Царица скифская и не стремилась вступить в бой, понимая, что против воинства Александра Македонского шансов у нее не так уж много. Она ждала посольства и обдумывала дальнейшие свои действия. Впрочем, в общем и целом план действий сложился давно, едва только до царицы донесли весть о пленении сына ее Печегда.
Александр и впрямь вскоре прислал официальное посольство.
– Царица Артаксия, мать царевича Печегда! – склонив голову, обратился к царице один из советников Александра Македонского. – Царь наш, Александр, требует от тебя покорности его власти и сдачи ему города!
– Нет! – жестко заявила Артаксия. – Ни покорности, ни сдачи Экса царю Александру от меня не видать. Передайте ему, что царица Артаксия желает биться с победителем полумира. Пусть потомки мои передают в веках весть, что Артаксия воевала с царем Александром Македонским!
Ошеломленные посланцы, не добившись иного ответа, удалились. Артаксия же устало опустила лицо в ладони. Она помнила Александра-юношу и понимала, что он, тот восторженный мальчишка, не причинит ей вреда. Но каким он вырос? Слухи доносят, что Александр Македонский поистине великий воин, стратег и тактик. Он хитер, коварен и стремителен, его воины смертоносны. Возможно, стоило сдаться во власть македонского царя?..
Возвращаться домой Соня, разумеется, не собиралась. Все-таки она напала на след, Ильяшов здесь побывал, и, возможно – только возможно, – он отыскал это высохшее русло и теперь пытается откопать драгоценный кубок. В случае, если у него откуда-то взялась карта, такое можно допустить. Потому-то прямо из музея Соня отправилась в лес, о котором ей говорила Снежана Андреевна. Девушка, конечно, не хотела заблудиться – она и так одна в незнакомом городе, но у нее не было выбора. К кому обратиться за помощью, Соня не знала, людей поблизости не было. По-прежнему шел дождь, правда, не такой сильный, как раньше. Девушка зашла в рощу.
Вглубь вела тропинка, и Соня решила идти по ней, не сворачивая, чтобы так же выбраться назад, к музею. Она старалась запоминать дорогу, но в лесу ориентироваться труднее, чем в любой другой местности – все деревья похожи друг на друга, вдобавок ко всему лес становился все гуще и непролазнее. Держась тропинки, Соня высматривала на ветках и под деревьями все, что угодно: клочки ткани, мусор. Любую мелочь, которая подсказала бы ей: здесь побывал Евгений.
Чем дальше она шла вперед, тем больше понимала, что идея разыскать русло Шелони или Евгения была самой глупой из всех, что когда-либо приходили ей в голову. В конце концов, надо было сразу заявить в полицию. Конечно, похититель запретил сообщать о похищении Кристины, как она поняла из слов сестры. Но на Евгения Ильяшова запрет не распространялся! Надо было не проявлять инициативу, а сразу подать заявление в правоохранительные органы о пропаже человека, тогда Ильяшова нашли бы намного быстрее. И ей не пришлось бы ехать в Новгород, тащиться в музей, а теперь плутать по лесу в поисках русла реки, которого, вполне возможно, вовсе не существует!
Сейчас девушка все больше убеждалась в необходимости возвращаться обратно и сообщить в полицию об исчезновении Евгения Ильяшова. А ободрав локоть о какую-то ветку, Соня приняла окончательное решение: надо поворачивать назад.
Но тропинка, по которой она начала свой путь, куда-то исчезла. Сейчас вокруг находились лишь деревья, образующие непролазные дебри, и в какую сторону идти, девушка не знала.
Ее охватил ужас. Что она наделала? Теперь Соня одна, в незнакомом лесу, дороги не знает, как выбраться из чащи, неизвестно… Она запаниковала.
Дождь усиливался. Соня вытащила телефон в надежде сориентироваться по геотегам, но связи не было. Она вышла из музея в половине второго, а сейчас уже пятнадцать минут третьего, за сорок пять минут девушка могла уйти очень далеко. Как минимум на два-три километра, что в лесу превращалось в поистине бесконечное расстояние. Погруженная в раздумья, Соня не заметила, что бредет по роще так долго, и сейчас она сильно жалела о своей глупости.
Девушка продралась через бурьян, пошла в нужном, как ей показалось, направлении. Однако тропинки до сих пор не нашла – куда ей теперь идти?..
Соня перелезла через поваленное дерево и вдруг заметила примятую траву. Тропинка! Девушка возликовала и быстро пошла по дорожке. На то, что эта тропа несколько отличалась от той, по которой она зашла в чащу, Соня внимания не обратила. Но, раз здесь кто-то прошел, значит, она найдет выход, иначе и быть не может! Главное – идти не сворачивая…
Девушка ускорила шаг, ей не терпелось выбраться из леса. Она вглядывалась в ветви деревьев в надежде увидеть просвет, указывающий на выход из чащи. Однако кругом – лишь густые деревья, и больше ничего… Еще и дождь не думал заканчиваться, кроссовки Сони давно промокли, а футболку и джинсы можно было выжимать. Как только она выберется отсюда и попадет в город, обязательно купит себе новую одежду и обувь, а еще зайдет в кафе, нормально поест, выпьет кофе. Закажет горячий, обжигающий суп, какое-нибудь мясное блюдо, чтобы наверняка согреться, и горячий шоколад. Побольше сладкого, побольше жирного и сытного, и желательно – сразу две порции! Только бы не уйти с тропинки, иначе она просто ее потом не найдет…
В мыслях Соня уже была в кафе без кондиционера, почему-то представляла себя в теплой пижаме и мягких тапочках. Вряд ли в этом можно разгуливать по городу, но пижама в ее мечтах была очень уютной, с детскими рисунками. Да, на пижаме будут нарисованы мордочки котиков или мишек – что-то милое, забавное и приятное. И ткань – ткань на пижаме окажется удивительно приятной для тела, в такой домашней одежде она будет пить горячий шоколад (напиток из детства), есть ароматный суп с фрикадельками, который мама готовила им с Кристиной, наслаждаться теплом и покоем. Тихое, безмятежное счастье…
Картинка в ее воображении была такой яркой и такой желанной, что Соня даже не заметила, как дошла до конца тропы. Трава вокруг дорожки была очень густой, временами попадались колючки. Вокруг – по-прежнему непролазный лес. Девушка увидела, что под кряжистым деревом находится какая-то яма. Нет, ошиблась, не яма…
Соня подошла ближе.
Трава и в самом деле была сильно примята. Соня не сразу поняла, что видит перед собой не дорожку и не яму, а кое-что другое. Ей сложно было выбраться из приятных грез, трудно было вернуться из кафе с вкусной едой и теплой одеждой в суровую действительность. Где существовал лес, дождь, холод и лежащий на земле человек с запекшейся кровью на разбитой голове…
Соня в каком-то трансе подошла ближе. Она очень долго смотрела на этого человека. Еще совсем молодого, не старше ее, при жизни – красивого, светловолосого. Знакомого ей. Только сейчас у него не было ни бас-гитары в руках, ни счастливой улыбки на лице, ни радости в голубых глазах…
Хоть авантюрные поиски Сони и увенчались успехом, радости от этого она не испытывала. Она нашла Евгения. И сейчас он лежал под дождем, бездыханный, неживой. Мертвый.
Соня это только сейчас осознала.
И закричала.
Если бы кто-нибудь спросил ее, как она смогла дозвониться до полиции, как вообще нашла место в лесу, где появилась сеть, что говорила по телефону, сколько времени ждала сотрудников правоохранительных органов, Соня бы не ответила. Она вообще не понимала, что происходит, в голове ее не укладывалось, как случилось так, что она нашла труп в лесу.
Смутно вспоминалось, как она обрадовалась, увидев двоих – мужчину и женщину – в полицейской форме. И как была разочарована, когда ее сначала отвели в сторонку и посадили на какой-то пенек, потом долго говорили по телефону, а уже потом, позже, повели за собой, как теленка на веревочке, к машине. Как ехала, трясясь, в стареньком автомобиле, захлебываясь истерикой и стараясь хоть как-то сдерживаться. Как полицейские мельком перешучивались:
– И как ты ее нашел так быстро? – спрашивал мордатый у худенького, того, что вместе с хищной женщиной ее обнаружил. – Ты ж с геотегами не сказать чтобы сильно дружишь.
– Отвали, – буркнул тот, а женщина добавила:
– Обнаружили по голосу, она кричала. Когда вы позвонили, мы прислушались – и услышали.
В себя девушка пришла лишь в полицейском участке несколько часов спустя. Она сидела на каком-то стуле и дрожала, ей дали куртку, в которую она укуталась, но даже это не помогало. Соню бил озноб.
Ее расспрашивал молодой полицейский, который вместе с женщиной, вроде напарницей, приехал на место происшествия. Соня не всегда понимала, что за вопросы ей задавали, и отвечала в каком-то бреду. Ей дали горячий чай, и, постоянно отпивая несладкий напиток, девушка в сотый раз повторяла, как она оказалась в чаще леса и как заблудилась, как увидела примятую траву и нашла тело Евгения Ильяшова.
– С какой целью вы приехали в Новгород? – спросил ее полицейский.
– Я искала сестру… Точнее, не сестру, а Женю, ее молодого человека… – пробормотала Соня.
– Вы были знакомы с Евгением Ильяшовым? – последовал новый вопрос.
Соня отрицательно покачала головой. Снова – глоток чая. Снова каша в голове.
– Тогда зачем вы его искали?
– Потому что у него есть карта, – проговорила девушка. – Она нужна тем, кто похитил Кристину.
– Кристина – это ваша сестра, верно? Вам звонил похититель и требовал эту карту? Вы знаете, о какой карте идет речь?
– Мне сама сестра звонила, ее держат где-то взаперти. – Соня попыталась внятно изложить детали истории. – Она просила, чтобы я нашла Женю и попросила его отдать им карту. Я не смогла дозвониться до него, поэтому поехала в Новгород…
– Почему вы не сообщили в полицию?
– Сестра запретила это делать. Она сказала, что ее убьют, если я впутаю в дело полицию. Но я сама хотела сообщить, когда выйду из леса, только заблудилась…
Ее допрашивали снова и снова. Соня устала, она хотела домой, в свою квартиру, хотела спать и есть. Но полицейские держали девушку в участке, точно это она убила Евгения Ильяшова и похитила сестру. Соня была готова признаться в чем угодно, только бы ее отпустили, она рассказала полицейским все: как она писала книгу, когда ей позвонила Кристина, как приехала домой к сестре, как залезла в ее ноутбук и нашла Марго Киршину, как узнала о концерте и в жутком корсете приехала в ночной клуб, как ее напоил Ник и потом спас Андрей…