– Соня, а ты сильно разочаруешься во мне как в историке, если я скажу, что знаю о ней очень мало, и то со слов Жени? – спросил гитарист. – Дело в том, что Артаксия – личность не такая известная, как, скажем, скифская царица Томарис, и информацию о ней я имею лишь в общих чертах…
– Все равно, я думаю, это больше, чем знаю о ней я, – заявила девушка. – Мне вот известно только то, что это какая-то там царица, жившая много веков назад… И это ты рассказал. Больше я ничего не знаю!
– Артаксия была царицей скифов и женой царя Афея. У Артаксии был сын Печегд, парень увлекался военным делом, и после смерти Афея мать одна воспитывала ребенка и правила в городе Эксе близ Дуная. Женька мне рассказывал вкратце историю царицы. Она отказалась платить дань самому Александру Македонскому, который, как ты помнишь, стремился к завоеваниям новых земель. Македонский не растерялся, похитил сына Артаксии и согласился отдать парнишку в том случае, если царица все-таки заплатит дань. Царица распсиховалась и, вместо того чтобы спокойно отдать выкуп за сына, заявила, что собирается драться с Александром. Ну, у Македонского от этих слов вообще ум за разум зашел. Сражаться с Артаксией он не хотел, мужик давно втрескался в нее по уши, но у царицы тогда был муж, поэтому Александр решил не разрушать семью. А тут Афей, супруг царицы, скончался, вот Македонский и осмелел. Не знаю, как там у них все получилось, но факт остается фактом: Александр женился на Артаксии, жили они долго и счастливо, пока Македонский не помер. Против царицы взбунтовались македоняне, и Артаксии пришлось бежать. Дошла до озера Каово, это находится около Ростова, поселилась там. Артаксия умерла, а могилу свою указала сделать в таком месте, чтобы никто ее не смог найти. Такая вот история.
– Слушай, кажется, я поняла! – воскликнула Соня. – Карта – похититель Кристины требовал, чтобы Женя отдал карту, и тогда он отпустит сестру! Я еще думала, что это банковская карточка, но на самом деле это карта местности! Я полагаю, и Евгений, и преступник хотят отыскать могилу Артаксии, поэтому Женя и поехал в Новгород! Ведь в древности, даже я знаю, со знатными персонами закапывали много всяких драгоценностей. Да сейчас любой глиняный горшок или обычный ножик того времени на аукционе будет столько стоить! – вдохновилась девушка новой идеей.
– В принципе логично, если бы не одно обстоятельство, – проговорил Андрей. – Дело в том, что могила Артаксии давно уже найдена, рядом с ней находится музей скифской культуры. Карта никакая не нужна – достаточно открыть интернет и посмотреть точный адрес скифского кургана и музея…
– А, ясно… – Соня разочарованно вздохнула. – Но что это за карта тогда? И зачем Женя поехал в Новгород, он тебе говорил?
– Нет, он просто сказал, что собирается наведаться на могилу Артаксии, и это очень срочно, – пояснил Агапов. – Больше он ничего не сказал. Но уехал, даже концерт для него отошел на второе место из-за этой Артаксии…
– Значит, в этой могиле что-то есть! – заявила Соня. – Я уверена! Может, какой-нибудь секретный экспонат, мощи царицы, или как это называется… Скелет царицы, череп царицы, золото, бриллианты, сокровища!
– Все, что было в могиле ценного, сейчас находится в музее, – осадил ее Андрей. – Не думаю, что Женька станет воровать экспонаты оттуда. Он, конечно, малость рехнулся, но не настолько же!
– Тогда зачем он поехал в Новгород? – повторила свой вопрос Соня, требовательно глядя на гитариста. – У тебя есть хоть какие-нибудь идеи? Что ему там делать и где он может быть?
– Теряюсь в догадках, – проговорил парень. – Честно – у меня нет ни одного предположения, какая нелегкая понесла Женьку в другой город!
– Но кому он мог сказать об этом? – вслух размышляла Соня. – Андрей, а у Евгения были близкие друзья? Или родители, может, он им сказал? Как думаешь?
– Про родителей – вряд ли, – уверенно произнес Агапов. – С отцом Женька не ладит, а мать… про нее я ничего не знаю, Женя не рассказывал. Живет он отдельно, вроде у него еще дед полоумный был, но он скончался лет десять назад. Все, никаких других родственников у Ильяшова нет. Ни братьев, ни сестер – никого.
– А с отцом почему Евгений не общается? – поинтересовалась девушка.
Андрей пожал плечами.
– Не знаю, он ничего не рассказывал про их ссору. Наверное, сильно повздорили, раз до сих пор не общаются…
– А друзья? Наверняка у Ильяшова есть близкий друг или подруга, – предположила Соня. – С кем он вообще был в хороших отношениях?
– Друг у Жени был, – произнес Андрей после минутного молчания. – Ему он рассказал про свою поездку, правда, не слишком много. И этот друг до сих пор не понимает, почему Евгений так безответственно поступил…
– То есть этот друг – ты, – догадалась девушка. – Получается, подробную информацию про все это могла знать только моя сестра – ее же похитили, и она в курсе, о какой карте идет речь. Я пока ничего не понимаю…
– Аналогично, – кивнул Андрей. – Итак, каковы твои дальнейшие действия?
– Позвоню Евгению, если поговорить не удастся – поеду в Новгород, – пожала плечами Соня. – Других вариантов я пока не вижу… По крайней мере, я теперь понимаю, откуда начинать поиски – с музея этой Артаксии. Там он должен появиться, правильно же?
– Если ты надумаешь ехать, сообщи мне, – сказал Агапов. – Завтра у меня есть неотложные дела, а вот послезавтра я могу тебя отвезти, если хочешь. Мне самому хочется побеседовать с Женькой – пусть объяснит, что он думает дальше делать по поводу своего участия в группе «Ночные волки». Либо он уходит и мы берем вместо него Костю, либо остается, но больше таких номеров не выкидывает.
– Хорошо, я позвоню тебе, – пообещала Соня. – Только дай мне свой номер. И номер Евгения…
Они уже подъехали к дому девушки. Соня не знала, как вести себя – то ли приглашать Андрея выпить чаю, то ли просто попрощаться. Она хотела спать, вдобавок ко всему в теле чувствовалась слабость после алкогольного отравления и рвоты. Голова по-прежнему немного кружилась, поэтому сейчас девушке было не до вечерних посиделок.
К счастью, Агапов сообщил, что ему пора возвращаться домой. Он великодушно проводил Соню до подъезда, та поблагодарила его и пожелала удачной дороги. Андрей, в свою очередь, попросил Соню держать его в курсе дел.
Молодые люди попрощались, девушка зашла в подъезд, а Агапов вернулся к своей машине.
Глава 3
Весна, 336 год до н. э.
Царь трибаллов Сирм знал, что Александр шагает по земле фракийцев. Разведка его работала на славу. Он не ожидал, что юнец, которого по непонятным причинам короновали, справится с коварными фракийскими воинами, и надеялся либо избежать стычки с македонцами, либо одержать славную и стремительную победу. Но Александр оказался проблемой более серьезной.
Сирм стремительно распорядился: перевезти детей, стариков, женщин на остров Певка, неприступно высившийся посреди бурного голубого Истра. Там самых слабых не достанут стрелы и копья македонцев, там они будут в безопасности.
Македонцы тем временем неотвратимо шагали по пустынному плоскогорью. Впереди верхом на буйном Буцефале царь, белоснежный плюмаж которого развевался. Верный конь служил ему уже пять лет, с тех пор как, будучи пятнадцатилетним юношей, Александр единственный сумел укротить бешеного черного жеребца. Следом – легкая и тяжелая конница. Тяжелая конница – гейтары – шла в атаку клином, во главе – иларх, командующий, во втором ряду – два всадника, в третьем – три. Тяжелая конница представляла собой серьезную ударную силу и одновременно прикрытие для кавалерии.
Вслед за конницей шагали пехотинцы, пельтасты – с легкими плетеными щитами, гипасписты – щитоносцы, и педзетайры – тяжелые пехотинцы, вооруженные длинными копьями-сариссами.
Воины мерной поступью дошли до реки Лигин, от которой оставалось три дня хода до Истра. Разведка исправно доносила новости. Войско царя Сирма готово к бою.
– Царь, сам Сирм скрылся на острове Певка, каменистом, заросшем соснами, – говорили разведчики. – Вместе с женщинами и детьми. Испугался тебя и твоих людей.
Александр в ответ только улыбнулся:
– И там его достанем. А теперь – назад, к Лигину.
Военачальники, убежденные в таланте стратега, присущем царю, не спорили. К Лигину – так к Лигину. И хитрость Александра сработала. Успокоившиеся трибаллы, подойдя к бывшему лагерю македонцев, решили, что те испугались и ушли от боя. Перед погоней трибаллы устроили привал. Вдруг над их головами засвистели стрелы, понеслись дротики, камни. Трибаллы вскакивали, суматошно хватались за оружие – и падали убитыми. Воины Александра Македонского не зря проходили серьезное обучение с малых лет.
Решив, что нападают на них только лучники, трибаллы устремились из леса, на открытое пространство. Но, выбежав в степь, дрогнули. Устрашающее зрелище развернулось перед ними. Фаланга македонцев, ощетинившись копьями и укрывшись щитами, стояла перед ними. Отсюда им не уйти.
И острый частокол копий обрушился на трибаллов. Они побежали, но стрелы и дротики настигали их.
В этой битве Александр лишился лишь одиннадцати всадников и сорока пехотинцев, которых ранили в бою. Трибаллы же, убегая, лишились трех тысяч солдат – велика была точность македонских лучников. Пленных захватили мало. У реки высился густой лес, вечер плавно перешел в темную, освещаемую лишь холодными звездами ночь, и преследовать противника было неудобно. Да и не в этом заключалась цель царя.
Дав войску передохнуть, наутро Александр повел свою армию к Истру. Сарм на Певке – значит, и он должен там быть.
– Царь, возможно, достаточно и содеянного, – говорили военачальники. – Трибаллы, понеся разгромное поражение, не решатся напасть на Македонию.
– Идем дальше! – решительно заявил Александр. – Не хочу оставлять на границе смутьянов. Сирм должен либо погибнуть в сражении, либо принести мне клятву.