«Когда все вишни мы доели,
Она насупилась в углу.
— Я предпочла бы карамели.
Как надоел мне твой Сен-Клу!»
Внезапно Зеницу отрывается от письма, прислушиваясь. «Никогда не слышал, чтобы ты пел эту песенку. Но я ее знаю, она забавная и милая, порой ее напевал наш воспитатель в приюте».
«Да, мне она тоже нравится, отец в шутку пел ее маме, пока она была жива, и всегда целовал ее в конце. Мы с Сенджуро любили такие моменты», — с грустной улыбкой вспоминает Ренгоку.
«Эй, а научите меня? Споем втроем!» — заинтересованно просит Иноске.
«Да вот еще! Я слышал, как ты поешь, и мой тонкий слух не выдержит снова это испытание! — возмущается Зеницу, — Так что держи язык за зубами!»
«А ты заставь меня!» — ничуть не обидевшись, отвечает Иноске.
Прежде чем блондин успевает среагировать, он оказывается в боевом захвате своего неистового друга. Крики и визги наполняют комнату, а белые листы просыпавшейся бумаги Зеницу укрывают пол. Ренгоку лишь обреченно вздыхает: «Знаете, пока вы тут, мне даже в зоопарк ходить не нужно».
Этим вечером их сборы проходили необычайно оживленно. Это было вызвано тем, что сегодня Ренгоку впервые возвращался к работе после полученной травмы. И хотя он еще не мог работать полноценно, Цветы были счастливы, что солнце снова будет озарять их гостиную. Его согревающего присутствия не хватало даже тем клиентам, которые предпочитали девушек. Многие интересовались у остальных мальчиков, когда же вернется Турнесол. Даже сам Ренгоку был рад оказаться этой ночью рядом с друзьями, ведь он, как никто другой, мог приободрить их после очередного гостя, заставлявшего делать неприятные вещи, он всегда возвращал друзьям чувство собственной значимости одной лишь своей любящей улыбкой. Ему было тоскливо лежать ночами в пустой кровати, пока он болел, но он всегда старался дождаться благополучного возвращения каждого Цветка и тогда лишь спокойно засыпал.
Вот и теперь, подходя к дверям гостиной, Кеджуро не может сдержать душевного порыва. Он рад и тому, что будет с братьями, и тому, что снова хотя бы в неполную силу, но сможет работать для Сенджуро. Сначала тихо, но постепенно увеличивая громкость, он начинает петь свою веселую песенку, напоминающую ему про семью.
Когда все вишни мы доели,
Она насупилась в углу.
— Я предпочла бы карамели.
Как надоел мне твой Сен-Клу!
Зеницу первым присоединяется к нему, а затем неожиданно они слышат и голос Гию.
Еще бы — жажда! Пару ягод
Как тут не съесть? Но погляди:
Я, верно, не отмою за год
Ни рта, ни пальцев! Уходи!
Войдя в комнату, они всей компанией усаживаются на один из диванов, не прерывая своей песни. Им удается разместиться лишь благодаря тому, что Танджиро сажает Иноске себе на колени, а Гию устраивается на подлокотнике. К этому времени трио превращается в настоящий хор, хлопающий в ладоши и раскачивающийся в такт ударам. Танджиро и Иноске не знают слов, но им все равно, они что-то мурлыкают себе под нос, счастливые, раскрасневшиеся, пребывающие в какой-то своей особой атмосфере. Иноске задорно улыбается, глядя на своего друга сверху вниз, а Танджиро выстукивает ритм у него на бедрах. Голос Зеницу чистый и звонкий, Сабито поет тоже довольно музыкально, а Гию оттеняет все это своим глубоким тенором. Но, конечно, самым громким и страстным певцом оказывается Ренгоку. Он поет так искренне, так душевно, словно он тут самый свободный и независимый человек, словно это не ему приходилось терпеть незаслуженные пытки, словно этой шуточной бестолковой песней он благословляет своих друзей провести ночь без унижений и боли.
Под колотушки и угрозы
Я слышал эту дребедень.
Июнь! Июнь! Лучи и розы!
Поет лазурь, и молкнет тень.
Даже некоторые девушки, узнавшие песню, присоединяются к ней, добавив нежных женских голосов в сплетение мужских. Но, конечно же, сколько бы людей не пели эту милую песню про вишни, все равно партия Ренгоку остается лидирующей. Танджиро с удивлением понимает, что он сейчас впервые слышит этот чарующий восторженный баритон. Даже в ярко освещенной газовыми фонарями и свечами комнате кажется, что главный источник света сидит сейчас с ними на диване. Танджиро любуется этой картиной, представляя Ренгоку одним из греческих богов, а остальных прекрасных парней — его верной свитой.
И не только Танджиро наблюдает в этот момент за Ренгоку, ослепленный его красотой.
Прелестную смиряя буку,
Сквозь град попреков и острот,
Я ей обтер цветами руку
И поцелуем — алый рот.
Когда песня подходит к концу, наградой этому импровизированному концерту становятся аплодисменты гостей и восторженные крики. Некоторые постоянные клиенты подходят, чтобы сразу забрать заинтересовавших их мальчиков, осыпая комплиментами за прекрасное исполнение, а остальные Цветы рассредотачиваются по залу. Ведь, несмотря на это краткое мгновение счастья и единения, они все еще остаются проститутками, чья задача заработать побольше денег.
Вскоре Ренгоку остается сидеть на диване в одиночестве. Он понимает, что ему тоже нужно встать и пройтись по комнате в поисках клиента. Ему придется постараться, чтобы заинтересовать хоть кого-то, поскольку сегодня в каталоге напротив его имени стоит отметка о том, что данный сотрудник оказывает не все виды услуг. Но ему отчаянно нужны деньги, Музан вывел его из строя почти на две недели. Как назло, от сидения на диване его внутренности снова начинают ныть. Вздохнув, Ренгоку тянется за бокалом шампанского, в надежде, что алкоголь поможет вытерпеть этот дискомфорт.
Но, к его удивлению, крупное массивное тело оказывается около него на диване. Ну что ж, пора вновь становиться Турнесолом. Ренгоку оборачивается к нарушителю своего спокойствия со своей самой обворожительной улыбкой, ожидая услышать что-то типа «Почему такой красавчик пьет в одиночестве?» и уже приготовив дерзкий и одновременно учтивый ответ. Ведь эта ситуация повторяется из раза в раз…
Однако, его ответ оказывается заготовленным зря.
Неожиданно его диванный гость произносит: «Привет. Объясни мне, как можно провести среди этих неприятных тюфяков с деньгами хотя бы полчаса и не испытать желания мучительно убить каждого из них? Они же только и умеют, что разговаривать о бизнесе и обсуждать формы вон той индийской девушки».
Ух, на Ренгоку словно вылили ведро холодной воды. Кто этот мужчина? И почему он общается с ним так свободно? Ренгоку пронзает странное чувство, что, возможно, гость сейчас впервые говорил с ним, как с мужчиной, а не как с красивым жеманным существом с членом между ног. Растерявшись, он спрашивает: «Извини, мне кажется, мы не встречались раньше? Я бы запомнил такого привлекательного человека…»
И это чистейшая правда. Мужчина, сидевший рядом с ним на диване не просто красив, он чертовски сексуален. Довольно молодой, возможно всего лишь на пару лет старше Ренгоку. У него открытое дружелюбное лицо с утонченными чертами, которое обрамляют распущенные платиновые волосы, доходящие до плеч. И этого до сумасшествия прекрасного мужчину совсем не портит черная повязка, украшенная яркими драгоценными камнями, скрывающая отсутствие левого глаза. И хотя он сидит, Ренгоку может предположить, что гость неимоверно высок, наверное на целую голову выше его самого. Несколько блестящих серег из белого золота, украшающих уши незнакомца, и перстни на руках подчеркивают абсолютно черный цвет его дорогого костюма, идеально сидящего по фигуре. Этот мужчина явно любит выделяться в толпе, а пораженный в самое сердце Ренгоку не может заставить себя прекратить жадно разглядывать его.
Посетитель смеется, протягивая руку, а Кеджуро ощущает узел в животе от того, насколько же манящая улыбка у его нового знакомого. «Тенген Узуй, торговец антиквариатом и предметами искусства», — представляется мужчина, сжимая ладонь юноши в своей.
Ой, он касается его своей теплой рукой. Почему это так волнительно? Ренгоку приходится сглотнуть комок в горле, прежде чем сказать: «Приятно познакомиться, месье Узуй».
Мужчина машет головой, слегка наморщив нос: «Нет, нет, нет, прошу тебя, не надо так официально. Зови меня Тенген, как будто мы давние друзья».
И он вновь улыбается Ренгоку ослепительной улыбкой, так и не выпустив его ладонь. Сердце юноши начинает биться чаще, и он переводит смущенный взгляд с лица Узуя на его предплечье и тогда замечает, как волнующе рукав костюма обтягивает его мышцы. У этого человека еще и божественное тело… Ренгоку поднимает бокал с шампанским и делает глоток, пытаясь успокоиться. «Тогда приятно познакомиться с тобой… Тенген», — немного срывающимся голосом произносит он.
«Ой, прости, я наверное напугал тебя», — неправильно истолковав его замешательство, расстраивается Узуй. Он наконец отпускает ладонь Ренгоку и освободившейся рукой указывает на свою повязку: «Я знаю, некоторых людей смущает мой внешний вид. Я из богатой семьи, но в юности сделал неправильный выбор и занимался не самыми приятными вещами. Скажем так, эту повязку мне оставили на память об одной кровопролитной заварушке, в которой я принимал участие. С тех пор я решил пойти по стопам родителей и больше уделять внимания искусству. Так что я просто творческая личность, а не какой-нибудь зазнавшийся пижон».
Так значит Тенген когда-то занимался незаконными делами? Это объясняет его развитую мускулатуру и звучит довольно возбуждающе.
«Кстати, из-за любви к прекрасному я не удержался и подошел к тебе. Мне понравилось, как ты поешь… И как выглядишь, — тихим голосом продолжает Узуй, — Как твое имя?»
Ренгоку понимает, что молчит уже слишком долго для проститутки, которой нужно зарабатывать. Это так странно, они словно поменялись местами, и этот красивый мужчина пытается соблазнить его, а совсем не наоборот. «Меня зовут Турнесол», — отвечает Ренгоку.
Восторженная улыбка так и не сходит с лица Узуя. «Звучит мило, но готов поспорить у тебя есть и другое».
«Хм, может уединимся, и я скажу его тебе?» — Ренгоку тысячу раз говорил клиентам подобную фразу, но сейчас он действительно волнуется в ожидании ответа. В конце концов, сегодня он не так уж и много может предложить этому красавцу и впервые жалеет об этом. Но ему бы хотелось остаться с ним наедине…