… если бы не принял меры! Только вот вопрос: какие?
Вот это и беспокоило Вала. Он так и слышал жужжание под черепушкой Дейва: тот что-то планировал. Увы, Дейв Мейн не спешил поделиться с ним своими планами. Он, как добропорядочный гражданин, валялся целыми днями у бассейна рядом со своей любовницей. А Вал как дурак торчал на солнцепеке в надежде ухватить хотя бы обрывки разговоров.
Вал уже не раз пытался подвалить к Бэмби, у которой силикона в груди было больше, чем серого вещества в мозгах, в надежде выцарапать хоть какую-нибудь информацию. Но попытки оставались безуспешными, потому что каждый раз являлся неумолимый мистер Мейн и уводил свою пышнозадую красотку.
Вэл считал терпение ценнейшим профессиональным качеством сыщика, оно уже не раз выручало его в прошлом. Но всякому терпению приходит конец, и сейчас, в этой проклятой щели, он чувствовал, что его нервы на пределе.
Вдруг Вал уловил краем глаза какое-то движение и пришел в ужас: перед автоматами стояла Мануэла. Уперев руки в бока, она сверлила его тяжелым взглядом.
— Извини, могу я узнать, что ты здесь делаешь?
Вал понятия не имел, как долго она тут стоит и наблюдает за ним. Он понимал, что выглядит непрезентабельно, если не сказать хуже: вспотевший, краснорожий от жары, со слипшимися волосами и в прилипшей к телу майке, сидящий на корточках в щели между автоматами… Хорош любовничек, нечего сказать! Тем не менее он выдавил из себя улыбку.
— Я… я…
Вал заметил в ее глазах нечто, заставившее его запнуться. Насмешку? Подозрение? Недоверие? Он не мог понять, пока она снова не перевела взгляд на сладкую парочку у бассейна. Вал вздохнул почти с облегчением:
— Послушай, это не то, что ты думаешь…
Мануэла остановила его взмахом руки:
— Не надо мне ничего объяснять, Вал. В принципе меня не касается, с кем еще ты развлекаешься. Хоть целый гарем заведи, мне все равно! — Увы, выражение ее лица говорило о другом. — Но я все-таки предполагала в тебе чуточку больше вкуса… — ядовито закончила она, резко повернулась и удалилась, чеканя шаг, выпрямив спину.
Вал вытер лоб, потер виски. Реакция Мануэлы сбила его с толку. Она решила, что он ухлестывает за Бэмби Вашингтон? Ну, допустим. Жаль, конечно, что она столь низкого мнения о его вкусе, но факт остается фактом: она уже не раз ловила его на заигрывании с безмозглой блондинкой. И все же он не понимал, что ее так рассердило. Сама же предложила легкие, ни к чему не обязывающие сексуальные отношения! Сама установила правила и дала ему понять, что никакого другого интереса у нее к нему нет.
И все-таки… Вал мог поклясться, что увидел в ее глазах самую настоящую женскую ревность!
Мануэла кипела от гнева. Она и сама не могла понять, на кого сердится. Какое у нее право вмешиваться в чужую личную жизнь при тех условиях, что она сама поставила? Но почему же ей так плохо?
Тихий голосок у нее за спиной прошептал, что она уже знает ответ, надо только… Но Мануэла заставила его замолчать.
Несмелый стук в дверь оторвал ее от размышлений. В каюту бочком вошел Вал. Мануэла встретила его ледяным молчанием.
— А теперь послушай меня, Мануэла, — мягко сказал он, опускаясь в кресло напротив. Мануэла молчала, поджав губы. Вал вздохнул. — Ну зачем ты все усложняешь? Я просто хочу поговорить с тобой.
— Оставь свои объяснения при себе, — яростно прошипела она.
И все-таки Вал был рад, что она хотя бы перестала его игнорировать. Он вытянул руку ладонью к ней:
— Дай мне сказать. Я знаю, почему ты так вспылила…
Мануэла подскочила как ужаленная:
— Ах вот как? И почему же?
— Ну… Я полагал, из-за этой блонд…
— Я уже сказала тебе: меня твои блондинки… или брюнетки, или шатенки, или лысые не волнуют! — вскипела Мануэла. — Ты свободный мужчина и можешь делать все, что тебе заблагорассудится!
Теперь ему все стало ясно. Если бы их отношения для нее ничего не значили, стала бы она метаться, как взбешенная фурия?
— Не перебарщивай, Мануэла! Ты играешь нечестно. Не забывай, это ты установила правила нашей игры. — Он жестом остановил новый поток слов. — И по правилам это тебя действительно не касается. Но я хочу объяснить. У меня ничего нет с той женщиной. Я, можно сказать, ее совсем не знаю.
Мануэла все-таки выплеснула свой поток:
— Сколько раз тебе повторять? Меня не волнуют твои интрижки!
Вал в отчаянии покачал головой.
— Боже! Чего ты добиваешься, Мануэла? Каких признаний? Ты что, всерьез думаешь, будто Бэмби Вашингтон может меня заинтересовать? Ты только посмотри на нее! Она же…
— Бэмби Вашингтон?! — Глаза Мануэлы сузились до едва приметных щелочек. — Ты сказал, Бэмби Вашингтон? Откуда же тебе известно ее имя, если не знаешь этой женщины?
Он глухо застонал:
— Мануэла, умоляю! Это…
Он чуть было не потерял контроль над собой и не выложил всю правду о своей работе на борту «Карибской жемчужины», но вовремя прикусил язык. Он не имел права болтать о своих заказах или клиентах — это был один из основных принципов его работы. Да и не мог он рисковать. Мануэла могла невольно выдать его. Поэтому он и осекся.
Она по-своему расценила его внезапное молчание.
— Как я могла так ослепнуть? — с горечью сказала Мануэла, и Вал испытал почти физическую боль. — Я должна быть тебе благодарна, Вал Фейберн! Ты уберег меня от серьезной ошибки. Может быть, самой серьезной в моей жизни…
Больше Вал выдержать не мог. Он вскочил и выбежал из каюты. И сам вздрогнул, когда дверь за ним с треском захлопнулась.
Глава 9
«Что я натворил!» Вал чувствовал, как в нем поднимается отчаяние. На мгновение ему показалось, что Мануэла испытывает к нему нечто большее, чем хочет показать. И вот теперь он все разрушил. Своими руками. Раз и навсегда.
Он устало потер виски. Его губы сами собой растянулись в сардонической улыбке. Нелепо! Впервые за столько лет встретил, наконец, женщину, с которой надеялся стать счастливым. И именно эта женщина презирает его теперь. Видно, такая уж у него судьба: никогда не получать того, чего хочется больше всего на свете…
«Да что с тобой, парень? Опять хочешь сдаться без боя?» Вал прижал пальцы к вискам, чтобы выдавить из головы этот мучительный голос, но ничего не вышло. От голоса собственной совести трудно избавиться. «Уже второй раз ты бежишь с поля боя! А потом раскаиваешься. Хочешь без конца повторять одну и ту же ошибку? Борись, черт тебя подери! Может, еще не поздно!»
Новое чувство пронзило его: надежда, рожденная отчаянием. Вал мог сколько угодно хитрить и изворачиваться, но никуда было не деться от неизбежной истины: он по уши влюблен в девушку по имени Мануэла Штурм. Нет, он любит ее.
Теперь, когда Вал признался себе в этом, все встало на свои места. В глубине души он давно это знал, собственно, с их первой встречи. Но что-то в нем сопротивлялось этому пониманию, что-то упорно противилось тем чувствам, которые пробуждала в нем Мануэла. И теперь он знал название этого «что-то» — страх. Страх отдаться в руки другого человека и надеяться только на его милость. Но именно это и есть любовь. И готовность принять это — одно из обязательных условий. То, на что Вал долго не мог отважиться.
Сейчас все было иначе. Вал не знал, когда и почему произошла в нем такая перемена, но в этот момент, он был готов к тому, чтобы с безграничным доверием отдаться в руки Мануэлы.
Но именно теперь она отказала ему в доверии. Ирония судьбы! Нет, он больше не уйдет без боя. На этот раз он будет бороться за Мануэлу, и не только ради будущего счастья. Есть еще одна немаловажная причина: он хочет раз и навсегда избавиться от своих демонов! Он больше не намерен жить в зияющей пустоте своей прошлой жизни! Жизни без любви…
Ночь опустилась черным занавесом на морскую гладь, когда солнце, разыграв на небе последнюю симфонию цвета и света, ушло за горизонт. Только красавец теплоход остался на сцене, сверкая всеми огнями, затмевая небесные светила.
Мануэла стояла одна на носу корабля. До ее слуха долетали издалека звуки музыки, смех. Они проникали сюда как будто из другого мира, который казался ей нереальным. В ее холодном опустошенном мире царило бесконечное одиночество. Никто не мешал плакать, и никто не видел ее слез. Она словно застыла, заледенела, потеряла способность чувствовать.
«Как такое могло произойти? — Жестокий спазм перехватил ей горло. — Вал…»
Мануэла не знала, где был поворотный пункт, но не могла больше лгать себе: она его любит! Любовь к нему змейкой проскользнула в ее сердце, отравила сознание, сделала слабой и беззащитной. И вот настал час расплаты за слабость…
Вала не в чем упрекнуть! Он прав, это она установила правила игры. Игры… Вот и доигралась! И винить некого, сама во всем виновата!
— Мисс Штурм? С вами все в порядке?
Мануэла торопливо вытерла щеки и постаралась улыбнуться, оборачиваясь к Айрис Бреддок. Но голос ее предательски дрогнул, когда она ответила:
— Да… все нормально, спасибо.
Айрис сразу поняла, что все далеко не нормально. Если душевное состояние соответствует внешнему виду, значит, дела обстоят совсем скверно.
Сочувственный взгляд симпатичной блондинки Мануэла восприняла как укол в сердце. Ей хотелось бежать куда глаза глядят. Но она, конечно, не убежала. Да и куда бежать? Мануэла вдруг почувствовала себя пленницей на борту этого роскошного теплохода.
— Я, разумеется, понимаю, человеку иногда надо побыть одному, но… — Айрис судорожно, но безуспешно искала подходящие слова. Она тряхнула головой и улыбнулась. — Знаете, становится легче, когда поговоришь с кем-то о… об этом.
Для Мануэлы ее утешительная речь стала последней каплей. Плотину прорвало, бурный поток унес с собой остатки ее самообладания, осталось лишь бесконечное отчаяние. Ее плечи беспрестанно вздрагивали, а из горла рвался крик. Айрис Бреддок испуганно сжалась, она не ожидала такой реакции. Мануэла отвернулась и перегнулась через поручни. Немного помедлив, Айрис мягко положила ей руку на плечо.