Узуй радостно фыркает: «Отличная идея! Давай только захватим еще шампанского».
Юноша встает первым и, немного прихрамывая, направляется в коридор, показывая дорогу. Он не видит, но за его спиной Узуй тревожно сводит брови, заметив эту неуверенную походку. Добравшись до комнаты, Ренгоку в блаженстве опускается на мягкий матрас и откидывается на локти, благодаря небеса за то, что ему больше не придется выносить пытку диваном. Боль понемногу отступает, а Узуй садится рядом, неспешно открывает новую бутылку шампанского и протягивает парню наполненный до краев сладко пахнущий бокал. В тишине Ренгоку выпивает примерно половину, понемногу расслабляясь, прежде чем находит в себе достаточно сил приступить к работе.
«Мне раздеться самому или ты хочешь раздеть меня?» — с печальной улыбкой выдает он ставшую уже такой привычной фразу, которая означает переход к самой неприятной части. Обычно в этот момент первые извращенные наклонности лезут даже из самых обворожительных клиентов. Это был далеко не первый раз, когда Ренгоку находил кого-то из своих посетителей достаточно привлекательным, но этот флер спадал, стоило лишь ему оказаться перед ними обнаженным. Даже самые милые и добрые гости сразу же понимали, что на это время он не личность, а всего лишь вещь, за которую они заплатили и которой могут пользоваться так, как им вздумается.
«Ммм, не спеши, — неожиданно отвечает Узуй, — Я бы все-таки хотел узнать твое имя для начала».
Ренгоку окончательно путается и ничего не понимает. Тенген совсем не похож на тех мужчин, которых не интересует секс. Наоборот, он выглядит, как живое воплощение секса, по крайней мере в глазах Ренгоку.
«Меня зовут Ренгоку Кеджуро».
«Мне нравится, как это звучит. Сильно, музыкально. Расскажи мне, Кеджуро, как ты оказался в этом месте?»
«А ты?»
«Какой дерзкий. Я люблю играть в карты, а в борделях играть обычно гораздо веселее, чем в клубах. Я посетил уже много публичных домов во Франции, но в Саду Греха оказался впервые. И знаешь, я жалею, что не зашел сюда раньше. Посетители тут конечно отвратительные, зато сотрудники — само очарование».
«Хочешь сказать, теперь ты станешь нашим завсегдатаем?»
«Я склоняюсь к этому все больше и больше с каждой секундой», — отвечает мужчина, глядя в глаза Ренгоку поверх своего бокала.
Этот горячий взгляд заставляет юношу ощутить уже давно забытое им чувство смущения и покраснеть. Что происходит с ним этой ночью? Многие клиенты флиртовали с ним, но еще ни разу не было такого, чтобы он не мог подобрать слов в ответ. Не зная куда деть руки, он запускает их в волосы и пытается уложить на плечах, зная, что так выглядит эффектнее. Черт, почему его руки так дрожат?
Еще шампанского. Ему нужно еще больше шампанского.
Он почти опустошает свой бокал, когда Узуй вновь просит рассказать, что вынудило Кеджуро стать одной из проституток в Саду Греха, и Ренгоку ловит себя на мысли, что ему почему-то приятно рассказывать этому человеку о своем младшем брате. Возможно, в его откровенности виновен понимающий взгляд прекрасного длинноволосого мужчины, хотя Ренгоку и не исключает влияния двух выпитых бокалов шампанского.
«Что ж, ясно. Но, наверное, сегодня тебе будет тяжело заработать. Я видел, что твоя цена снижена. Это имеет какое-то отношение к твоей хромоте?» — спрашивает гость.
Ренгоку согласен, что восстановился еще не так хорошо, как ему казалось. Но он отвечает стандартной фразой, заготовленной на случай подобных вопросов: «Ничего страшного. Просто попался слишком воодушевленный клиент».
«Хм. Мне кажется, можно быть страстным и одновременно нежным со своим партнером. Не связывайся больше с этим эгоистичным ублюдком».
Ренгоку не может сдержаться и не фыркнуть в ответ: «Ничего не могу поделать, он любит меня больше остальных парней».
И хотя Кеджуро все еще смущается, благодаря стараниям Узуя их беседа протекает легко и неспешно. Они обсуждают музыку, искусство и прочие ничего не значащие темы, вплоть до любимых блюд. Это так необычно, Ренгоку впервые за много лет так просто по-дружески разговаривает с кем-то, кроме Цветов. Не нужно притворяться, изображать из себя соблазнительного Турнесола. А еще можно сколько угодно любоваться красотой сидящего рядом мужчины…
Трепетное щекочущее чувство в животе возвращается. Встречал ли он хоть раз кого-то привлекательнее Узуя? Нет, скорее всего нет. Иначе он бы раньше испытал то головокружение и сухость во рту, что сейчас. И почему так бросает в жар от одного лишь взгляда мужчины? Или, возможно, дело в том выражении восхищения, которое он в нем видит? Ренгоку рад, что бокал в его руках почти пуст, его руки так вспотели, что он мог бы ненароком выронить это хрупкое стекло, дав ему разлететься на сотни осколков, как и своему сердцу.
«Кеджуро, скажи пожалуйста, сколько тебе лет?» — спрашивает Узуй.
«Двадцать два». Не в силах контролировать себя, Ренгоку придвигается ближе. Он настолько близко, что чувствует теплый аромат сандалового дерева, исходящий от собеседника. Этот запах заставляет встрепенуться что-то пониже его живота. «А сколько тебе, мой яркий гость?»
«Двадцать шесть. В твоих глазах я, наверное, выгляжу совсем стариком».
«Нет, ты очень мне нравишься», — быстро произносит Ренгоку, кладя руку на предплечье мужчины, но сразу же прикусывает язык. Хотя это вырвавшееся у него признание — абсолютная правда, со стороны оно, скорее всего, похоже на жалкую попытку проститутки флиртовать со своим клиентом, чтобы содрать с него побольше денег. Ренгоку очень не хочет, чтобы Тенген так думал про него.
«Ты мне тоже, — с мягкой улыбкой отвечает Узуй, — У тебя потрясающие волосы. Ты не возражаешь, если я прикоснусь к ним?»
«Нет, конечно нет! Ты заплатил за меня и можешь делать то, что хочешь».
«Неправда. Я заплатил не за тебя, а за время с тобой. Можешь считать это свиданием».
«Свиданием?» — недоуменно переспрашивает Ренгоку.
«Да, — Узуй наклоняется и нежно проводит пальцами по длинным густым волосам парня, — Когда встречаешь человека, которого хочешь узнать получше, то приглашаешь его на свидание».
Эти добрые слова и то, как Узуй зарывается пальцами в его волосы, заставляет Ренгоку покраснеть, и он лишь надеется не разрыдаться. Никто раньше не называл уединение с ним этим красивым словом «свидание». Его имели в самых невероятных позах, а он ощущал себя лишь куском мяса. А сейчас невинное прикосновение руки Тенгена заставляет его таять и чувствовать себя человеком. «Бордель не место для свиданий», — тихо отвечает он, потупив взгляд, чтобы скрыть стоящие в глазах слезы.
«Знаешь, в жизни очень редко удается встретить того, чья улыбка пронзает твое сердце, словно кинжал, — говорит Узуй, глядя прямо перед собой, — И тогда становится совсем не важно, где произошла эта встреча. Лишь бы вам было хорошо вместе. Мне хорошо… А тебе?»
Трепетный и нервный тон, которым Узуй задает свой вопрос, заставляет Ренгоку поднять голову и искренне улыбнуться. «Я уже ответил тебе раньше, ты очень нравишься мне, Тенген. И да, мне хорошо с тобой», — все еще не в силах избавиться от смущения признается юноша.
Узуй вздыхает с облегчением, прежде чем спросить: «Достаточно хорошо, чтобы захотеть увидеть меня снова?»
Опасно, очень опасно. Одно дело, насладиться приятной ночью, и совсем другое — повторить ее. Музан озвереет, если узнает, что Ренгоку так сблизился со своим клиентом. Но голос разума ничто по сравнению с зовом сердца, и Кеджуро отвечает: «Да, я надеюсь, это не последняя наша встреча. У нас нет выходных, так что ты всегда можешь найти меня в гостиной, если только я не развлекаю другого гостя».
Нотка тоски возникает в глазах Узуя на последних словах Ренгоку, и мужчина поднимает руку, чтобы погладить парня по щеке, а тот неосознанно закрывает глаза, стремясь получить больше наслаждения от этой незамысловатой ласки.
«Хорошо, я запомню, — говорит Узуй, — Мне наверное уже пора идти, я и так задержал тебя здесь почти на четыре часа».
«Да, конечно, иди. Жаль, что ты не можешь остаться еще…» — едва слышно бормочет себе под нос Ренгоку поникшим голосом.
Узуй молчит, разглядывая его, словно не в силах оторвать взгляд. У Тенгена Узуя было много мужчин, но не один из них не заставлял его чувствовать то, что этот. Он сам еще до конца не понимает, кто сейчас с ним — интересный веселый парень, которому он искренне симпатичен, или жадная соблазнительная проститутка, желающая заработать, но то, что Кеджуро самый красивый юноша, которого он видел в жизни — это факт. Пожалуй, он может позволить себе рискнуть.
«А знаешь, Кеджуро, — сдается Узуй, — Сегодня я хочу быть твоим на всю ночь».
Обычно Ренгоку сам произносил подобную фразу, желая угодить клиенту, и она приносила ему лишь отвращение и боль, но услышанная от другого человека, она подарила ему столько счастья, что, казалось, он готов был в нем захлебнуться.
Комментарий к Глава 12. Вишни
Вишня — на языке цветов означает чистоту и искренность помыслов.
Глава 13. Сплетенные корни
Ренгоку проводит удивительную ночь. До восхода солнца он и его прекрасный гость просто лежат в кровати, любуясь друг на друга и разговаривая обо всем на свете. Их действия абсолютно платонические, единственные вольности, которые они себе позволяют — это легкие касания волос, лиц и кончиков пальцев собеседника. И тем не менее, Узуй настаивает на том, чтобы оплатить все потраченное время Ренгоку по самым высоким расценкам. «Это было лучшее свидание в моей жизни, я не могу недооценить его», — отвечает мужчина на возражение Кеджуро.
Узуй — последний клиент, покидающий Сад Греха в то утро. Ренгоку провожает его до выхода, с тоской останавливаясь в дверном проеме, словно перед невидимой преградой. Как же ему хочется уйти отсюда вслед за красивым и ярким мужчиной навстречу восходящему солнцу, ветру и свободе. Узуй замечает печальное выражение лица юноши, и оно трогает его. «Все будет хорошо. Я вернусь через пару дней, и мы все повторим. Или я могу пригласить тебя на ужин, если ты не против?»