Например, его поездка в Турцию. Илья провел там отпуск, из которого привез в подарок магнитик и рахат-лукум и сказал, что потратил на поездку все свободные дни. Но позже, во время встречи с Артуром у Наташи дома, он вдруг вспомнил, что у него в запасе осталось еще несколько. Маленькое и хлипкое, но несовпадение.
Однако был еще один момент, который совсем вылетел из Наташиной головы. Она сидит в своей в комнате, Илья на ее кухне что-то роняет и говорит, что это был его мобильный телефон. Все бы ничего, но его телефон в тот момент стоял на зарядке на столе, рядом с Наташиным, а сам стол находился не на кухне, а в комнате. Ерунда? Отнюдь.
Наташа подумала, что сама выложила Илье всю историю путешествия носового платка по рукам после его обнаружения в тайнике, а он вдруг очень заинтересовался его поисками. Во время разговора с Артуром он будто бы намеренно высмеивал серьезное отношение Наташи к платку, но тут же напросился на поездку в Холмогоры, несмотря на то что она могла не принести никаких плодов.
А еще Илья знал, где живет дядя Миша. Лекарство, которое он отвез ему однажды по просьбе Наташи. Он знал его адрес.
Но откуда он мог знать, что у дяди Миши вдруг появилась редкая вещь, которая могла стоить больших денег? Если только сам дядя Миша ему об это не рассказал…
Наташа взяла в руки мобильный телефон и набрала номер следователя Звягина.
Он сразу ответил и ни разу не перебил Наташу, пока она торопливо говорила в трубку, зачем-то прикрывая ее рукой.
Катя за это время успела поговорить с Денисом и узнать, что ее мама привезла ему домашнюю еду и убралась в доме. После разговора она почему-то решила, что это ее путешествие совершенно напрасно, а семья важнее.
Закончив разговор с майором, Наташа прислушалась к себе: ощущения того, что она сделала что-то неправильно, не появилось.
Она затушила сигарету и вернулась в номер.
В этот момент в дверь номера постучали.
– Пицца и пиво, – возвестил Илья, стоя на пороге. – Гуляем или как?
Он выглядел довольно дружелюбно, и в этот момент Наташины подозрения, из которых она успела возвести целый бастион, чуть было не разъехались в разные стороны. Меньше всего ей хотелось видеть его рядом с собой, но она не успела придумать причину, по которой могла бы выставить его за дверь. Оставалось делать вид, что с момента их последней встречи ничего не изменилось.
– Я заходила к тебе недавно, – сказала она.
– А я не стал спать, а отправился гулять по городу, – весело заявил Илья.
– А чего же нас с собой не позвал?
– Решил, что вы занимаетесь своими делами, – пожал плечами Илья. – У вас, девчонок, вечно сборы по часу. Да я просто побродил. А потом, дай, думаю, порадую нас всех пиццей и пивком. А чего вы такие прибитые? Я не вовремя?
Ответа, впрочем, он словно не ждал. Шагнул в комнату, вытянул на середину журнальный столик и поставил на него сумку.
– Налетайте, пока пицца горячая, а пиво холодное. Я зря это тащил, что ли?
Наташа взглянула на Катю.
Та, поймав ее взгляд, недоуменно приподняла брови.
– Ну ладно. Будем пировать, – согласилась Наташа. – Илья, вымой руки, пожалуйста.
Илья бросил в кресло ветровку и отправился в ванную комнату. Наташа подошла к креслу, взяла ветровку в руки и втянула носом воздух.
А потом она подошла к двери и два раза повернула в замке ключ.
Илья открыл коробку с пиццей, взял кусок и, запрокинув голову, ловко поймал его край губами. Катя тихонько сидела в своем углу, то и дело поглядывая на Наташу.
– Катюх, угощайся, – весело предложил он.
– Попозже, – отвернулась Катя.
– Открой, пожалуйста, мне пиво, – попросила Наташа.
Илья ловко открыл пиво брелоком для ключей и протянул бутылку Наташе.
– А город-то красивый, – еще шире заулыбался он. – Тут недалеко целый парк отгрохали.
– Да, в Архангельске есть на что посмотреть, – подтвердила Катя, глядя на экран. – Столько классных мест, а мы все пропустили.
– Зато побывали в Холмогорах благодаря Льву Леонидовичу, – подхватила Наташа. – Там очень красиво. Я бы, наверное, даже туда переехала.
– Серьезно? – удивился Илья.
– Места старинные, рядом река, – принялась перечислять Наташа. – И до города не так уж и далеко. На машине быстренько можно обернуться.
– Ну, это только кажется, – возразил Илья. – Там ближе к вечеру огромная пробка на въезде…
Илья резко оборвал фразу. Катя подняла от телефона голову.
– Откуда ты знаешь, что там ближе к вечеру образуются автомобильные пробки? – спросила Наташа.
– Ну, я ж автомобилист. Предполагаю, что это так, – ответил Илья.
– Это потому что ты был там сегодня вечером, – произнесла Наташа. – Ты отвез нас в гостиницу, а сам решил вернуться, не так ли?
Илья бросил недоеденный кусок пиццы в коробку. Поискал взглядом что-то, обо что можно вытереть руки, и, не найдя, взялся на край покрывала на Катиной кровати.
– Да, я вернулся, – подтвердил он. – А ты, я смотрю, и сама обо всем знаешь?
Он тяжело посмотрел на Наташу.
– Сядь, – приказал он.
Наташа послушно села на кровать. Илья устало провел рукой по лицу.
– Думал, что смогу спокойно уехать, но нет.
Он резко поднялся из кресла, шагнул к Кате и протянул руку.
– Телефон, – потребовал он.
– Что? – растерялась Катя.
– Отдала мне телефон. Быстро.
Наташа и Катя встретились взглядами. Наташа кивнула.
– Теперь твой.
– Он на подоконнике, возле балкона, – выдавила она. – Почти разрядился.
Илья одним движением взял телефон с подоконника и сунул в карман.
– Это ты устроил пожар в музее? – быстро заговорила Наташа. – Илья, остановись. Сядь, выслушай меня. Я не враг тебе, но мне нужны объяснения. Мы же приехали сюда с одной целью, везде ходили вместе, но ты решил поступить по-своему. Имеешь право, я понимаю, я тоже живой человек. Объясни, что тебя заставило, мы что-нибудь придумаем.
– Никто до меня не добирался так близко, – заявил Илья. – Никто и никогда. Ни твой Артур, ни ты, ни Мигунов, который, кстати, и рассказал мне о том, что он чудом попал к нему. Твой идиот Эдик так и не понял, что к нему в руки попала вещь, за которой люди охотились веками! Антиквар хренов! Да он вообще что-нибудь умеет в этой жизни? Очень странно, что он не перенял у Мигунова отменный нюх на такие редкости, а ведь мог бы хотя бы чему-то у него научиться. Ты хоть в курсе, что дядя Миша и сам потратил тридцать с лишним лет только на то, чтобы отследить родственные связи и жизненные пути всех Фельдманов за несколько сотен лет? Нет, не рассказывал он тебе об этом? Ну, конечно, не рассказывал. А вот мне рассказал. С первой нашей встречи мы в одной связке ‒ и куда только делась его осторожность? Дед мастерски сыграл свою роль перед лопухом Эдуардом. Типа, платок не представляет никакой ценности, все дела. И ты свою тупую экспертизу завалила одной только фразой о том, что не хочешь участвовать в подлоге. Для честности, душа моя, в нашем деле места нет ‒ все занято.
– Ад пуст. Все бесы здесь, – вдруг вспомнила Катя шекспировские строки.
Илья уставился на нее, словно увидел впервые.
– Рыжик, оказывается, знакома с великими пьесами, – улыбнулся он. – Однако! И название знаешь?
– Пошел ты, – отвернулась Катя.
– Пьеса называется «Буря». Стыдно об этом не знать, девушка. Если уж цитируете, то делайте это красиво.
В Катиных глазах стояли слезы. Она была сильно напугана и не знала, что ей делать. Пожалуй, никогда до этого ей так сильно не хотелось, чтобы Денис был рядом. Так она и сидела, вцепившись руками в покрывало и боясь заговорить.
– Платок у тебя? – спросила Наташа.
– Он там, где тебе и не снилось. А ты, собственно, мне больше не нужна. Свою работу ты выполнила.
– Какую работу?
– Подтянула мой английский, что позволило мне изучать международные источники, познакомила с Мигуновым, а потом выбалтывала мне все, чтобы я держал руку на пульсе.
– Значит, это ты убил Михаила Ивановича?
Наташа видела, как сильно Илье хочется насладиться своим триумфом, но в то же время он был настолько напряжен, что в номере, казалось, даже воздух звенел.
Этот шум в ушах Наташа ощущала очень явственно, он как начался с того момента, когда она позвонила Звягину, так с тех пор никуда не делся. Заметив, как сильно испугана Катя, она вдруг поняла, что ведет себя безрассудно, что сильно рискует собой и, самое главное, совершенно не знает, чего ей ожидать от Ильи. Теперь, когда он раскрыл все свои темные стороны, она вспомнила, что является всего лишь слабой женщиной, а он уже успел натворить столько, что ему нечего терять, и он сотворит это снова. Но, как ни странно, Наташа наравне со страхом чувствовала острую необходимость получить все ответы на свои вопросы.
– Сам виноват, – глухо отозвался Илья, сжал пальцы в кулаки и снова распрямил их, словно проверяя, все ли у него еще работает. – Договаривались, что продавать буду я, но он вдруг передумал. Вцепился в этот платок, аж руки тряслись. Не люблю истеричных людей. И не допущу, чтобы меня использовали. Кстати, и про забытый шарф Эдика мне тоже Мигунов рассказал. Он вообще о нем часто вспоминал. Считал приемным сыном. Сетовал, что Эдик курит в его доме, поэтому для него специально приготовлена пепельница.
– И ты взял шарф, завернул в него пепельницу и подбросил Эдику, – поняла Наташа. – На что ты надеялся?
– Так все же получилось. Эдуард арестован, разве нет?
Наташа глубоко вздохнула и задержала дыхание. Вот, оказывается, как обстояли дела на самом деле.
– А в музей ты вернулся за молитвенником? – помолчав, спросила она. – Его ты тоже хотел заполучить? Ну, конечно… Он же тоже может дорого стоить. С ним у тебя была бы целая коллекция. И море денег. И слава в кругу таких же, как и ты… искателей.
– Так оно и было бы, если бы Юля вела себя чуточку вежливее, – объяснил Илья. – Но эта сука полезла в драку и все испортила. Пришлось взять ситуацию в свои руки.