кольчугу на крюк, отложил ветошь и направился к двери. Проходя мимо Теренса, он пристально посмотрел на него и коротко кивнул.
Теренс последовал за пажом.
— Что случилось? — спросил он, когда они были во дворе.
— Странные дела происходят здесь, господин Теренс.
Теренс поджал губы и не сказал ни слова, пока они не оказались вне досягаемости любопытных ушей.
— Расскажи мне, что ты знаешь.
— Да все не так, — махнул паж рукой. — Рыцари говорят, что госпожа Адель устанавливает правила, с которыми его светлость никогда бы не согласился. Оружейники, повара, работники на полях — все они твердят, что не будут служить господину, который унижает их. Но мой хозяин никогда бы не сделал таких вещей, о которых они рассказывают.
— Я знаю, — согласился Теренс.
— Это все эта женщина!
— Эта женщина — жена твоего хозяина, — предостерегающе сказал Теренс.
Аврил замолчал, засунул руки за пояс и пошел быстрее. Теренс догнал его и схватил за плечо.
— Я согласен с тем, что ты сказал, малыш. Просто мне хотелось предостеречь тебя. Опасно говорить плохо о человеке, обладающем такой властью, как Адель.
Паж остановился и повернулся к Теренсу.
— Я не могу просто стоять и смотреть на все это. Поэтому я чищу его кольчугу и седла Цефея. Проку только в этом мало. Господину Хью надо срочно вернуться в Понтуаз и все поставить на свои места.
— Его не будет еще несколько дней, но, думаю, ты прав. Ему необходимо вернуться до того, как случится что-либо, что может привести к бунту. Правда, я точно не знаю, где он сейчас. Он может быть в Шантильи, а может быть и в Париже. Хью собирался заехать и туда, и туда.
— Я съезжу и в аббатство, и в Париж. Я найду его, — воскликнул Аврил.
— Нет, — сказал Теренс, — сделаем по-другому. Я пошлю вас с Весли дю Фоном в Шантильи, а сам с Триером и Гладмуром отправлюсь в Париж, ко двору короля.
Аврил кивнул, и Теренс подивился, насколько этот мальчишка умен и рассудителен для своих лет.
— Аврил, ты знаешь, что тебе потребуется сказать своему господину?
Мальчик прищурил глаза:
— Да, мсье Теренс, я знаю, что сказать ему. Если Хью в Шантильи, я не вернусь без него!
— Прекрасно.
Они развернулись и молча пошли в сторону замка. Каждый думал о своем, и оба думали об одном и том же. Когда они вошли во двор, Теренс положил руку на плечо мальчика.
— Хью повезло, что у него такой слуга, как ты.
Мальчик зарделся от гордости.
— Я стараюсь верно служить своему господину.
Четверка всадников выехала из ворот Понтуазского замка на рассвете следующего дня. Двое из них повернули на юго-запад в сторону Шантильи, а двое других поскакали на юго-восток — в Париж.
Несмотря на возбуждение, давно не отпускавшее его, Хью заставил себя сидеть спокойно и внимательно слушать пространные рассуждения Людовика, расхаживавшего перед ним взад и вперед и бурно жестикулировавшего.
— Да уж, Хью, — говорил тот. — Прямо скажем, не в очень удобное положение ты меня ставишь! И что я теперь, по-твоему, должен делать? Как на это посмотрит папа? А эти распри с церковью мне уже изрядно надоели! Ты можешь мне объяснить, зачем ты решил жениться? А теперь ты сидишь здесь и хочешь, чтобы я все исправил. Ну почему ты не сделал этого раньше? Почему не приехал ко мне и не сказал, что не хочешь жениться на Адели де Пизан? — король помахал кулаком перед носом своего любимого вассала, которому присвоил титул герцога менее трех дней назад. — Почему ты не сделал этого? Да я бы, не моргнув глазом, объявил вашу помолвку недействительной! Но ты же женат, Хью! Женат, а это совсем другое дело!
— Я думал, что обязан жениться на ней, — ответил Хью. — Мне и в голову не приходило, что все можно решить по-другому!
Король сердито посмотрел на него:
— Теперь и, правда, решения нет! Как это ни прискорбно.
Хью уперся локтями в колени, и закрыл лицо руками. Должен же быть какой-то выход!
Король подошел к нему и положил руку на плечо рыцаря.
— Мне очень жаль, Хью.
— Это моя вина, — вздохнув, ответил тот. — Благодарю вас, Ваше величество, что выслушали меня.
— Хью, ты же знаешь, меня всегда беспокоило твое благополучие. Мой долг, в конце концов, — добавил он с усмешкой, — проследить, чтобы мой лучший боевой конь был счастлив.
Хью улыбнулся и кивнул.
— А теперь ты можешь идти, Хью, — король покачал головой. — У меня сегодня еще много дел. Через несколько недель я вызову тебя к себе, и мы обсудим, как у тебя идут дела с новой женой. А до той поры повременим. Может быть, что-то и удастся придумать. Не горячись.
Делать больше было нечего, и Хью, поклонившись, вышел из личных покоев короля. Во дворце кипела жизнь, люди сновали взад-вперед, но Хью хотел только одного — поскорее добраться до своей комнаты. Ему надо было спокойно обдумать все происшедшее за последние дни и прийти к какому-то решению. Наконец он оказался перед дверью своей комнаты, вошел внутрь и плотно прикрыл дверь за собой.
— Знаешь, Хью, у меня такое впечатление, что, по крайней мере, половина Франции ищет тебя.
Хью удивленно повернулся и увидел Теренса, который мирно сидел в кресле у очага.
— Меня ищет еще кто-то, кроме тебя? — удивленно спросил он.
— Я и вправду ищу тебя, — кивнул Теренс. — Однако в Париже есть еще один человек, который очень хотел бы увидеться с тобой.
— И кто же это?
— Граф де Невиль.
— Ты знаешь, зачем я ему нужен?
— Зачем?
— Он хочет отнять у меня Понтуаз.
— Тогда он представляет для тебя опасность.
— Я знаю, и он стал еще опаснее после того, как я сказал ему, что он никогда его не получит. Но что ему может понадобиться от меня в Париже?
— То же самое, что он хотел от тебя, когда был в Понтуазе, я полагаю, — спокойно ответил Теренс.
Хью удивленно вскинул голову.
— Когда граф де Невиль был в Понтуазе? — ровным голосом спросил он.
— Не более двух дней назад, Хью. Граф прибыл без предупреждения и пробыл в Понтуазе один день. Адель сказала мне, что он — ее старый знакомый. Они долго о чем-то беседовали, и на следующий день он уехал в Париж.
Хью оперся локтем о каменную стену комнаты и потер лоб. Ему необходимо было понять, с какой целью де Невиль приезжал в Понтуаз. Может быть, он опять хотел попытаться испугать его? Странно, посланец, который привез ему письмо от графа, как раз когда Хью собирался выехать в Шантильи, ни слова не сказал о том, что его хозяин собирается посетить Понтуаз. Замок находился в стороне от маршрута графа, который собирался в Париж. Значит, для его визита в Понтуаз была особая причина. И то, что Хью этой причины не знал, сильно его встревожило. Многого можно ожидать от этого скользкого, подлого человека. Ну да ничего, вскоре все должно выясниться.
Отогнав от себя мысли о графе де Невиле, Хью положил руку брату на плечо.
— Ты еще не сказал мне, что заставило тебя ехать в Париж и искать меня?
Теренс озабоченно нахмурился.
— Тебе необходимо срочно вернуться в свое поместье, Хью. Назревают большие неприятности, а крестьяне недостаточно хорошо тебя знают, чтобы понять, что это не ты причиняешь им страдания.
— Страдания? Кто причиняет им страдания?!
— Корви, твой управляющий.
Хью со всего размаху ударил кулаком в грубую каменную стену.
— Будь она проклята!
Слова были сказаны с такой ненавистью, что Теренс пораженно покачал головой.
— Значит, ты знаешь о том, что творит в твоем поместье Адель?
— Я знаю, что она наняла управляющего без моего на то разрешения. И я знаю, что приказал ей немедленно уволить его! Теперь я узнаю, что она ослушалась моего приказа и из-за этого неповиновения страдают мои подданные. В своем герцогстве я не потерплю неповиновения ни от кого. Она ответит за это!
Теренс кивнул:
— Этот Корви — грубое животное, безмозглое, жадное и хитрое. Не знаю, выполняет ли он указания Адели, или сам решил, что имеет право собирать дань с крестьян от твоего имени, но, так или иначе…
— Какая дань? — вопрос был задан с ледяным спокойствием. Хью стоял рядом с братом, напряженный, как натянутый лук. — Скажи мне, что он требует от моих подданных?
— По два бушеля зерна, бушелю льняного семени, корове, свинье и по две курицы.
— Куда идет эта подать?
— В твои закрома.
— Ну что ж, значит, и отвечать сборщик податей будет передо мной.
Хью раскрыл сундук, стоящий у кровати, и начал доставать оттуда свою одежду и укладывать ее в дорожную кожаную сумку.
— Я буду готов выехать через час, — сказал он. — Если ты собираешься обратно в Понтуаз, я буду рад, если ты поедешь со мной.
Теренс поднялся и на лице его расплылась широкая улыбка.
— Я буду счастлив увидеть, как ты пошлешь Гаспара Корви к дьяволу!
Катарина выпрямилась и прислушалась. Ей показалось, что она слышала какой-то слабый звук. Наверное, показалось, решила она. В последние дни ей все время что-то мерещилось. Ей все время казалось, что вдалеке она видит Хью, скачущего к ней. Тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, она вновь принялась за работу. Маленький огородик, который сестра Марианна решила отдать под лекарственные растения, надо было подготовить, хотя сажать там что-то можно будет лишь через несколько месяцев. Однако Катарина знала, что к весне все должно быть готово, и усердно трудилась на этом маленьком клочке земли. Только сегодня утром она разобрала и пометила пакетики с семенами, которые ей прислала по ее просьбе мать, так что сейчас девушка чувствовала прилив энтузиазма. Она уже представляла себе, как чудесно будут выглядеть ее грядки под ярким весенним солнышком.
Странный звук послышался снова. Нахмурившись, Катарина отложила грабли и, не спеша, направилась к выходу из аббатства. Она изо всех сил напрягала слух, ожидая, что странный звук повторится еще раз. И действительно, она услышала его в третий раз. Ей показалось, что где-то вдалеке плачет ребенок. Уже темнело, и Катарина ускорила шаг, так как ей показалось, что плач доносится откуда-то со стороны реки, огибающей северную стену аббатства. Она вспомнила, что около двух недель назад в аббатство привезли группу сирот бедняков, шумных и непоседливых. Справляться с ними было нелегко, особенно с одним мальчишкой, который без конца попадал в какие-нибудь неприятности. Дважды его пришлось выуживать из выгребной ямы в свинарнике, и теперь Катарина озабоченно поджала губы, так как речушка, в которую он мог упасть, была ледяной и местами с весьма сильным течением.