13 сентября, вторник.
Сегодня я чувствовала себя плохо. Дома опять нет еды, денег не хватает. Хлеб, который я ела утром, похоже, испортился. Я почувствовала себя нездоровой, не могла подняться с кровати. Меня тошнило, а сил не было даже позвать соседку.
Когда же вернется Ваня? Мне кажется, я долго не протяну. Ощущение, что моя смерть совсем близка, вчера мне тоже нездоровилось. Надо показаться врачу, хотя нет, я сама себе придумываю болезни, потому что скучаю по мужу. Попробую почитать книгу…
Нет, зря я учебу бросила, у меня была бы работа, а так мы живем лишь на деньги, которые получает муж, а платят ему немного. Вернулась бы на завод, но зрение не позволяет, а там детальки махонькие. Врачи советуют инвалидность оформлять, да я не хочу – что ж я, старушка, что ли, с инвалидностью-то? Пока терплю. Ванечка мне писал, что сейчас нам придется жить скромнее, хотя куда там, мы и так себе лишнего не позволяем. Обещает скоро вернуться, а я все жду и жду его. Ведь он так близко, не в другом городе даже! Если бы я знала, где находится их лагерь, то поехала бы туда, он же мне предлагал, а я испугалась, что не выдержу полевых условий. В следующий раз непременно соглашусь.
15 сентября, четверг.
Вчера ничего не писала, потому что мне стало еще хуже. Зато сегодня я поняла причину своего недомогания. Думаю, Ваня обрадуется, он ведь так этого хотел… Если у меня родится девочка, я назову ее Анной, мне всегда нравилось это имя. А если будет мальчик… Впрочем, не знаю, пускай Ваня придумает имя! Не терпится сообщить ему эту радостную новость!
20 сентября, вторник.
Вчера поздно вечером приехал муж. Он закончил свои раскопки и сказал, что теперь мы выберемся из нищеты и не будем бедствовать. Я не понимаю, о чем он. Муж таинственно молчит, а я мучаюсь от неизвестности. Я сказала ему про то, что у него скоро родится сын или дочь, и он пришел в восторг. Сказал, что со временем я все узнаю, но пока он должен хранить тайну.
22 сентября, четверг.
Все складывается очень плохо. Ваня постоянно хмурый, он словно думает о чем-то, но все время молчит.
Вчера мы впервые поссорились. Я поняла, что он не любит ни меня, ни нашего будущего ребенка. Но кому я нужна в положении, если уйду от него? Родных у меня нет, идти некуда. Но я не хочу, чтобы Иван жил со мной лишь из-за того, что я беременна. Если у него есть другая, пускай идет к ней, мне жалость не нужна! Сегодня я об этом ему скажу. Пускай уходит. И одна проживу.
25 сентября, воскресенье.
Я не могу найти себе места от тревоги и беспокойства. Я знаю теперь страшную тайну своего мужа, уговариваю его рассказать все… Но он не хочет, потому что мы нуждаемся в деньгах, он хочет обеспечить меня и нашего ребенка. Но мне не нужны нечестные деньги! Я не хочу, наверное, я сама все расскажу… Только что тогда будет?
Нет, нельзя никому рассказывать, иначе Ваня пропадет. Но что, что мне делать? Теперь я боюсь и за мужа, и за себя, и за нашего ребенка. Иван пока ничего не предпринимает, он думает, что теперь делать, чтобы никто ничего про него не подумал и не сказал. Он заставил меня поклясться, что я его не выдам, и мне пришлось это сделать. Теперь мы с ним навечно связаны, только не узами брака и любви, а страшной тайной, которая когда-нибудь раскроется…
29 сентября, четверг.
Он рассказал мне, где покоится его находка. Я видела ее своими глазами. Даже не представляю, как он незаметно унес кубок с собой, ведь он тяжелый и не такой незаметный, как какая-нибудь брошка.
Ваня сказал, что кубок царицы Артаксии он нашел на месте ее могилы, где раньше пролегало русло Шелони. Но со временем река высохла, и теперь там можно проводить раскопки. Иван и группа других археологов исследовали территорию, и муж заблудился в лесу близ русла. Он искал дорогу обратно, но понял, что его не найдут.
Был вечер, и он развел костер в лесу, чтобы отпугнуть диких зверей. Муж не спал, утром он снова отправился на поиски лагеря и неожиданно нашел странное место посреди леса. Вроде вырытый туннель, который со временем завалило, и теперь там растет трава и бурьян. Иван стал разрывать туннель, было чем – свои инструменты он с собой таскал. Там он и нашел могилу, в которой лежал кубок и еще серебряная чаша. Чашу он потом отдал как археологическую находку, а вот кубок взял себе.
Когда Ваня выбрался из леса, он показал серебряную чашу своим товарищам, указал неверное место, где отыскал ее. Другие археологи провели раскопки на том месте, показанном Иваном, нашли какие-то мелочи – древние металлические украшения, оружие, черепки глиняной посуды, но ничего особо редкого не увидели.
Иван сказал мне, что хочет спрятать кубок в надежном месте, указал, где он будет находиться, сказал: «Я люблю тебя, как и в тот день, когда мы с тобой впервые встретились. И ты сама догадаешься, как найти», но я боюсь даже думать об этом, так как обещала никому не говорить. Даже бумаге не доверю секрета своего мужа…
Ваня рассказал, что еще они нашли где-то недалеко от русла кладбище, удивительно, что местонахождение русла никто еще не обнаружил. Муж считает это редкой удачей. Самое старое кладбище, по его мнению, самое лучшее место для клада.
Иван завтра едет в Северную столицу и там собирается спрятать свою находку.
3 октября.
Сегодня я получила письмо от Ивана. Он сказал, что все пропало – кто-то из его товарищей-археологов что-то видел, догадался, что часть клада исчезла, и рассказал об этом начальству. Теперь мужу грозит тюрьма. Его арестовали. Он успел спрятать кубок, но говорить о местонахождении клада отказался. Он написал, что всегда со мной и с нашим ребенком, просил ждать его…
Лучше бы он во всем признался и отдал этот проклятый кубок. Все равно счастья он никому не принесет.
Я поняла, что Иван знает о том, что его письма проверяют, поэтому ничего толком мне не сообщил, кроме того, что его арестовали. Ждать его…
Только как мне жить? Если бы Ивана отпустили взамен на то, что я расскажу, куда он спрятал кубок, я бы, не задумываясь, сделала бы это. Но вдруг он передумал и спрятал сокровище не там, где мне сказал?
Ну почему он решил обогатиться нечестным путем? А теперь… теперь я не знаю, как мне выжить. Мне и моему ребенку. Работы нет, я пробовала устроиться учителем, но все места заняты… Да и кому нужен учитель без образования? Нянечкой в детский садик и то не берут – на заводы вернулись мужчины, женщинам рабочих мест не хватает. Тогда пойду в уборщицы, я непривередливая. Только бы денег на еду хватало, а больше мне ничего не нужно.
Моя жизнь разбита, как жизнь Ивана и моего ребенка. Проклятый кубок, будь он проклят и тот день, когда муж нашел его! Любовь к золоту погубила его, погубила моего Ваню, и теперь она же погубит и меня с моим ребенком… Если бы не он, мой ребенок, я бы, не задумываясь, покончила бы с собой. Хотя… хотя полагаю, мне не нужно будет прикладывать к этому никаких усилий. Все равно скоро я погибну, я и мой нерожденный малыш…».
На этом дневник заканчивался. Соня недоуменно посмотрела на Андрея.
– Получается, сокровище Артаксии действительно существовало… – проговорила девушка. – Похоже, это дневник жены археолога, который нашел его. И русло тоже есть…
– Значит, это не легенда, – подхватил Агапов. – Археолога звали Иваном, но мы не знаем ни его фамилии, ни точной даты, когда он нашел кубок. Но, как я понял из дневника его жены, сокровище он спрятал где-то в Петербурге, там же говорилось о Северной столице!
– Да, – подтвердила Соня. – И еще эта женщина пишет, что самое старое кладбище – самое подходящее место для клада, понимаешь? То есть Иван хотел спрятать кубок на кладбище!
– Но откуда Женя об этом узнал? – задумчиво произнес Андрей. – Документ набран на компьютере, то есть это Евгений перепечатал рукопись? Тут вообще невозможно судить о времени написания дневника! События могли происходить как в наши дни, так и в прошлом и позапрошлом веках!
Соня еще раз перечитала дневник, потом неуверенно проговорила:
– Женщина получила письмо от мужа, но эта фраза не означает, что она получила именно бумажное письмо. Сейчас то же самое говорят об эсэмэс-сообщениях и о сообщениях на электронную почту. Хотя мало кто в наши дни ведет дневник, но и такие люди имеются…
– Полностью согласен. И профессии «учитель» и «уборщица» тоже существуют, – согласился с девушкой Андрей.
– Хотя я все же думаю, что женщина, которая писала дневник, жила в двадцатом веке, может, в конце восьмидесятых или около того, – предположила Соня.
– Почему? – удивился Агапов.
– Да потому, что сам посуди, она рассуждает очень странно для нашего времени! – пояснила девушка. – Женщина чувствует себя плохо, ее тошнит, и она замужем. Как ты думаешь, что бы сделала современная девушка?
– Гм… пошла бы в поликлинику? – предположил Андрей.
Соня посмотрела на него с жалостью.
– Дурак ты, какая поликлиника! Да она побежала бы в аптеку и тест на беременность купила бы! Это ж ежу понятно, раз женщину тошнит, значит, в положении!
– А, вот ты почему неважно себя чувствовала в клубе! Ну да, ты говорила, что тебя рвало и тошнило, а все на пиво грешила!
– Не придуривайся, я – это совсем другое! – строго произнесла Соня. – У меня было алкогольное отравление, ты привязываешься к словам. Но в других случаях, если женщина плохо себя чувствует и ее тошнит, она побежит в аптеку, а не будет валяться трупом на диване и сокрушаться по поводу безденежья и одиночества! Да и потом, она бросила учебу, сейчас ведь можно зарабатывать на чем угодно, сиди себе в интернете да копирайтингом занимайся. Ну, это как вариант. А она пишет, что пойдет работать уборщицей, сейчас так только бабульки зарабатывают, которые не шарят в социальных сетях, компьютерах и прочих информационных достижениях.