если в Пекине кому-то нравится называть этот процесс освободительной борьбой— пожалуйста, я не против. Но для того чтобы стать сильными, мы должны сплотиться. Все китайцы, где бы они не находились, должны быть вместе. И мы — да, да, именно мы — должны их объединить. У нас есть опыт. Наши священные союзы крепки и надежны. И мы должны успеть взять бразды правления в свои руки до того, как это попытается сделать кто-то другой. Когда-то «Триада» возникла, чтобы бороться с иностранцами в Поднебесной. Сейчас поле деятельности расширилось. Вы понимаете, милейший Тук, какая перспектива откроется перед вами? Вы уже не национальное меньшинство, вы не должны задабривать власти, чтобы они разрешили заниматься вам коммерцией, вы сами — власть.
Желтый Дракон распалился, лицо его раскраснелось.
— Мой дорогой Джо, — с улыбкой сказал хозяин особняка, — я и не подозревал в вас столь блестящих ораторских способностей. Вы просто заражаете меня своим энтузиазмом. Но, признаюсь, мне удивительно слышать от вас такие слова. Меня всегда пугал континентальный Китай, и, слава богу, у нас здесь коммунистов не слышно и не видно. Все-таки я с ужасом представляю себе, если бы к власти у нас пришла последователи Мао. Слова «борьба», «революция»… меня это пугает…
— Вы меня не совсем поняли, дорогой Тук, — возразил Желтый Дракон, — никто не собирается устраивать никаких революций, никакой смены режимов. Но мы, как представители великой китайской нации, можем и должны оказывать влияние на процессы в своих странах. Это сложно, для этого нужно много времени, общие усилия. В Гонконге и Макао я встречался с нашими коллегами. Мы много говорили на эту тему, взвешивали все «за» и «против». И пришли к выводу, что не должны оказаться за бортом огромного корабля, который поплывет по миру и имя которого будет «Китай». Перестраивайтесь, дорогой Тук, перестраивайтесь. Я понимаю, это нелегко. Меня тоже обуревали сомнения. Не упустите время. И мой вам совет: не делайте ставку только на американцев. Это временные партнеры. Вы сказали, что Вашингтон защитит вас от Пекина. Ерунда. Вашингтон и Пекин стали друзьями. Через полгода мы соберемся уже в более широком составе, чтобы наметить конкретные планы. К этому времени вы уже должны будете определиться. Поговорите с вашими друзьями. Ведь если инициатива будет исходить от вас — вам и возглавить китайскую общину Таиланда. У вас в руках банки, предприятия… Но — это все в будущем. А пока я хочу предложить вам первый и вполне конкретный шаг. Вам, конечно, известно, что в Китае в больших количествах выращивается опиумный мак.
— Уж не хотите ли вы предложить мне торговое партнерство с Пекином?
— Именно, дорогой Тук, Именно это я и хочу вам предложить. Ваш «Золотой треугольник» — ничто по сравнению с опиумными плантациями в Китае. Они постоянно увеличивают производство опиума, морфия, героина. Под опиумный мак уже идут рисовые поля. Если бы мы могли справиться сами, я не стал бы делать вам такого предложения. Но в Гонконге мне говорили, что Пекин ищет новые пути для переброски героина. Рано или поздно он выйдет на Таиланд, и мне хотелось бы, чтобы этим делом занялись вы. Такое сотрудничество принесет вам гораздо больше прибыли, чем вы сейчас имеете от гоминьдановцев из «Золотого треугольника». Больше полумиллиона гектаров опиума — это, скажу я вам, цифра. Нужно осваивать этот рынок, и как можно скорее. Учтите, что у самого Пекина пока не хватает собственных надежных каналов для сбыта опиума. А после недавних разоблачений его опиумных резидентов в США нашим друзьям самим не развернуться. Самое время предложить им свои услуги. Так что подумайте над моим предложением и решайте быстрее. И еще одно. Необходимо поддержать Пекин в его нынешней антивьетнамской кампании. Я имею в виду хуацяо в Индокитае и вообще весь этот шум насчет беженцев. Обратите внимание, что в вопросе беженцев и Пекин, и Вашингтон выступают единым фронтом. И нужно постараться сделать так, чтобы газеты постоянно выступали с обвинениями в адрес вьетнамских коммунистов. Учтите, уважаемый Тук, наши друзья в Пекине умеют быть щедрыми.
Дверь в гостиную бесшумно открылась, и на пороге появился молодой человек, который встречал Желтого Дракона в аэропорту. Он вопросительно посмотрел на хозяина особняка.
— Прошу прощения, дорогой Джо, — сказал тот Желтому Дракону, — но в это время мне обычно сообщают все наиболее важное, что имеет отношение к нашему великому братству. Мой секретарь очень строг со мной и пунктуален…
Он с недовольным видом повернулся к вошедшему:
— Разве нельзя было отложить доклад?
Юноша поклонился и, уставившись в пол, произнес:
— Прошу извинить меня, но дело касается вашего гостя.
— Вот как? — удивленно вскинул брови Тук. — Что же это за дело?
Желтый Дракон тоже с интересом посмотрел на говорившего.
— В криминальную полицию приезжал детектив из Сингапура. Он интересовался подробностями инцидента на Яварай-роуд.
— Яварай-роуд? — Желтый Дракон непонимающе наморщил лоб.
— Там жила Лей Чжи, — сказал Тук.
Желтый Дракон сжал губы. Тук повернулся к молодому человеку.
— Что ему удалось узнать?
— Детектив запрашивал досье с материалами по расследованию убийства этой женщины.
— Его имя?
— Патрик Ло. I
— Он еще в Бангкоке?
— Улетел позавчера.
— Собирать всю информацию и ежедневно докладывать мне. Можешь идти.
Молодой человек поклонился и вышел.
В течение этого короткого разговора Желтый Дракон сидел с каменным выражением лица и сосредоточенно думал над тем, что могло привести «Си-Ай-Ю» в Бангкок и что мог выяснить здесь этот не в меру дотошный инспектор.
— Большая неприятность для вас? — прервал размышления Желтого Дракона хозяин особняка.
Желтый Дракон пожал плечами.
— Не очень. Однако я должен буду вылететь в Сингапур завтра же.
— Я распоряжусь, чтобы вам взяли билет, — любезно произнес Тук.
— Благодарю вас. И еще я хотел бы просить, чтобы ваши люди держали это дело на постоянном контроле и по возможности обрубали все нити…