Эдик пошел на кухню, Наташа последовала за ним. По-хозяйски открыв шкафчик, Эдик взял с полки стакан и налил в него воду из-под крана. Быстро все выпил и повернулся к Наташе:
– Давно видела Мигунова?
– Вчера вечером приезжал, – сразу же ответила Наташа.
– А потом?
– Нет.
– Умер, – объявил Эдик.
Наташа ахнула тихим «нет». О чем угодно могла подумать, но только не об этом.
– Как? Где?
– Дома. Я только что оттуда.
– То есть ты, получается…
– Да, да! – раздраженно ответил Эдик и сел наконец на стул. – Я его нашел. Лежит на полу в ванной, а дверь в квартиру была открыта, понимаешь? И телефон не тронут, и все вещи на месте.
– Откуда ты знаешь, что все вещи на месте?
– Так видно же, что в квартире ничего не искали. – Эдик посмотрел на Наташу, как на умалишенную. – Все на своих местах…
– Подожди-подожди, – остановила его Наташа. – Медленнее можешь?
– Да что тебе непонятно-то? – взорвался Эдик. – Он на связь сегодня целый день не выходил. Я после работы сам к нему поехал. Входная дверь, говорю же, была нараспашку, а за ней темно и тихо. И нашел-то его не сразу, сначала по квартире прошелся.
– Ты в полицию позвонил?
– Я никуда не звонил. Вышел оттуда так же, как и пришел. Ничего не трогал. Поехал сразу к тебе, а почему ‒ не спрашивай.
– Тебя кто-нибудь видел?
– Не знаю.
Наташа взяла пустой стакан и поставила его в мойку.
– Ты ушел и даже дверь в квартиру оставил открытой?
– Говорю же! – вскинулся Эдик. – Оставил все так, как и было.
– Не ори. Долго ты там пробыл?
– Не очень. Но кое-что нужно было проверить.
Наташа уже знала, что именно он искал.
Она сразу поняла, что именно нужно делать. Знакомые оперативники не раз благодарили ее за помощь. Помогая следствию, Наташа чувствовала себя нужной и знала, что ее уважают. Может быть, пришло время и им отблагодарить ее за труды? Не финансово ‒ с этим делом все было в порядке. Страшновато обращаться за помощью к ментам в такой-то ситуации, но Наташе почему-то в голову пришла именно эта мысль.
– А теперь медленно и с самого начала, – повернулась она к Эдику. – Ты же его не убивал. Значит, у тебя все получится.
– Что у меня должно получиться?
– Рассказать мне обо всем снова. Спокойно, не торопясь. Я ни черта не поняла.
Наташа действительно уяснила далеко не все, но требовать от Эдика красиво описать события было бы неправильным. Она видела его состояние. Он бы просто не смог.
Но кое-что Эдик все-таки сумел вспомнить. Сказал, что Мигунов был уже холодным. Предположил, что его убили днем, когда Эдик был на работе. Добавил, что не знает, кого мог впустить в свою квартиру Мигунов.
Просидев у Наташи где-то с полчаса, Эдик смог восстановить свое душевное равновесие.
– А потом я понял, во что вляпался. Почему-то вспомнил про тебя и приехал.
Наташа ничего на это не ответила. В голове уже зрел план.
Ее предложение обратиться в полицию Эдик сначала категорически отмел, но она сумела в двух словах донести до него мысль о том, как его побег из чужой квартиры, где найден труп, может выглядеть со стороны. И ей удалось воззвать к его разуму.
– Знакомый следователь как-то обронил, что я всегда смогу обратиться к нему, если будет нужно, – пояснила она. – А ты, получается, сбежал с места преступления. Но есть шанс, что смогу замолвить за тебя словечко.
– И что ты им скажешь?
– Не я скажу, а ты. Все, как было. Есть у меня один знакомый человек. Хороший дядька, несколько раз ему помогала в работе. Кажется, я даже ему нравлюсь.
Эдик вдруг понял, что у него нет другого выхода.
Пока она ждала ответа на вызов, он смотрел на нее по-собачьи преданно, да еще снизу-вверх, потому что она в это время стояла, а он сидел.
Услышав в трубке знакомый голос, Наташа вышла в коридор. Эдик молча проводил ее взглядом.
«Не будет она меня сдавать, – билось у него в голове. – Не такая она и идиотка. А я никого не убивал. Он уже был мертвый, когда я пришел. Я ни при чем».
Наташа вскоре вернулась, и вид ее при этом был решительным.
– Надо туда вернуться, – сказала она. – Нас будут ждать.
– Зачем? – невпопад спросил Эдик.
– Потому что. Сейчас нам лучше слушаться. Я такси вызову.
На месте были уже через полчаса. Высадились у подъезда, где уже стояли две полицейские машины и синий «Ниссан», за рулем которого ожидал невысокий пузатый полицейский лет пятидесяти.
Наташу он приветственно приобнял за плечи, а вот Эдику руку не протянул.
– Предъявите документы, – вместо приветствия попросил он.
– Сначала представьтесь сами, – потребовал Эдик.
– Старший следователь майор Звягин Николай Егорович.
Эдик протянул паспорт. Майор быстро полистал страницы, после чего вернул документ и посмотрел на Наташу.
– Спасибо за то, что помогаете, – виновато произнесла она.
Майор отвернулся и кивнул оперативникам.
– Пошли, – скомандовал он. – Зайду первым, а потом уже вы.
Уже потом, находясь в квартире дяди Миши, Эдик услышал, как эксперт сказал, что здесь, вероятно, убийство, а не несчастный случай, но точнее он скажет позже.
К тому моменту Звягин допрашивал Эдика уже больше часа. Свое алиби Эдик предоставил тут же, сказав, что он был на работе до самого вечера, и это смогут подтвердить его знакомые, с которыми он виделся.
– Проверим. С какой целью вы приехали сегодня к потерпевшему? – строго спросил майор, сверля Эдика близоруким взглядом маленьких карих глаз. – Во сколько обнаружили, что дверь в квартиру открыта?
– Часов в десять вечера… или немного позже. Вы знаете, дядя Миша был болен. Вчера вечером я тоже приезжал и застал момент, когда ему стало плохо, – объяснил Эдик. – А сегодня я не смог связаться с ним в течение целого дня, поэтому отправился к нему снова. В моем телефоне сохранены все исходящие и входящие вызовы. Должно быть, в его телефоне будут входящие от меня. И сообщения я тоже писал. Вы бы проверили. Я не против.
Майор ничего на это не ответил, и Эдик понял, что на правильном пути.
– А зачем приезжали вчера? С какой целью? – переспросил майор.
– По делам. Просто поговорили кое о чем, и все.
– О чем же?
– В основном сейчас меня волнует вопрос аренды. Цены на нее летят в космос, а я не астронавт.
– И что же, хотели занять у него денег?
– Хотел узнать насчет свободного помещения. Дядя Миша всегда имел на примете пару вариантов. Кроме того, с ним всегда было интересно общаться на разные темы. Он очень много чего знал.
– Ничего странного в его поведении не заметили?
– Вы о чем? – удивился Эдик. – Если вы о здоровье, то у него были проблемы, он тяжело болел. Онкология. Вот я и забеспокоился…
– Значит, вчера вы приехали к нему с обычным дружеским визитом?
– Значит, – холодно ответил Эдик. – Я уехал в районе полуночи, и он лично закрыл за мной дверь на замок. Послушайте, я понимаю, к чему вы клоните, но против меня у вас ничего не будет. Он мне заменил родителей ‒ в какой-то мере. Мы в принципе всегда хорошо ладили. Наташу спросите, она в курсе. Подтвердит.
– Он кого-то ждал, может быть? Ничего не говорил об этом?
– Нет, не говорил.
– Враги, недоброжелатели? Конфликты с соседями или родственниками?
– Родных у него не было. А вот про знакомых или соседей ничего не знаю, – твердо произнес Эдик. – Дядя Миша…
– Вы к нему всегда так обращались?
– Именно так я его и называл. А что касается его общения с другими… Он был достаточно закрытым человеком, ненавидел сплетни, а о своих знакомых практически не распространялся. Но отношения мы поддерживали тесные. Он был аккуратным коллекционером, причем собирал он предметы не из одного цикла, а то, за что цеплялась душа. Это его слова, между прочим. Сегодня он искал одно, завтра обращал внимание на что-то другое, но его увлечение антиквариатом не было хаотичным. Потому здесь много стильных и дорогостоящих предметов старины. Он много читал, был лично знаком со светилами науки и искусства… Лично для меня он как гуру. Я занимаюсь скупкой и продажей антиквариата и всяких винтажных штучек, и всему научился у него. Он научил отсеивать настоящее от хорошего, понимаете? Но все это громкие слова. Михаил Иванович давал ценные советы относительно того, чем я занимаюсь. К примеру, сегодня стало модным украшать полки бронзовыми подсвечниками, а вчера народ гонялся за китайским фарфором семнадцатого века. Мигунов отлично знал историю, разбирался во всех этих редкостях и тонкостях, поэтому умело прогнозировал рост или падение спроса на тот или иной вид товара, отслеживал тенденции… Вот и все. У меня же магазин на Арбате. Хотя это скорее лавка, где даже не всегда прибрано.
– Ничего себе! – делано восхитился Звягин, не переставая заполнять протокол допроса. – Да там на одну аренду всю жизнь пахать можно. Как выкручиваетесь?
– Всякое бывает. Как и у всех предпринимателей в наше нелегкое время. Пока справляюсь. Документы в порядке, могу все показать. Закон не нарушаю, с криминалом не дружу, налоговая мной не интересуется, коллекторы тоже, – отчитался Эдик. – У меня даже кредитов ни разу не было.
– Значит, вы виделись с Мигуновым два вечера подряд, – задумчиво произнес Звягин.
– Именно так. Повторюсь: в первый раз, когда я у него был, он почувствовал себя плохо. Я предложил ему помощь, мог бы вызвать врача, но он отказался. Спорить с ним всегда было бесполезно. А так как живет… то есть жил он один, и на другой день, то есть сегодня, на звонки не отвечал, вот я и поехал к нему сразу, как освободился.
– А увидев, что он мертв, сбежали, – резюмировал Звягин. – Какая нежная забота о том, кем вы только что восхищались.
Эдик распрямился и тяжело посмотрел майору в глаза.
– Продолжайте, – разрешил он. – Настало время психологического давления? Я готов. Давайте. Только я к смерти дяди Миши не имею никакого отношения, и мне кажется, что вы это прекрасно знаете. Мое алиби подтвердят несколько человек.