ю, нам надо поговорить с этой сиделкой и узнать как минимум, есть ли у нее алиби на момент совершения убийства.
– Ну да, как максимум было бы неплохо обнаружить у нее пропавшую Кристину Федину, кубок царицы Артаксии… – задумчиво сыронизировал Василий, а Тамара неожиданно подхватила:
– Ну, и камень, которым, предположительно, стукнули по голове Евгения Ильяшова. Со следами его крови и ее четкими отпечатками.
К дому Надежды Петровны полицейские подъехали спустя час из-за парализовавшего движение машин затора на улице Невской. Куда быстрее было бы добраться на метро, все-таки в больших городах вроде Петербурга или Москвы подземка – самый лучший вид транспорта. Но Василий не собирался оставлять свою машину на стоянке, мало ли, куда им придется еще ехать. Поэтому пришлось потратить кучу времени на передвижение по городу.
Надежда Юрьина находилась дома, она, как и Анна Ильяшова, очень удивилась визиту полиции. Лифт в доме номер шестнадцать оказался сломанным, и Тамара с Василием поднимались пешком на девятый этаж.
Рудков довольно быстро преодолевал лестничные пролеты, а вот Тамара оказалась в куда худшей физической форме. По ступенькам женщина поднималась медленно, часто останавливалась, тяжело дышала.
«Похоже, у нее проблемы с дыхалкой, – подумал про себя Василий. – Очень странно, вроде ведь полицейский, а с выносливостью у нее так плохо… Как же она преступников ловит в таком случае?..»
– Вы в порядке? – спросил Рудков, оборачиваясь на напарницу.
Та только кивнула.
– Проклятая жара выматывает, – пояснила Косенкова. – Климат для меня непривычный…
Наконец они оказались на девятом этаже дома. Дверь была приоткрыта, но никто полицейских не встречал.
Василий оглянулся на Тамару, достал на всякий случай пистолет – никогда не знаешь, чего ожидать от свидетелей и потенциальных подозреваемых. Ребята в отделе рассказывали, что порой старушка-одуванчик может с ножом на участкового наброситься. Косенкова тоже держала оружие наготове.
Василий зашел в квартиру, резко обернулся в сторону, собираясь при необходимости выстрелить. Однако в следующую секунду опустил оружие, позвал Тамару. Косенкова зашла в квартиру вслед за своим напарником.
В прихожей их встречала пожилая женщина, на вид ей можно было дать все шестьдесят пять лет, а то и больше. Полная, неухоженная, с нечесаными волосами, в стареньком домашнем халате, она сидела в инвалидном кресле и с недоумением смотрела на нежданных посетителей.
«Похоже, это и есть сиделка-воровка», – подумал про себя Василий.
– Лейтенант Рудков, – представился он. – Это моя напарница, старший лейтенант Косенкова. Надежда Петровна Юрьина, верно?
– Да, она и есть, – кивнула женщина. – Только что вы от меня хотите? Я не понимаю…
– Мы расследуем убийство Евгения Ильяшова, – пояснил Василий. – Нам известно, что десять лет назад вы работали сиделкой у Сергея Матвеева, деда Ильяшова, проживавшего в Иванькине. Вы не станете отрицать этого факта?
– Нет, все верно, было такое… – проговорила Надежда Петровна. – Я помню этого старика, меня его дочь наняла, Анна Сергеевна Ильяшова.
– Скажите, Сергей Иванович говорил что-нибудь о сокровищах, кладах? – поинтересовался Рудков.
Юрьина кивнула:
– Да, он постоянно это твердил. Про кубок еще говорил, который представляет какую-то там ценность. Еще про то, что он знает, как найти клад, только никому об этом не скажет. Его дочь считала, что он совсем умом тронулся…
– А вы? – Тамара внимательно посмотрела на сиделку. – Вы верили словам Сергея Матвеева?
Та пожала плечами. Потом проговорила:
– Поначалу мне казалось, что старик все твердит о фамильных ценностях. Но дома у него ничего такого не было – жил он бедно, хотя дочка его богатая, замужем за каким-то известным человеком. Но отца своего она почему-то не обеспечивала, хотя тот уже не мог работать.
– Вы пытались найти сокровища, о котором говорил Сергей Иванович? – скорее утвердительно, нежели вопросительно, проговорила Тамара.
Сиделка отрицательно покачала головой.
– Нет, не пыталась. Мне же работать надо было, за стариком ухаживать. За сумасшедшими глаз да глаз нужен, я иногда даже ночью не спала, когда он ходил туда-сюда по комнате и что-то бормотал. Совсем безумный был… Мне даже Юльку, дочку мою, приходилось звать на помощь, одной там не справиться. С лежачими гораздо легче – что там, перевернуть, когда надо, судно убрать, накормить да напоить. А дед этот совсем меня извел, ходила за ним, как привязанная… Нет, ну, конечно, я дома-то все осмотрела, – чуть смутилась она. – Вы не подумайте ничего плохого, надеялась, что, если найду ценность, отдам дочери, а та приплатит мне за работу. Денег не хватало ужасно… Но не нашла ничего. Да и что в этом стареньком домишке может быть, кроме запасов картошки да паутины с пылью?
– Нам известно, что восемь лет назад вы бросили работу, – заметила Косенкова. – Можете объяснить почему?
– Здоровье подкачало. – Надежда Петровна кивнула на свои ноги. – А кому нужна неходячая сиделка?
– А что с вами случилось? – поинтересовался Василий.
– Несчастный случай, – пояснила та. – Упала неудачно, не удалось восстановить подвижность ног, поэтому теперь я только в инвалидном кресле передвигаюсь. Вот и пришлось уйти с работы…
– И при этом прежняя ваша работодательница, Нефедова Ирина Аркадьевна, написала на вас заявление, в котором указала, что вы похитили драгоценности ее матери, Нефедовой Марии Викторовны. Как вы объясните этот факт?
– Да какие там драгоценности! – махнула рукой Юрьина. – Так, безделушки, драгоценностями там и не пахло. И взяла я их только потому, что Нефедова не заплатила мне, как обещала. Мы договаривались на одну сумму, а она отдала гораздо меньше. Вот я со злости и взяла кулон ее матери и колечко. Думала, они настоящие, а оказалось, что фальшивка. Я со злости их в реку выкинула, хотя надо было вернуть…
– А у Матвеева вы что взяли в качестве компенсации за тяжелый труд? – поинтересовалась Тамара.
Надежда Петровна округлила глаза.
– Почему вы меня обвиняете? Ничего я не брала, у него и брать-то нечего! Я вам клянусь!
– Клясться не нужно. Покажите медицинскую справку о вашем заболевании, – потребовала Косенкова. – Мы вам ее вернем, это нужно для доказательств…
– Доказательств чего? Что я притворяюсь, что ли? Ага, а кресло инвалидное у меня так, для красоты дома стоит. Или я, по-вашему, одолжила его погонять у кого-то из своих клиентов?
– Лучше предоставьте справку, если не хотите давать показания в полицейском участке, – надавила Тамара.
Хотя, конечно, и она, и Василий прекрасно понимали уже, что эта тетка ни при чем. Она так, мелкая безобидная хищница. Пыталась заработать побольше, вот и все. Мало ли таких, ошалевших от нищеты, встречается? Ну, обкрадывала подопечных по мелочи… Вполне возможно, что и у Матвеева что-то «увела» тихонько. Только – не кубок. Древний артефакт не стал бы лежать у нее мертвым грузом в течение десятка лет. Она бы его могла и в металлолом сдать. А что? Грамм триста золота если, и это без учета драгоценных камней, которые там, по легенде, были. И живи себе безбедно. Хочешь – в Израиль отправляйся ноги подправить, хочешь – на швейцарские курорты. И все же…
– Так где справка? – повторила Тамара жестко.
Надежда Петровна пожала плечами, ловко крутя колеса руками, проехала в комнату, откуда вернулась спустя некоторое время с документами.
– Вот, любуйтесь. Справка о том, что ходить я не могу, никакое лечение тут уже не поможет! – Женщина сунула бумаги в руки Косенковой.
Та просмотрела документы, сфотографировала их и вернула Юрьиной.
– Где вы были двадцатого июля в период с шестнадцати часов дня до двадцати одного часа вечера? – задала новый вопрос Тамара.
– Дома, где же еще… Я на улицу не выхожу, у нас для инвалидов дом не обустроен. Спуститься даже невозможно, не то что куда-то выйти. Юлька, дочка моя, продукты приносит, она без выходных в магазине батрачит, с восьми утра до двадцати двух вечера…
– В каком магазине работает ваша дочь? – спросил Василий.
– В «Семейном», – пояснила Юрьина. – Здесь, недалеко от дома, выйдете на улицу, свернете направо и сразу увидите этот супермаркет. Юля на кассе сидит неотрывно.
– Двадцатого июля она тоже работала в магазине? – уточнила Тамара.
– Конечно, – кивнула женщина. – А в чем вы ее подозреваете?
– Вы знакомы с Евгением Ильяшовым? – Косенкова проигнорировала вопрос Надежды Петровны.
Та наморщила лоб, потом спросила:
– Не припоминаю… А кто это?
– Внук Сергея Матвеева, сумасшедшего старика, у которого вы работали в Иванькине, – пояснила Тамара.
– Нет, с родственниками его я не общалась, только с дочерью, Анной Сергеевной, – проговорила бывшая сиделка. – Не знаю я никакого Евгения.
– Вы присутствовали на похоронах Матвеева? – поинтересовалась Тамара.
Юрьина кивнула:
– Да, после похорон я уехала в город. Я одна там и была, родственники старика не приехали даже. Очень странные люди. Я-то думала, его дочь хоть приедет проститься, но нет, она не соизволила появиться. Видимо, не любила отца.
– Старик рассказывал что-нибудь о карте сокровищ? Помните, вы говорили, что он постоянно про клады твердил?
– Про сокровища – да, говорил, но о карте я ничего не слышала! – проговорила Надежда Петровна. – А что за карта хоть?
– Мы выясняем детали происшедшего, – уклончиво произнесла Тамара. – Если вы что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните по этому номеру телефона. – Она протянула Юрьиной свою визитку.
– Да я и так все рассказала… – растерялась женщина, но визитку взяла.
Косенкова кивнула Василию, они попрощались с Надеждой Петровной и вышли из квартиры.
Супермаркет «Семейный», где работала продавцом Юлия Юрьина, и в самом деле находился возле дома бывшей сиделки.
Полицейские поговорили с дочерью Надежды Петровны, но у той было алиби – в день убийства Ильяшова она работала в магазине, никуда с рабочего места не отходила. Это подтвердили другие кассиры. Про сокровища скифской царицы Юлия ничего не знала, с Евгением Ильяшовым знакома не была. Получалось, бывшая сиделка и ее дочь не имеют отношения к убийству Ильяшова.